Они поднялись на скальный гребень, резко обрывающийся вниз, к дороге. Юний замер и тут же присел за скалу.
— Что такое, командир? — тихо спросил Хамед.
— Я их вижу, — прошептал Юний, махая рукой жрецу, чтобы тот сел рядом.
Хамед осторожно прошел вперед и выглянул из-за скалы в долину. У последнего изгиба дороги возвышалось скопление скал и валунов. Среди камней сидели четверо человек в черных одеяниях, карауля проход. Невдалеке дорога выходила на открытое пространство, где паслись лошади. В стенах утесов виднелись проходы разного размера. Из-за скал появились два воина с висящими на спинах щитами и копьями в руках и пошли к лошадям.
Юний и Хамед еще немного последили за ними, а затем трибун показал на нависающую над долиной скалу, в сотне шагов от них.
— Пошли.
Они перебрались через гребень скалы, стараясь остаться незамеченными, время от времени поглядывая на часовых внизу, чтобы убедиться, что их не увидели. Но арабы все внимание сосредоточили на дороге и ни разу даже не поглядели вверх, где пробирались Юний и Хамед. Те осторожно поднимались на скалу, на каждом шагу проверяя, куда поставить ногу и за что схватиться рукой. Это было тяжело, и, выбравшись наверх, они были вынуждены остановиться, чтобы восстановить силы. Попили немного из фляжек, а затем поползли по огромной каменной плите, выступающей над утесом под прямым углом. Спуск на противоположной стороне был крутым, и Хамед почувствовал легкую дурноту, глянув вниз в долину. Двое вражеских воинов дошли до лошадей и сели рядом, в тени. Их лица и руки оказались вне поля зрения разведчиков. Больше не было видно никого, никакого намека, где спрятались остальные.
Юний нервно почесал подбородок.
— Надо подобраться поближе. Туда, откуда нам будут лучше видны входы в усыпальницы.
Его товарищ поглядел вниз и показал на другой скальный выступ, там, где долина была разделена надвое. Ущелье уходило вверх и на север.
— Там, командир. Должно получиться.
Юний поглядел в указанном направлении, мгновение подумал и кивнул.
— Точно.
Они пробирались дальше по утесу, когда внизу появился еще один силуэт, шагающий к лошадям. Юний открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом повернулся к Хамеду.
— Узнаешь его?
Хамед прищурился и кивнул.
— Аякс.
Гладиатор остановился так, чтобы его видели воины и дозорные на скале. Приложил руки рупором ко рту.
— Что-нибудь видно? — окликнул он дозорных.
— Ничего, командир, — с акцентом ответил по-гречески один из арабов, обернувшись к нему.
— Они придут. Скорее раньше, чем позже. Поднимете тревогу, а потом стреляйте, экономя каждую стрелу.
Араб помахал рукой в знак того, что понял приказ, и снова стал глядеть на дорогу. Аякс направился к воинам, сидящим у лошадей. Они о чем-то переговорили, потом гладиатор развернулся и пошел обратно. Как только он ушел, двое разбойников подошли к лошадям. Первый взял одну из лошадей за поводья, успокаивающе похлопав ее по шее, а второй, обойдя с другой стороны, обнажил меч и перерезал животному горло. Лошадь дернулась назад, тонко заржав. Ржание перешло в булькание, когда кровь залила ей горло и полилась на землю, под копыта. Мгновение лошадь стояла неподвижно, потом ее ноги задрожали и подогнулись, и животное упало. Двое воинов подошли к следующей лошади, которая начала бить копытами, но не могла уйти далеко, привязанная. Запах крови и испуганное ржание первой лошади перепугало остальных, и кровавое дело разбойников продвигалось трудно.
— Зачем это делать? — спросил Хамед.
— Это очевидно. Аяксу больше не нужны лошади. Он не хочет, чтобы они попали обратно в руки римлян… Эй, а куда он делся?
Аякс исчез за огромным камнем, отделяющим основную часть долины от тупика. Разведчики подождали, но он так нигде и не появился. Трибун постучал пальцами по скале, а затем повернулся к Хамеду.
— Жди здесь. Я подойду поближе, чтобы посмотреть. Надо узнать, куда он пошел.
Хамед кивнул.
— Не высовывайся, чтобы тебя не заметили, — тихо сказал Юний. В его голосе была тревога. — Ждешь, пока солнце не дойдет до верхнего края скал. Если я не вернусь к этому времени, возвращайся в отряд и доложи обо всем легату. Понял?
— Да, командир.
Юний двинулся вперед, на карачках переполз через кучу камней, потом исчез из виду. Хамед продолжал смотреть в его сторону, но больше не видел трибуна. Внизу двое воинов прикончили последних лошадей и вернулись в тень, оставив после себя конские трупы и лужи крови, на которые скоро слетятся мухи и другие насекомые. Хамед еще раз опасливо поглядел в ту сторону, куда ушел Юний, и начал осторожно спускаться по склону в сторону вражеских воинов.
Глава 31
— Ты абсолютно уверен? — прямо спросил Хамеда легат.
— Да, командир, — ответил жрец, кивая. — Я видел, как они вошли в усыпальницу. Аякс и несколько его воинов.
— А ты? — спросил Аврелий, поворачиваясь к трибуну Юнию. — Можешь это подтвердить?
Юний покачал головой.
