Сквозь портал Локи созерцал знакомые очертания Утгарда — твердыни ледяных великанов, где восседал на троне его отец Фарбаути. Исполинские ледяные стены, башни, высеченные из цельных глыб вечной мерзлоты, дворец, воплощавший саму суть нескончаемой зимы.
— Время пришло, — выдохнул Локи и переступил порог миров.
Он материализовался в тронном зале Фарбаути, и его явление не могло остаться незамеченным. Десятки ледяных великанов — йотунов — обратили взоры в его сторону, и он прочёл в их глазах коктейль из удивления, гнева и… страха. Они ощущали исходящую от него мощь, понимали, что пред ними предстал не тот Локи, которого они помнили.
В сердце зала на троне из чёрного льда восседал Фарбаути — исполинский великан с кожей цвета морозного рассвета и очами, подобными осколкам древних ледников. Его борода струилась белизной свежевыпавшего снега, а в мощной длани он сжимал булаву из замороженного железа, способную крушить горные хребты.
— Локи, — прогремел глас отца, многократно отозвавшийся в ледяных стенах. — Блудный сын наконец соизволил вернуться в отчий дом. И что же привлекло тебя в Йотунхейм? Новые замыслы предательства? Очередные козни против асов?
В интонациях Фарбаути звучало то же презрение, что Локи слышал с младых ногтей. Отец никогда не скрывал разочарования младшим отпрыском, предпочитавшим хитроумие грубой силе, колдовство — прямому бою.
— Я явился за тем, что принадлежит мне по праву рождения, отец, — невозмутимо ответил Локи, не отводя взгляда от трона. — За властью над Йотунхеймом.
Тронный зал наполнился гулом голосов. Великаны обменивались взглядами, некоторые инстинктивно хватались за оружие. Открытый вызов королю ледяных великанов в его собственных чертогах — подобного не случалось многие века.
Фарбаути неспешно восстал с трона. Даже сидя, он возвышался над большинством присутствующих, но во весь рост превратился в настоящую гору из льда и титанических мускулов. Рост его превосходил двадцать футов, а сила была легендарна даже среди йотунов.
— Власть? — переспросил он с горькой усмешкой. — Ты, кто бежал к асам при первой возможности? Ты, кто предпочёл прислуживать Одину вместо того, чтобы сражаться за честь своего племени? И ныне ты приходишь сюда и домогаешься короны?
— Я не домогаюсь, — поправил Локи, и в его голосе зазвучали обертоны силы, заставившие некоторых великанов отступить. — Я забираю.
Воздух в зале внезапно потеплел, лёд на стенах заструился талой водой. Аура божественного могущества вокруг Локи обрела зримость — золотистое сияние, пульсирующее в такт биению его сердца. Великаны ощутили давление этой мощи кожей и поняли — перед ними стоит не тот Локи, которого они помнили.
— Что сие значит? — прорычал Фарбаути, стискивая рукоять булавы. — Какую силу ты похитил, сын мой?
— Силу бессмертного, — отвечал Локи с нескрываемой гордостью. — Мощь того, кто прожил тысячелетия и аккумулировал в себе энергию миров. Я завладел ею, отец. Обратил её в свою сущность.
Локи воздел длань, и из его ладони вырвался поток чистой энергии, обрушившийся на ближайшую колонну. Лёд мгновенно превратился в пар, а камень под ним раскололся с громом. Демонстрация была краткой, но убедительной.
— Ныне я превосхожу любого из асов, — продолжал он. — Превосхожу Тора с его молотом, превосхожу самого Одина с его копьём. И я предлагаю тебе выбор, отец. Передать мне власть по доброй воле… или лишиться её силой.
Фарбаути рассмеялся — звук прокатился по залу подобно грохоту лавины.
— Силой? Ты полагаешь, что твои фокусы устрашат меня? Я правлю йотунами три тысячи лет! Я сражался с драконами, низлагал богов, покорял миры! И некий выскочка, мой собственный отпрыск, мнит, что может отнять у меня корону?
Король ледяных великанов соскочил с трона, и пол содрогнулся под его тяжестью. Он поднял булаву, и стужа в зале усилилась настолько, что дыхание присутствующих стало видимым.
— Отлично, Локи. Коли жаждешь власти — сражайся за неё. Но ведай — я не пощажу тебя лишь потому, что ты плоть от плоти моей.
— Я бы не ожидал снисхождения от тебя, отец, — холодно отвечал Локи. — Ты никогда не давал мне ничего, кроме презрения.
Великаны расступились, образуя обширный круг вокруг двух противников. Некоторые из них принялись заключать пари — большинство ставило на Фарбаути, но нашлись и те, кто почуял перемены в младшем принце.
Фарбаути атаковал первым, обрушив булаву с такой мощью, что воздух взревел от рассечения. Удар был достаточно силён, чтобы обратить в прах скалу, но Локи просто растворился, исчезнув без следа.
— Всё те же фокусы, — проворчал король, оглядываясь в поисках сына.
— Не фокусы, — раздался голос Локи откуда-то из поднебесья. — Эволюция.
Бог-хитрец материализовался над головой отца и обрушил на него поток сконденсированной энергии. Фарбаути едва успел поднять булаву для блока, но сила удара швырнула его назад, заставив врезаться в стену с оглушительным грохотом.
