«Оружие и мужа пою», – писал Вергилий (Энеида. I. 1). И при этом ставил войну и оружие на первое место. Эта фраза как нельзя лучше характеризует отношение римлянина к оружию как инструменту войны, с помощью которого он стал властителем всего обозримого мира. Оружие наделялось сакральной сущностью и становилось объектом поклонения. Нелишне будет здесь вспомнить, что император Нерон самолично освятил кинжал Сцевина, повелев на нем начертать посвящение Юпитеру Мстителю (Тацит. Анналы. XV. 74), а меч Юлия Цезаря хранился в храме Марса Ультора (Мстителя) (Светоний. Вителлий. 8. 1). Отдаленным отзвуком этого почитания можно считать и определенные черты римской иконографии, когда солдат предпочитали изображать как богов, мифических героев или в застывшей вне времени и неизменной по своему виду традиционной экипировке легендарных земных правителей прежних времен. Поэтому, к глубокому сожалению, зачастую не следует искать на изобразительных источниках точного отражения реального вооружения и экипировки римского солдата. Так, уже в эпоху Ранней империи мы все еще можем видеть памятники, на которых нет-нет да промелькнет вооружение республиканского времени, или вооружение, изображавшееся на надгробиях и других иконографических памятниках, где имели место некоторая фантазия скульптора и подражание эллинистическим (и даже греческим) образцам, дабы придать воину вид одного из героев Эллады.
Античные авторы объясняли военные успехи Рима его превосходством в области вооружения и в значительной степени индивидуального защитного снаряжения воина (Иосиф Флавий. Иудейская война. III. 5. 5; Геродиан. III. 4. 9). Совершенствование оружия, вне всякого сомнения, происходило вместе с расширением государства; чем больше у Рима появлялось врагов, тем совершеннее становилось римское вооружение, поскольку римляне нисколько не стеснялись заимствовать и модифицировать самое эффективное оружие своих противников. Можно утверждать, что начиная с республиканского периода уже не существовало никакого специфически римского оружия и дальнейшая его модификация в значительной степени определялась той удивительной способностью римлян к адаптации в области военной техники, которая формировала в результате заимствований наиболее совершенные образцы.
На протяжении римской истории довольно четко прослеживается несколько сменявших друг друга волн заимствований[278]. Первое, наиболее продолжительное по времени влияние в области римского вооружения было оказано кельтами, принесшими из Центральной Европы на Италийский полуостров такие предметы, прочно ассоциирующиеся с республиканским вооружением, как монтефортинский шлем и продолговатый овальный щит (scutum). Далее следует отметить влияние со стороны иберов, благодаря которым римляне обзавелись новыми модификациями мечей (gladius Hispaniensis) и кинжалов (pugio), которые хоть и видоизменялись со временем, но все же служили римлянам довольно продолжительное время. Те испанские гладии, возможно, также являлись вариантом кельтского меча с удлиненным заостренным лезвием. Когда же племена Северной Европы, возглавляемые тевтонами, пришли в движение, и затем, когда уже римские завоевания стали распространяться на территорию галлов и восточных кельтов, влияние с их стороны на римское вооружение начало возрастать. В результате в римской армии появляются новые модификации шлемов. Спата являлась вариацией длинного кельтского меча, заимствованного римскими кавалеристами и в первую очередь через галльских всадников из вспомогательных частей.
В республиканский период происходила все большая унификация вооружения, связанная сразу с несколькими причинами. Среди наиболее существенных следует выделить стремление к технологической простоте изделий, которых с увеличением воинских контингентов приходилось выпускать всё больше и больше. Стало необходимо снабдить всех воинов по возможности одинаковым оружием. Теперь, в отличие от времен царского периода, когда прослеживается влияние на римское вооружение в основном извне, ситуация меняется. Адаптированное римлянами и в некоторых случаях значительно улучшенное римскими мастерами вооружение начинает вместе с победоносными римскими легионами шествие по землям, находящимся в орбите интересов Рима. Римский военный импорт появляется даже там, где нога римского легионера никогда не ступала, а это свидетельствует о его ценности как товара в системе международной торговли и обменов.
Таким образом, мы видим, что в республиканское время римские военные технологии, стремясь к упрощению и удешевлению предметов вооружения, тем не менее были конкурентны на мировом рынке. Тем более что продолжался выпуск и дорогих, роскошных элементов вооружения, которые были способны удовлетворить и самый взыскательный вкус.
Для римлян времен Империи война стала предметом науки, ведь надо было обеспечивать безопасность Империи и захватывать добычу у противника. Получила свое распространение стратегия организации лимесов и размещения на них постоянных и основанных на качественном наборе армий. Такой территориальный разброс войск породил необходимость организации производства вооружения в разных частях Империи, что порождало появление вооружения, изготовленного с учетом различных локальных особенностей, отражавших вкусы солдат того или иного подразделения и народности. При этом поражает пестрота вооружения, представленного реальными образцами и изображениями. Мы видим боевое и парадное вооружение, причем последнее в эпоху Империи получило значительное развитие в силу тенденции стремления к роскоши даже в среде военнослужащих.
