Драугры склонились в безмолвном поклоне и растаяли во тьме, устремляясь в мир людей на поиски магических фрагментов.
Хель же сосредоточилась на иной задаче. Её сверхъестественные чувства улавливали отголоски колоссальной магической силы где-то к западу от разрушенного Рима. Сила древняя, исполненная мудрости и потенциально опасная. Необходимо было выяснить природу её источника.
Богиня шагнула в портал, который перенёс её сквозь границы миров прямо в Британию — туманный остров на краю ойкумены, где кельтские племена всё ещё чтили старых богов и где магия струилась в жилах земли, подобно крови в жилах живого существа.
Она материализовалась в священной роще, где древние дубы образовывали круг вокруг каменного алтаря, испещрённого рунами и кельтскими символами. Воздух здесь был густ от магии, а каждый шелест листвы казался преисполненным вековой мудрости.
У алтаря её ожидал человек.
Высокий, худощавый, с длинной седой бородой и проницательными очами, в которых плясали отблески звёздного света. Одеяние его было простым — белая туника и тёмный плащ, — но аура силы вокруг него ощущалась почти физически. В руках он держал дубовый посох, увенчанный кристаллом, который пульсировал собственным внутренним сиянием.
— Мерлин, — произнесла Хель, мгновенно узнав его.
— Хель, дочь Локи, владычица мёртвых, — отвечал друид, склонив голову в знак уважения, но отнюдь не страха. — Я предчувствовал твоё приближение с момента падения Рима. Твоя жатва была… поистине впечатляющей.
Мерлин принадлежал к числу немногих смертных, которых Хель считала достойными внимания. Друид-чародей, советник королей, человек, чья магическая мощь соперничала с божественной. Он прожил уже свыше трёх столетий, черпая силу из самой земли Британии, и мудрость его была легендарна даже среди богов.
— Ты знаешь, зачем я явилась, — изрекла Хель, приближаясь к алтарю.
— Полагаю, — ответил Мерлин с едва заметной улыбкой. — Ты ищешь союзников для грядущей войны. Или предупреждаешь потенциальных противников о том, что их ожидает.
— И то, и другое, — честно признала богиня. — Падение Рима — лишь увертюра. Локи обрёл былое могущество, Один мечется в попытках предотвратить Рагнарёк, а я… я готовлюсь к тому мгновению, когда ветхий мир окончательно рухнет и понадобится кто-то, дабы воздвигнуть новый.
Мерлин неспешно обошёл алтарь, не отводя взгляда от богини. В его очах не читалось ни страха, ни враждебности — лишь оценка, словно у шахматиста, изучающего позицию соперника.
— И какое место в этом новом мире ты уготовила Британии? — спросил он.
— Это зависит от тебя, — отвечала Хель. — Твоя магия могущественна, твоя мудрость глубока. Ты мог бы стать бесценным союзником в грядущих переменах. Или же… препятствием, которое придётся устранить.
Друид рассмеялся — звук получился удивительно тёплым и человечным.
— Прямолинейно, как и подобает дочери Локи. Но ты заблуждаешься в одном, владычица мёртвых. Я не тот, с кем тебе предстоит иметь дело в этих землях.
Хель нахмурилась. Её магические чувства не лгали — Мерлин воистину был источником той силы, которую она ощущала. Однако в его словах таилась скрытая истина.
— Объясни.
— Я старею, Хель. Даже магия не способна остановить течение времени навеки. Дни мои в этом мире сочтены — быть может, годы, быть может, десятилетия, но не века. А власть… власть переходит к новому поколению.
Мерлин воздел посох, и кристалл на его вершине вспыхнул ослепительным светом. В этом сиянии богиня узрела видение — молодого воина с мечом в руке, окружённого рыцарями в сверкающих доспехах. От него исходила сила, словно тепло от пламени, — не магическая мощь, а нечто иное. Сила судьбы, предназначения, высшей цели.
— Артур, — прошептала Хель, узнав того, кого являло видение.
— Грядущий король Британии, — подтвердил Мерлин. — Тот, кого я готовлю к великим свершениям. Его меч будет освящён самой землёй этого острова, его рыцари станут воплощением чести и доблести, а его королевство… его королевство воссияет маяком света во тьме, которая поглотит остальной мир.
Хель внимательно вглядывалась в видение. Молодой король обладал той особой аурой, что иногда встречалась у избранников судьбы — людей, способных изменить ход истории одним лишь своим существованием.
— Занимательно, — протянула она. — И ты полагаешь, что этот отрок сможет противостоять силам, которые я готовлю?
— Я не полагаю, — невозмутимо ответил Мерлин. — Я знаю. Артур — не просто король, владычица мёртвых. Он — символ, воплощение тех сил, что извечно противостоят хаосу и разрушению. И когда твои полчища мертвецов ступят на эти берега, они встретят не просто сопротивление, а живое воплощение надежды.
Богиня рассмеялась — звук прозвучал холодно, словно зимний ветер.
