х легионов сражалось еще 8 тыс. пехотинцев и 3 тыс. всадников вспомогательных войск. Для времени Траяна и Адриана, когда из этих войск в Британии стояло 6 ал и 21 когорта, всего около 15 тыс. человек, общую численность римской армии можно определить в 30 тыс. человек. Британия с самого начала представляла собой первоклассный военный округ, который, быть может, уступал обоим рейнским и сирийскому по рангу, но не по значению, а к концу II в. сделался, вероятно, самым важным среди всех наместничеств. Лишь значительная отдаленность Британии была причиной того, что среди боровшихся между собой корпусов в раннюю эпоху империи британские легионы оказываются на втором плане; в военном мятеже после прекращения династии Антонинов им принадлежит одна из первых ролей. А потому одним из последствий победы Септимия Севера был приказ о разделении наместничества на две части. С этих пор легионы Иски и Девы подчинялись легату верхней провинции, а легион Эбурака и отряды на валах, т. е. основная масса вспомогательных войск, подчинялись легату нижней провинции74. Перемещение всей оккупационной армии на север, что, как было замечено выше, представлялось вполне целесообразным с чисто военной точки зрения, не было осуществлено, вероятно, потому, что оно отдало бы все три легиона под начальство одного наместника.
После всего сказанного неудивительно, что в финансовом отношении провинция требовала расходов больше, чем приносила доходов. С другой стороны, Британия имела большое значение для обороны империи; по-видимому, и на этом острове слабое налоговое обложение компенсировалось рекрутскими наборами, и британские отряды считались наряду с иллирийскими лучшими во всей римской армии. С самого начала там было набрано семь когорт из туземцев, и затем до правления Адриана их количество постоянно увеличивалось, после того как этот император ввел систему рекрутирования войск по возможности в округах, прилегающих к их стоянкам, Британия, по-видимому, оставляла значительную, может быть, даже большую, часть солдат для своей многочисленной оккупационной армии. Местные жители отличались серьезным характером и храбростью; они терпели налоги и рекрутские наборы, но не заносчивость и грубость чиновников.
Основу внутреннего порядка Британии представляли существовавшие там в эпоху завоевания округа, которые, как мы уже говорили, имели лишь то существенное отличие от материковых кельтских округов, что, по-видимому, каждое племя острова стояло под властью своего князя. Однако этот порядок, как кажется, не сохранился, и округ (аукав) в Британии, так же как и в Испании, превратился в географическое понятие; во всяком случае иначе едва ли можно объяснить тот факт, что британские племена в собственном смысле исчезают, как только они попадают под владычество Рима, и после их покорения об отдельных округах почти вовсе нет речи. Вероятно, каждое отдельное княжество по мере его завоевания и присоединения к империи разбивалось на несколько более мелких общин; процесс этот облегчался тем обстоятельством, что на острове в отличие от материка в прошлом не существовало правильной организации округов без монархической верхушки. В связи с этим галльские округа имели общий городской центр и сосредоточенное в нем политическое и религиозное представительство, тогда как в Британии ничего подобного мы не находим. Правда, в этой провинции тоже существовало представительное собрание и общий культ императора; но если бы посвященный Клавдию жертвенник в Камалодуне75 хоть отчасти приближался по своему значению к жертвеннику Августа в Лугдуне, это, наверное, отразилось бы в какой-то мере в источниках. Свободное благородное политическое устройство, дарованное Галлии Цезарем и подтвержденное его сыном, уже не соответствовало направлению более поздней императорской политики. Мы уже говорили, что почти одновременно с вторжением римлян в Британию была основана колония Камалодун, а также отмечали выше, что италийский городской строй был очень скоро введен в целом ряде британских поселений. В этом отношении Рим также вводил в Британии скорее испанские, чем галльские порядки.
Внутреннее состояние Британии, несмотря на общий упадок имперского управления, было, вероятно, неплохое, особенно по сравнению с другими областями. Если жители севера занимались только охотой и скотоводством и в любое время были готовы к междоусобным войнам и грабительским набегам, то на юге, в условиях нерушимого мира, в результате развития скотоводства, эксплуатации рудников, а главное — земледелия, было достигнуто известное благосостояние; галльские ораторы эпохи Диоклетиана восхваляют богатство плодородного острова; известно также, что рейнские легионы нередко получали зерно из Британии. Дорожная сеть, получившая здесь широкое развитие — особенное старание в этом отношении проявил Адриан в связи с постройкой своего вала, — служила, конечно, прежде всего для военных целей; однако в этой сети, наряду с лагерями легионов, и даже преимущественно перед ними, выдвигается Лонди-ний; его руководящая роль в торговле очевидна. Только в Уэльсе имперские дороги строились, как общее правило, в ближайшем соседстве с римскими лагерями, из Иски в Нид (Нис) и из Девы к месту морской переправы на Мону.
