Когда на горизонте показались стены Рима, я почувствовал знакомое волнение. Город, который мог дать мне то, что я искал уже несколько веков.
Смерть.
Рим встретил меня шумом, запахами и хаосом, знакомыми мне еще с тех времен, когда я был молод и смертен. Легионеры ушли к своим казармам, а я остался один на широких улицах Вечного города.
Вечерняя прохлада была особенно приятна после дневной жары. Я неспешно шел по мощеным камнем дорогам, слушая, как стихает дневная суета. Торговцы сворачивали лавки, женщины спешили домой с последними покупками, а мужчины собирались в тавернах, чтобы обсудить дневные новости за кружкой вина.
Странно было снова оказаться здесь. В последний раз я видел Рим… когда? Лет двести назад? Тогда он был меньше, беднее, но уже полон амбиций. Теперь же столица империи раскинулась на семи холмах во всем своем величии.
Я остановился у фонтана и плеснул себе водой на лицо. В отражении увидел то же лицо, что и века назад — молодое, сильное, с этими проклятыми голубыми глазами, в которых не было и следа прожитых лет.
Мимо прошла группа патрициев в белых тогах, оживленно что-то обсуждая. Один из них — молодой человек с умным лицом — бросил на меня любопытный взгляд. Наверное, моя одежда выдавала во мне чужестранца.
Я двинулся дальше, погружаясь в воспоминания. Сколько городов я видел за свою бесконечную жизнь? Сколько империй рождалось и умирало у меня на глазах? Но каждый раз, попадая в новое место, я испытывал то же чувство — смесь любопытства и усталости.
Люди менялись, технологии развивались, но суть оставалась той же. Они рождались, жили, умирали, а я продолжал существовать. Свидетель, наблюдатель, иногда — участник событий, но всегда — чужой среди смертных.
Прохладный ветерок донес запах жареного мяса из ближайшей таверны. Желудок напомнил о себе — я не ел со вчерашнего дня. Бессмертие не избавляло от голода, хотя умереть от него я не мог.
Авентинский холм виднелся вдали, темнеющий в вечерних сумерках. Где-то там работал алхимик, который мог знать ответ на мой главный вопрос. Но спешить было некуда — после стольких веков ожидания одна ночь погоды не делала.
Я нашел приличную таверну и заказал комнату и ужин. Хозяин — полный римлянин с лысой головой — принял мои деньги с поклоном. Кольцо Аида слегка нагрелось, когда я внушил ему, что я всего лишь обычный торговец из дальних земель.
Сидя в углу таверны с кружкой хорошего вина, я наблюдал за людьми. Они смеялись, ссорились, торговались, влюблялись — жили полной жизнью, не зная, что рядом с ними сидит тот, кто помнит времена, когда их дедов еще не было на свете.
Завтра я отправлюсь искать алхимика. А пока что можно было просто наслаждаться вечерней прохладой и иллюзией того, что я такой же, как все остальные в этой таверне.
Простой смертный, для которого каждый день не был бесконечным повторением прожитого.
Вино оказалось неплохим, а атмосфера в таверне — вполне мирной, пока в дверях не появился новый посетитель. Носатый грек с густой монобровью, одетый в потертый хитон. Он выглядел усталым и нервным, словно долго шел пешком.
Грек заказал вина и хлеба, но едва успел сесть за стол, как к нему подошла компания подвыпивших римлян — типичные золотая молодежь, судя по дорогим тогам и самодовольным лицам.
— Смотрите-ка, еще один грек к нам пожаловал, — протянул один из них, молодой патриций с прыщавым лицом. — Наверное, очередной философ или поэт?
— Или врач, — подхватил другой. — Все греки считают себя врачами.
Грек попытался их проигнорировать, но римляне явно не собирались отставать.
— Эй, носатый! — патриций толкнул грека в плечо. — Мы с тобой разговариваем! Что ты делаешь в нашем славном городе?
— Занимаюсь своими делами, — тихо ответил грек, не поднимая глаз.
— Своими делами! — захохотали римляне. — Небось пришел учить нас, как жить? Или торговать поддельными амулетами?
Я видел, как сжались кулаки грека. Терпение у него было на исходе.
— Оставьте меня в покое, — сказал он чуть громче.
— А то что? — прыщавый патриций наклонился к нему. — Что сделает жалкий грек против римских граждан?
Тут грек не выдержал. Выхватил нож — небольшой, но острый клинок — и вскочил на ноги.
— Назад! — прошипел он.
Но римляне были не из пугливых. Да и их было четверо против одного. Они мигом скрутили грека, вышибли нож из рук и принялись методично избивать. Остальные посетители таверны предпочли не вмешиваться — кому охота связываться с патрициями?
Я допил вино и встал. Кольцо Аида нагрелось на пальце.
— Хватит, — сказал я спокойно, подходя к группе.
Патриции обернулись, недовольные помехой.
— Это тебя не касается, чужеземец, — огрызнулся главарь.
— Касается, — я посмотрел ему в глаза, мысленно внушая страх. — Вы уже достаточно повеселились.
Кольцо работало безотказно. Лица римлян изменились — самоуверенность сменилась беспокойством, потом откровенным страхом.