— Я пошел в другом направлении, командир. За то место, где жрец, как он говорит, видел усыпальницу. Прошел до конца дороги, ведущей из долины. Должно быть, просто не видел, — со стыдом признался он. — А жрец видел, иначе мы бы никогда не узнали, куда они ушли.
— Все равно, вы хорошо поработали. Оба! — сказал легат, улыбнувшись Хамеду. — Позабочусь, чтобы тебя наградили, когда война закончится.
— Отмщение — само по себе награда, — тихо, но твердо ответил Хамед, покачав головой.
— Ты можешь описать, где находится эта гробница? — вмешался в разговор Катон.
— Безусловно, командир, — ответил Хамед, присев у дороги, и начал рисовать пальцем на крупном песке грубую схему местности. — Вот последний поворот дороги. За ним долина. В стенах ущелья много усыпальниц, но я не видел, чтобы кто-нибудь туда входил или выходил оттуда. Вот тут несколько валунов. Дорога, о которой сказал трибун, отделяется от основной и уходит вверх. В четверти мили дальше есть крутая тропа, ведущая к подножию утеса. Там прорублен проход в скале и высечена лестница, ведущая вниз к усыпальнице. Ее сложно заметить, командир. Я не удивлен, что трибун прошел мимо и ничего не увидел. Только благодаря тому, что я увидел, как Аякс и двое его людей появились, поднявшись по лестнице, я обнаружил их местонахождение.
— Уверен, что сможешь найти ее снова? — спросил Катон.
— Да, командир.
— Сколько человек ты видел?
Хамед на мгновение задумался.
— Всего шесть арабов, и четверо других, покрупнее, как Аякс, по всей видимости — гладиаторы. Может, есть и другие, которых я не видел.
Легат презрительно фыркнул.
— Десять человек или около того. Похоже, я собрался молотом колоть орех. Что ж, теперь мы знаем, где они, и можем идти и поймать их.
Он поглядел на небо. Долина уже была в тени.
— Еще где-то час до темноты. Я возглавлю атаку. Возьмем факелы, войдем в пещеру и поймаем их. Двух турм кавалерии и полцентурии лучников вполне хватит, чтобы разобраться с их часовыми. Трибун Юний поведет остальных в лагерь.
— Да, командир, — склонив голову, ответил Юний.
Аврелий хлопнул в ладоши.
— За дело, господа офицеры! — сказал он.
Когда отряд достиг входа в указанную Хамедом усыпальницу, уже стемнело. Арабы задержали продвижение римлян в долину совсем ненадолго, успев ранить лишь двух лучников-ауксилариев, прежде чем первая группа лучников прижала их к земле, засыпая стрелами, а вторая забралась выше и быстро расстреляла дозорных сверху. Аврелий повел отряд мимо пустых усыпальниц в основной части долины, где они оставили лошадей под охраной одной из турм. Затем жрец повел их по извилистой тропе, они миновали несколько входов в усыпальницы и забрались по короткой лестнице, ведущей в нужную. Когда они приближались, заметили силуэт у входа в усыпальницу. Человек крикнул, предупреждая своих товарищей, и бегом бросился в тоннель, уходящий в глубь утеса. Первая группа ауксилариев ринулась следом, пока Макрон не рявкнул, приказывая вернуться.
— Какого Аида вы затеяли? Там тьма кромешная. Побежите бегом, и первый же, кто споткнется, свернет себе шею, чтоб его, а остальные споткнутся о него и тоже свернут себе шеи. Сделайте факелы и зажгите их. — Он повернулся к Катону с отвращением на лице: — Идиоты.
Последние лучи солнца угасли в небесах, солдаты наломали сухих веток с кустов, росших в трещинах скал. Один из лучников достал трут, постучал кремнями, высекая искры, пока на труте, лежащем поверх покрытой сажей полоски ткани, не занялся маленький язычок пламени. Пламя поднесли к растопке, которая быстро разгорелась, и вскоре утес у входа в усыпальницу осветил огонь потрескивающего костра.
— Двадцати человек достаточно, — решил Аврелий. — Я возглавлю лучников. Если тоннель прямой, они успеют дать пару залпов. Проследите, Макрон, чтобы у нас было достаточно факелов.
— Есть, командир, — ответил тот, показав на туго стянутые пучки веток, сложенные у входа. — Я уже позаботился об этом.
— Молодец, — одобрительно кивнув, сказал Аврелий, не отрывая взгляда от входа. Макрон понял, что энтузиазм легата быстро угас при виде темной дыры, куда ему предстояло вести отряд, навстречу отчаявшейся кучке беглецов, каждый из которых был отличным бойцом.
— Если пожелаете, командир, отряд поведу я, — тихо предложил Макрон. — Вам незачем идти.
Оторвав взгляд от усыпальницы, легат хмуро поглядел на Макрона.
— Конечно же, нет. Легат должен делить со своими воинами все опасности и невзгоды. Иначе он не сможет командовать ими.
— Есть, командир. Тогда выступаем?
— Да… да, безусловно.
Аврелий подошел к куче факелов и взял один из них. Опустил к костру, дал загореться и встал у лестницы, ведущей к входу в усыпальницу. Макрон зажег другой и послал вперед двоих лучников. Один наложил стрелу и поднял лук, второй взял в руку факел. Макрон уже пошел было следом за ним, когда Катон тоже взял в руку факел.