Надо сказать и о том, что настоящий военный порядок невозможен был без штабной «бумажной» работы. В римских войсках с очень ранних времен тщательно вели записи жалованья, распределения нарядов, командировок и отпусков. Существовали особые журналы, куда командиры заносили сведения о нравах и поведении отдельных солдат. В каждой центурии имелись писцы, ведавшие всей этой документацией.
Дисциплина и мужество поддерживались среди римских солдат не только страхом жестоких неотвратимых наказаний. Не менее важную роль в обеспечении сознательной дисциплины играла продуманная система поощрений и наград. Здесь мы можем вновь предоставить слово Полибию, который специально обратил внимание и на этот момент. Вот что он пишет:
«Прекрасно также умеют римляне возбуждать отвагу в солдатах. Так, если было какое дело и некоторые солдаты отличились в нем храбростью, консул созывает в собрание все войско и ставит подле себя тех солдат, которым молва приписывает выдающиеся подвиги. Сначала он произносит похвальное слово о заслугах каждого воина отдельно и обо всем, что было в его жизни достойного доброй памяти, затем дарит солдату, ранившему неприятеля копье, солдату, убившему врага и снявшему с него доспехи, дарит чашу, если он пеший, или конскую сбрую, если конный... Однако награды даются не тогда, когда воин ранил нескольких врагов или снял с них доспехи в правильной битве или при взятии города, но тогда только, когда враги ранены или убиты в легкой стычке и вообще при таких обстоятельствах, которые нисколько не обязывали отдельных воинов отваживаться на опасность и в которых солдаты по доброй воле и собственному побуждению шли в дело. Золотым венком консул награждает солдат, которые при взятии города первые взошли на стену. Он отмечает наградами и тех из римлян или союзников, которые в битве прикрыли кого-либо щитом и тем спасли его. Спасенные также награждают своих спасителей... Да и во всю жизнь спасенный чтит своего спасителя как отца и обязан угождать ему во всем как родителю. Такого рода поощрения возбуждают к соревнованию в военной доблести не только свидетелей и очевидцев, но и остающихся дома граждан. Ибо солдаты, удостоенные подобных наград, помимо того, что слава о них идет в лагере и теперь же достигает родины, участвуют в торжественных процессиях со знаками отличия: носить подобные украшения может лишьтот, кого консул наградил ими за доблесть; в домах своих они кладут снятые с неприятелей доспехи на самых видных местах, как памятники и свидетельства своей доблести. При столь внимательном и заботливом отношении к военным наградам не удивительно, если военные предприятия римлян увенчиваются блестящими успехами».
Наградные венки: 1) гражданский венок; 2) осадный венок; 3) крепостной венок; 4) морской венок; 5) венок за взятие вражеского вала
К сказанному Полибием следует добавить, что самыми почетными знаками отличия у римлян считались венки, и в особенности два из них: за спасение товарища в бою и за вызволение из осады своего отряда или войска. Первый делали из дубовых листьев и называли «гражданским». Второй сплетали из простой травы, сорванной на месте осады, и называли «осадным». Он был самой редкой наградой. Известно, что до середины I в. н. э. им были награждены только восемь человек. Кроме перечисленных Полибием наград, в качестве знаков отличия в римской армии использовались особые флажки, ожерелья и браслеты, а также фалеры – особые металлические бляхи с разного рода изображениями. Всадники могли также награждаться серебряными рожками, которые крепились на шлеме.
Римский панцирь с наградными бляхами-фалерами
В Риме всегда было немало отважных воинов, чьи подвиги отмечены были большим количеством боевых наград. Но среди всех этих героев на все времена непревзойденным остался Луций Сикций Дентат, которого за исключительную храбрость прозвали римским Ахиллом. По преданию, он жил в середине V в. до н. э. и за свою жизнь участвовал в ста двадцати сражениях, восемь раз выходил победителем в единоборствах, имел сорок пять шрамов на груди и ни одного на спине, был награжден восемнадцатью копьями, двадцатью пятью фалерами, восмьюдесятью тремя ожерельями, более чем ста шестьюдесятью браслетами, четырнадцатью гражданскими венками, восемью золотыми, тремя венками за то, что первым взошел на стену, и одним осадным венком. Дентат участвовал в девяти триумфах, которых удостаивались полководцы, под чьим командованием он сражался.
Для римских полководцев наивысшей наградой являлся триумф – торжественная процессия в честь выдающейся победы, посвящаемая, как мы говорили в предыдущей главе, богам римского государства. Получить триумф было заветной мечтой каждого римского военачальника. Некоторые из них даже специально ввязывались в войны и сражения, чтобы удостоиться этого высшего отличия. По римским обычаям, триумф мог быть дарован только в случае достойной победы. Это значит, что в ходе сражения должно было быть уничтожено не менее пяти тысяч врагов. Необходимым условием получения триумфа было также то, что просить о нем полководец мог только после полного завершения военных действий. При этом в результате войны должны были быть расширены пределы римского государства. Наградить триумфом мог только сенат. Лишь в исключительных случаях, когда сенат по какой-либо причине отказывал в этой почести, полководец-победитель просил о назначении триумфа народное собрание.