— Надежда? Ты хочешь противопоставить мне надежду? — Хель улыбнулась торжествующе, и эта улыбка была прекрасна и ужасна одновременно. — Ты не ведаешь, с чем имеешь дело, древний чародей. Крид, тот северянин, что жаждал обрести смерть в Риме, ныне принадлежит мне. Его бессмертная сущность стала моим орудием, и вскоре он ступит на берега твоей Британии. Что сможет один смертный король против воина, не знавшего поражений целые тысячелетия?
Лицо Мерлина омрачилось. Он понял — богиня смерти говорила не о пустой угрозе, а о реальной опасности.
— Крид жив?
— Мёртв и жив одновременно, — усмехнулась Хель. — Наилучшее состояние для моих слуг. Вся его сила, весь его опыт, но теперь без тех сомнений и колебаний, что делали его немощным при жизни. А когда он явится за тобой, дорогой Мерлин, твоя смерть многократно усилит мою власть в этом мире.
Видение в кристалле изменилось, являя новые образы — тёмную фигуру в чёрных доспехах, шествующую по полю брани среди поверженных рыцарей. Очи воина горели холодным пламенем, а в руках он держал клинок, сотканный из теней и смерти.
— Ты готовишь мне врага, — констатировал Мерлин, но в голосе его не было страха.
— Я готовлю тебе смерть, — поправила Хель. — То, что ты считаешь это враждой, лишь являет ограниченность смертного восприятия.
Богиня погрузилась в раздумья. Она могла умертвить Мерлина здесь и сейчас — её сила, возросшая от смертей Рима, более чем достаточна для этого. Но тогда она лишилась бы наслаждения созерцать, как великий чародей падёт перед её воскрешённым чемпионом.
— Хорошо, — изрекла Хель наконец. — Готовь своего короля, Мерлин. Обучай его, вдохновляй, преображай в легенду. А когда он будет готов — когда станет всем тем, чем ты желаешь его видеть, — Крид явится за вами обоими.
— И тогда мы узрим, что сильнее — твоя власть над смертью или способность живых превосходить самих себя перед лицом невозможного, — ответил друид.
Хель начала растворяться в воздухе, готовясь вернуться в Хельхейм, но перед исчезновением добавила:
— Не заставляй меня ждать чрезмерно долго, чародей. Когда Крид полностью адаптируется к своему новому естеству, он потребует достойного противника. А я желаю, чтобы твоя смерть была… зрелищной.
— Дай мне двадцать лет, — попросил Мерлин. — Двадцать лет, чтобы превратить отрока в короля, а короля — в легенду.
— Двадцать лет, — согласилась богиня. — Но не более. И ведай — когда я пошлю Крида, он принесёт с собой не просто смерть. Он принесёт конец всему, что ты воздвиг.
С этими словами Хель исчезла, оставив Мерлина одного в священной роще. Друид долго стоял безмолвно, взирая на место, где мгновение назад находилась владычица мёртвых, а затем поднял очи к звёздам.
— Двадцать лет, — прошептал он. — Довольно ли этого, чтобы подготовить Артура к встрече с бессмертным воином?
Звёзды безмолвствовали, но Мерлин и не ожидал ответа. Пред ним стояла задача — важнейшая в его долгой жизни. Ему предстояло сотворить короля, способного противостоять самой Смерти.
А в Хельхейме Хель воссела на свой костяной трон и улыбнулась — наполовину прекрасной, наполовину ужасающей улыбкой. Где-то в глубинах её владений адаптировался к новому бытию Крид, преображаясь из отчаявшегося искателя смерти в совершенного воина тьмы. Ещё немного времени — и он будет готов стать её карающей десницей в мире живых.
Двадцать лет казались мгновением для бессмертной богини. Но за эти двадцать лет она свершит многое — соберёт воинства мертвецов, обретёт все осколки философского камня, а главное — завершит преображение Крида в абсолютное оружие.
А затем настанет время показать этому Артуру и его рыцарям, что даже самые благородные устремления бессильны перед лицом неумолимой смерти.
ЭпилогЦАРЬ ЛЬДА
**ЭПИЛОГ: ЦАРЬ ЛЬДА**
Локи возвышался на вершине заснеженного пика в самом сердце Йотунхейма, его взор объемлял бескрайние ледяные пустоши, простиравшиеся до самого края мироздания. Ледяной ветер рвал его тёмные волосы, но бог-хитрец не ощущал стужи — в его жилах струилась сила, похищенная у Крида, мощь, возвысившая его до равенства с величайшими из асов.
Минуло три месяца с момента падения Рима. Три месяца скитаний по мирам, постижения новых граней своего возросшего могущества. Он побывал в Альвхейме, где светлые эльфы склонялись перед его силой словно колосья под ураганом. Посетил Свартальвхейм, где тёмные эльфы предложили ему союз, признав в нём равного. Но всё это были лишь прелюдии к главному испытанию.
Настал час возвращения домой. Час воздаяния тому, кто даровал ему жизнь, но никогда не удостаивал уважения.
Локи воздел длани, и меж его ладоней начали сплетаться врата — не обычный переход между мирами, а нечто более величественное. Портал, пропитанный его божественной сущностью, способный оставаться открытым столько, сколько будет угодно его воле. Воздух вокруг мерцал морозными искрами, а само пространство трещало от напряжения запредельных сил.