— Немыслимо, — прошептал один из великанов. — Никто не может столь легко отбросить короля.
Но Фарбаути принадлежал к числу тех, кто не сдаётся после первого удара. Он рывком поднялся на ноги и ударил булавой по полу. Ледяные осколки взметнулись в воздух, преображаясь в смертоносные снаряды, устремившиеся к Локи.
Бог-хитрец взмахнул дланью, и вокруг него сформировался щит из чистой энергии. Ледяные осколки разбивались о него и рассыпались в пыль, не причиняя вреда.
— Ты возрос в силе, сын мой, — признал Фарбаути, тяжело дыша. — Но сила — это не только чародейство.
Король ринулся вперёд с такой стремительностью, которая казалась невозможной для его габаритов. Булава просвистела в воздухе, целясь в голову Локи, но тот отклонился в последнее мгновение. Встречный удар энергии поразил Фарбаути в грудь, прожигая его ледяную кожу.
Битва продолжалась, превращаясь в смертельный танец силы и скорости. Фарбаути полагался на многовековой опыт и титаническую мощь, Локи — на возросшую магическую силу и нечеловеческую ловкость. Тронный зал сотрясался от их ударов, куски льда и камня носились в воздухе, словно листья в урагане.
Но постепенно становилось очевидно, что энергия, похищенная у Крида, даёт Локи решающее преимущество. Каждый его удар был точнее и разрушительнее предыдущего, тогда как Фарбаути начинал слабеть.
— Довольно, отец, — предложил Локи после особенно мощной атаки, оставившей в стене зияющую трещину. — Ты проиграл. Признай это с достоинством.
— Никогда! — взревел Фарбаути и попытался нанести последний, отчаянный удар.
Локи легко уклонился и контратаковал, направив всю мощь своей силы в одну точку. Энергия пробила защиту короля и поразила его прямо в сердце.
Фарбаути застыл, его очи широко раскрылись от изумления. Он потупил взор на дымящуюся рану в груди, затем воззрился на сына.
— Как… как ты посмел? — выдохнул он.
— Я посмел стать сильнее тебя, — ответил Локи без тени сожаления. — А в нашем роду это всегда означало право на власть.
Фарбаути рухнул на колени, а затем пал навзничь. Его дыхание становилось всё слабее, а из раны сочилась не кровь, а нечто подобное растаявшему льду.
— Йотунхейм… мой… — прохрипел он.
— Ныне — мой, — поправил Локи, приближаясь к умирающему отцу. — И я буду править им мудрее тебя.
Фарбаути хотел что-то изречь, но силы оставили его. Король ледяных великанов скончался у ног собственного сына, и тронный зал погрузился в гробовое безмолвие.
Локи обернулся к собравшимся великанам. В их взорах он читал страх, удивление, но также и нечто иное — уважение. В мире йотунов власть принадлежала сильнейшему, и он только что неопровержимо доказал своё превосходство.
— Фарбаути мёртв, — возгласил он голосом, прозвучавшим по всему залу. — Я, Локи, сын его, принимаю власть над Йотунхеймом. Кто дерзнёт оспорить моё право?
Никто не шелохнулся. Никто не произнёс ни звука.
— Превосходно, — удовлетворённо кивнул Локи. — Тогда преклоните колена пред своим новым государем.
Один за другим великаны начали опускаться на колени. Сначала младшие, затем старшие, наконец — даже самые древние и гордые из йотунов склонились перед новым повелителем.
Локи приблизился к отцовскому трону и воссел на него. Чёрный лёд под его прикосновением потемнел ещё более, обретя оттенки, которые, казалось, поглощали самый свет.
— Встаньте, — повелел он, и великаны повиновались. — Нам предстоит великое деяние. Слишком долго Йотунхейм пребывал в изоляции от прочих миров, слишком долго мы довольствовались ролью изгоев и отверженных. Сие изменится.
Локи восстал с трона и принялся расхаживать по залу, и каждый его шаг отзывался эхом абсолютной власти.
— Мы воздвигнем армию, которая затмит легионы Асгарда. Мы создадим флот, способный бороздить пространство между мирами. И когда мы будем готовы — мы выступим в поход. На Мидгард, где люди будут поклоняться нам как истинным богам. На Альвхейм, где эльфы станут нашими слугами. И в конце концов — на Асгард, где асы ответят за века пренебрежения нашим народом.
Великаны загудели одобрительно. Речь нового короля обещала им то, о чём они грезили веками — реванш, власть, возможность доказать своё превосходство.
— Но прежде всего, — продолжил Локи, возвращаясь к трону, — мы объединим все племена йотунов под единым знаменем. Огненные великаны, ледяные великаны, горные великаны — все станут частью одной империи. Моей империи.
Он воссел обратно на трон, и тот воссиял холодным светом, признавая нового владыку.
— Отправьте послов ко всем вождям и королям, — повелел Локи. — Да ведают они — у Йотунхейма новый правитель. Правитель, который не станет довольствоваться малым.
В последующие недели Локи преобразил Йотунхейм до неузнаваемости. Используя силу, похищенную у Крида, он перестроил Утгард, превратив его в подлинную столицу империи. Ледяные башни вознеслись превыше облаков, дворцы засияли чародейским светом, а арсеналы наполнились оружием, способным поража