Наградные ожерелья и браслеты
Если римское войско одерживало крупную победу, достойную триумфа, воины провозглашали своего полководца императором. Во времена Республики этот титул не давал никакой дополнительной власти и был только почетным наименованием полководца-победителя. Получив от войска этот титул, военачальник украшал лавровыми венками свои фасции – знаки должностной власти – и отсылал их с послом в сенат с просьбой наградить его триумфом. Если сенат признавал победу действительно значительной, он утверждал за полководцем звание императора, выслушивал его отчет и назначал триумф. Полководец и его войско дожидались сенатского решения за городской чертой Рима: находится в священных границах города вооруженному войску категорически запрещалось.
Если полководец проявил храбрость, оказал на войне важные услуги государству, но при этом одержал победу, не имевшую решающего значения, по постановлению сената его награждали малым триумфом – овацией. Овацию назначали также в тех случаях, когда победа была одержана в необъявленной или междоусобной войне, либо когда война не была еще полностью закончена или вообще прошла без кровопролития. Название «овация» появилось, вероятно, потому, что во время нее приносили в жертву овцу (по-латыни ovis), а не быка, как в большом триумфе. Отличалась овация также тем, что получивший ее победитель въезжал в Рим на коне или входил пешком. Его голову украшал венок из мирта, а не из золота. Одет он был не в особую триумфальную тогу, но в магистратскую тогу, окаймленную пурпуром. Кроме того, полководец шествовал без скипетра и за ним следовало не войско, а сенат. За победы, одержанные на море, командующий флотом, удостаивался морского триумфа, который справлялся так же, как и большой.
Смысл триумфа заключался не только в том, чтобы торжественным шествием, жертвоприношениями и дарами воздать благодарность за победу Юпитеру и другим богам. Триумфальная процессия включала в себя такие элементы, которые наглядно показывали, над каким противником одержана победа, какой добычей обогатилось римское государство, какими подвигами прославились войска и их император. В древности не было ни кино, ни телевидения, но римлянам не меньше, чем современным людям, хотелось воочию представить себе великие события и деяния.
Рисунок с серебряного кубка из Боскореале с изображением триумфа
Как же достигалась эта цель? На этот вопрос можно ответить, прочитав многочисленные описания триумфов, сделанные античными историками. Приведем одно из таких описаний из рассказа греческого историка Аппиана о триумфе по случаю победы римлян над Карфагеном в 201 г. до н. э.
«Все выступают увенчанные венками, впереди идут трубачи и движутся повозки с добычей, проносят башни и изображения взятых городов, картины, изображающие военные события, затем золото исеребро... и другие подобные же ценности и все венки, которыми наградили полководца за доблесть или города, или союзники, или подчиненные ему войска. Затем шли белые быки, а за быками слоны и все вожди и самих карфагенян и их союзников, которые были взяты в плен. Впереди самого полководца шли ликторы, одетые в пурпурные туники, и оркестр кифаристов[8]и флейтистов... Подобным образом выступают другие в строю с пением и приплясыванием... Один из них, в пурпурной до пят одежде, в золотых ожерельях и браслетах, делает различные жесты, вызывая смех, как бы насмехаясь над неприятелем. За ним множество носителей благовоний, а за благовониями – сам полководец на колеснице, пестро расписанной, в венке из золота и драгоценных камней, одетый, по отеческому обычаю, в пурпурную тогу с вотканными в нее золотыми звездами, несет скипетр из слоновой кости и лавровую ветвь, которую римляне всегда считают символом победы. С ним всходят на колесницу мальчики и девушки, а на конях с обеих сторон едут юноши, его родственники. За ним следуют все те, которые во время войны были у него писцами, служителями, оруженосцами. И после них войско, все увенчанное и несущее лавровые ветви; лучшие же воины несут и знаки отличия. Из начальников одних они восхваляют, других осмеивают, а иных порицают; ибо триумф не знает запрета, и все вправе говорить, что только хотят».
Чем богаче были завоеванные Римом страны, тем пышнее справлялись триумфы. Иногда шествие растягивалось на несколько дней – так велика была добыча, которую надо было продемонстрировать согражданам. Триумф Эмилия Павла, полученный за победу над македонским царем Персеем в 167 г. до н. э., продолжался три дня. В первый день, с утра дотемна, на двухстах пятидесяти колесницах везли захваченные у врага статуи, картины, гигантские изваяния. На следующий день по городу проехало множество повозок с самым красивым и дорогим македонским оружием. За повозками с оружием шли три тысячи человек и несли серебряную монету в семистах пятидесяти сосудах, каждый из которых требовал четырех носильщиков. На третий день по улицам двинулись трубачи, играя боевой напев, которым римляне подбадривают себя на поле битвы. За ними вели сто двадцать откормленных быков с вызолоченными рогами. Далее несли сто семьдесят семь сосудов с золотой монетой, драгоценные вазы и прочую золотую утварь. Затем следовала колесница самого побежденного царя с его оружием и царским венцом. За ней вели царских детей в окружении толпы воспитателей и слуг, а позади них шел и сам плененный царь. Далее несли четыреста золотых венков, которые города вручили римскому полководцу по случаю его победы