В подвластной римлянам Британии процесс организации протекал так же, как в Северной и Средней Галлии. Молитвы к национальным божествам, каковы Марс Белатукадр или Коцилий, отождествляемая с Минервой богиня Сулис, именем которой назывался нынешний город Бэс, возносились нередко и на латинском языке. Проникавшие сюда из Италии язык и обычаи были здесь еще более экзотическим явлением, чем на материке. Еще в конце I столетия знатные фамилии Британии отказывались употреблять как латинский язык, так и римскую одежду. Крупные городские центры, которые могли бы служить очагами новой культуры, были развиты в Британии слабее. Нам неизвестно в точности, какой из британских городов являлся местопребыванием представительного собрания провинции и общим для всей Британии центром культа императора и в каком из трех легионных лагерей постоянно проживал наместник. По-видимому, гражданской столицей Британии служил Камалодун, а военной — Эбурак76; однако последний в такой же мере в состоянии равняться с Майнцем, как первый — с Лионом. Среди остатков античной древности, находимых даже в таких крупных населенных пунктах, как основанный Клавдием город ветеранов Камалодун, многолюдный торговый город Лондиний или четырехсотлетние легионные лагери Девы, Иски, Эбурака, обнаружено лишь весьма незначительное количество камней с надписями, а в крупных городах, получивших право римского гражданства, каковы, например, колония Глев (Глостер) или муниципий Веруламий, до сих пор не найдено ни одного такого камня. Обычай ставить каменные памятники, данными которых нам большей частью приходится пользоваться в таких вопросах, никогда не получал в Британии более или менее широкого распространения. Во внутреннем Уэльсе и в других, менее доступных районах римских памятников вообще не обнаружено. Однако наряду с этим имеются памятники, бесспорно свидетельствующие об отмеченных Тацитом оживленных торговых сношениях, каковы, например, бесчисленные чаши для питья, обнаруженные в лондонских развалинах, и лондонская дорожная сеть. Если Агрикола старался привить Британии характерное для муниципиев рвение в деле украшения своего города постройками и памятниками, передавшееся из Италии Африке и Испании, если он пытался побудить знатных жителей острова украшать на своей родине рынки, воздвигать храмы и дворцы, как это было принято на континенте, то в отношении строительства общественных зданий он достиг лишь немногого. Однако в частном обиходе дело обстояло иначе; великолепно выстроенные и украшенные по римскому образцу деревенские усадьбы, от которых в настоящее время остались лишь мозаичные полы, встречаются в Южной Британии вплоть до окрестностей Йорка77 столь же часто, как и в при-рейнской области. Высшее школьное образование юношества постепенно проникло из Галлии в Британию. Среди административных достижений Агриколы указывают на то, что в знатных домах на острове появились по римской моде дворецкие. При Адриане Британия изображается как область, завоеванная галльскими школьными учителями, и «уже остров Фуле толкует о том, как бы принанять для себя профессора». Сначала этими школьными учителями были италийцы, но затем сюда явились и греки; Плутарх сообщает о том, как он беседовал в Дельфах с одним возвращавшимся из Британии учителем греческого языка из Тарса. Если, за исключением Уэльса и до недавнего времени также Корнуолла, в нынешней Англии исчез старинный туземный язык, то на смену ему явилось римское наречие, а не язык англов и саксов, и в позднейшую эпоху Рим не имел более верных подданных, чем уроженцы Британии. Не Британия покинула Рим, но Рим покинул Британию, и последнее, что мы узнаем об этом острове, это обращенные к императору Гонорию мольбы населения о помощи против саксов и его ответ: пусть они сами заботятся о себе, как могут.
Глава VI Придунайские земли и войны на Дунае
Если рейнская граница была созданием Цезаря, то дунайская граница была созданием Августа. Когда он стал у кормила правления, на италийском полуострове римляне едва овладели Альпами, на греческом — Гемом (Балканами) и прибрежными полосами на морях Адриатическом и Черном. Нигде их владения не достигали мощной реки, отделяющей Южную Европу от Северной. Северная Италия, равно как иллирийские и понтийские торговые города, и в еще большей степени — цивилизованные области Македонии и Фракии были постоянно открыты для хищнических набегов грубых и беспокойных соседних племен. Когда Август умер, вместо одной едва успевшей получить самостоятельное управление провинции Иллирика появилось пять больших римских административных округов: Ретия, Норик, Нижняя Иллирия, или Паннония, Верхняя Иллирия, или Далмация, и наконец Мезия, а Дунай на всем своем течении сделался для империи если не военной, то во всяком случае политической границей. Выше была изложена история сравнительно легкого покорения этих обширных областей, а также опасного восстания 6—9 гг. и вызванного им отказа от предполагавшегося ранее перенесения границы с Верхнего Дуная в Богемию и на Эльбу. Нам остается охарактеризовать развитие этих областей в эпоху после Августа и отношения римлян с племенами, обитавшими по ту сторону Дуная.