— Идемте отсюда, — пробормотал один из них. — Здесь душно.
Они поспешно покинули таверну, оставив грека на полу. Я помог ему подняться — лицо разбито, губа рассечена, но в целом он был в порядке.
— Спасибо, — прохрипел грек, держась за ребра. — Думал, убьют.
— Пойдем на воздух, — предложил я. — Здесь слишком много народу.
Мы вышли на улицу. Ночная прохлада тут же облегчила состояние избитого.
— Меня зовут Марк, — сказал он, вытирая кровь с лица. — Я в долгу перед тобой.
— Виктор, — представился я. — В долгу не состоишь. Просто не люблю, когда четверо бьют одного.
Марк внимательно посмотрел на меня. В его глазах была благодарность, но также и любопытство.
— Ты не римлянин, — заметил он. — Акцент выдает. Откуда родом?
— Издалека, — уклончиво ответил я. — А ты что делаешь в Риме? Торговля?
Марк помедлил с ответом.
— Что-то вроде того. Работаю с… редкими материалами. Изучаю их свойства.
Обычный разговор двух незнакомцев, один из которых помог другому в драке. Я не мог предположить, что передо мной стоит тот самый человек, которого я ищу. Алхимик, который может знать, как убить бессмертного.
— Ну что ж, Марк, — сказал я. — Будь осторожнее. Римляне не любят чужеземцев, особенно когда выпьют.
— Буду помнить, — кивнул он. — И еще раз спасибо, Виктор. Надеюсь, мы еще встретимся.
Он ушел в ночь, слегка прихрамывая, а я вернулся в таверну.
Сон у меня всегда был чутким — одно из немногих преимуществ долгой жизни, полной опасностей. Даже в глубоком покое часть сознания оставалась настороже, готовая среагировать на малейший подозрительный звук.
Поэтому скрип половиц в коридоре разбудил меня мгновенно. Я лежал неподвижно, прислушиваясь. Шаги были осторожными, крадущимися — явно не хозяин таверны, проверяющий комнаты перед сном.
Скрип у самой двери. Тихий металлический звук — кто-то возился с замком. Я медленно повернул голову. Слабый свет звезд через окно позволял различить контуры комнаты.
Дверь тихо открылась.
В проеме появились четыре силуэта — те самые патриции из таверны. В руках у них поблескивали кинжалы. Видимо, мое вмешательство в их забаву их сильно задело, и они решили отомстить.
Глупцы.
Они крались к кровати, думая, что я сплю. Первый уже занес кинжал над тем местом, где, по их мнению, должна была быть моя грудь.
Я дождался, пока все четверо войдут в комнату и закроют дверь за собой. Не хотелось, чтобы кто-то услышал шум и поднял тревогу.
Когда прыщавый главарь опустил клинок вниз, я перекатился в сторону и вскочил на ноги. Кинжал вонзился в пустую подушку.
— Доброе утро, мальчики, — сказал я тихо.
Они обернулись, и я увидел в их глазах испуг. Но было уже поздно.
Первому я сломал шею одним движением — резкий поворот головы, хруст позвонков. Он рухнул как мешок с зерном.
Второй попытался ударить меня кинжалом, но я перехватил его запястье и выкрутил руку так, что кость треснула с отвратительным звуком. Потом схватил его за голову обеими руками и повернул — еще один хруст, еще один труп.
Третий и четвертый пытались бежать, но в тесной комнате им некуда было деваться. Я добрался до них прежде, чем они успели закричать.
Третьему я проломил череп ударом кулака о стену. Четвертому — тому самому, что начал драку в таверне — свернул голову так, что она повернулась почти на сто восемьдесят градусов.
Вся расправа заняла меньше минуты.
Я стоял посреди комнаты, окруженный четырьмя трупами, и размышлял о том, что делать дальше. Кровь была, но не слишком много — я старался убивать чисто. Хозяину таверны это не понравится, но у меня не было выбора.
Обыскав тела, я забрал их кошельки и украшения. Не из жадности — просто не хотелось оставлять улики, которые могли бы навести на мой след. Потом сложил трупы в углу и накрыл одеялом.
К рассвету я уже покидал таверну, оставив на столе достаточно золота, чтобы хозяин не задавал лишних вопросов и смог нанять людей для уборки.
Улицы Рима просыпались медленно. Торговцы готовили свои лавки, рабы несли воду, стража сменялась у городских ворот. Обычное утро в Вечном городе.
Пора было отправляться на Авентинский холм. К алхимику, который мог знать, как убить бессмертного.
Интерлюдия
**ИНТЕРЛЮДИЯ: ВСТРЕЧА С ЧУДОМ**
Марк сидел в своей маленькой комнатушке на вилле Корнелия и никак не мог унять дрожь в руках. Перед ним на деревянном столе лежал кусок хлеба и кувшин с разбавленным вином — ужин, который он едва мог проглотить. Мысли путались, сердце колотилось, а перед глазами все еще стояла картина произошедшего в таверне.
«Кто он такой? — в сотый раз спрашивал себя алхимик. — Откуда взялся этот человек?»