В данный период наблюдается массированное внедрение различных заимствований у вчерашних побежденных или сегодняшних противников. Проводником этих влияний были и вспомогательные формирования, в эпоху раннего принципата еще имевшие обычное для них местное вооружение. Именно в период Империи наиболее ярко проявилась удивительная способность римлян к адаптации в области военного дела, одним из важнейших направлений которого являлось развитие защитного вооружения. Неслучайно мы можем найти у античных авторов строки, в которых они объясняли успехи Рима в том числе и его превосходством в области индивидуального вооружения (Иосиф Флавий. Иудейская война. III. 5.5; Геродиан. III. 4.9).
В императорский период римское вооружение продолжало свое развитие на основе трех оружейных традиций: италийской, кельтской и эллинистической. Затем к этому прибавилось влияние со стороны восточных противников: сарматов, парфян и персов.
Наконечники пилумов с плоским язычком: 1 – Ксантен; 2 – Смихель; 3 – Алезия; 4 – Валенсия; 5 – р. Сона; 6—7 – Каминреаль; 8 – деталь пилума из р. Сона
Следует отметить, что эти влияния больше сказывались на традиции производства защитного вооружения, в то время как наступательное вооружение, также, несомненно, во многом заимствованное римлянами у других народов, видоизменялось более медленно. Основная связка – пилум – гладий – кинжал (пугио) была обусловлена тактикой римского боя, совершенствуясь со временем в узких рамках такого применения. Как наиболее типичный пример следует привести удлинение железной части метательного копья – пилума[279]. Атака противника метательным оружием была неотъемлемой и важной частью вышеописанной тактики легионеров. Залп метательных снарядов должен был ошеломить противника и вывести его из строя еще до непосредственного соприкосновения, если не физически, то морально и технически. Римляне сделали железный наконечник метательного копья достаточно тонким и длинным и этим добились, чтобы он сгибался под весом самого копья, воткнувшегося в щит, что мешало управляться со щитом и практически обезоруживало, так как вытащить согнутое копье в гуще боя было очень сложно. Однако пилум сгибался не всегда, и враги иногда, все же вытащив его из щита, бросали обратно. Гай Марий решил эту задачу, удалив одну из железных заклепок, крепивших наконечник к древку, и заменил ее на деревянный штырек, который ломался при ударе. В этом случае «осечек» практически не случалось, и наконечник, свободно болтаясь на одной железной заклепке, волочился по земле, выполняя ту же самую функцию (Плутарх. Гай Марий. 25). Вышесказанное относится к так называемым пилумам с плоским язычком, хотя существовали пилумы и с втульчатым насадом. Облегчение обычного пилума в эпоху Ранней империи, видимо, привело к созданию утяжеленного пилума с круглым свинцовым грузом, крепившимся в месте соединения древка и наконечника, изображения которого можно видеть на иконографических памятниках. Однако находок образцов такого типа пилумов пока нет, хотя найдено несколько наконечников с шипами на хвостовике, которые могли быть частью подобных утяжеленных экземпляров.
Наконечники пилумов с втульчатым насадом: 1, 5 – Алезия; 2, 9 – Зальцбург; 3 – Осуна; 4, 8 – Виндонисса; 6 – Валенсия; 7 – Вадден Хилл; 10 – Велсен; 11 – Майнц
Пилумы из Оберадена
Копье (hasta) с распространением пилума еще в республиканский период стало применяться только триариями, но зато копье являлось отличительным признаком солдат вспомогательных войск. Легионеры же иногда получали серебряные наградные копья (hasta pura), ничего общего не имевшие с боевым оружием.
После атаки пилумами наступала очередь рукопашной схватки, где главная роль отводилась мечу и фехтовальной выучке солдата. Вопреки расхожему мнению для римлян слово «гладий» было обобщающим и обозначало любой меч.
Эволюция гладия во II в. до н. э. – начале I в. н. э.: 1 – Смихель; 2 – Ренеблас; 3 – Эс-Сумаа; 4 – Мюре; 5 – Делос; 6 – Осуна; 7 – Берри-Буи
Знаменитый испанский меч (gladius Hispaniensis)[280], вероятно взятый римлянами на вооружение вскоре после битвы при Каннах (216 г. до н. э.), использовался в некоторых римских подразделениях вплоть до 20 г. до н. э. (если судить по экземпляру из Берри-Буи во Франции). В конце I в. до н. э. – в начале I в. н. э., в ходе реформ армии, проводимых Октавианом Августом, он был быстро вытеснен гладием, тип которого представлен находками в Майнце и Фулхэме. Этот меч имел более короткое и широкое, суженное у рукоятки, л