В этот момент из-за спин вражеских воинов зазвучал сигнал рога, пронзительный и громкий, отразившийся от скал по обе стороны тропы. Услышав его, враг приободрился и издал оглушительный рев, усиленный узким пространством вокруг. С вершины скалы вниз понеслась темная тень, и ее движение привлекло внимание Катона. Он поднял голову и увидел первый из огромных камней, который, вращаясь в воздухе, понесся вниз и рухнул прямо в середину строя легионеров, плотно стоявших у основания баррикады. Следом летели другие камни, и Катон сумел разглядеть нескольких мужчин на фоне серого неба, подбиравших с земли новые снаряды и швырявших их на римлян. Легионеры поднимали головы, сообразив, какая им грозит опасность, но они стояли так плотно, что спасение было невозможно.
Катон бросился вперед, проталкиваясь сквозь ряды солдат во второй линии и хрипло выкрикивая приказ:
– Назад! Отступайте!
Легионеры, стоявшие в задних рядах на тропе, начали отступать, ослабив давление на тех, кто стоял перед ними, когда сверху полетели новые камни, сбивавшие солдат с ног, ломавшие кости и крушившие черепа. Впереди Крисп, не замечавший того, что творилось вокруг, продолжал подгонять своих солдат.
– Отступить! – снова и снова выкрикивал Катон, проклиная себя за то, что позволил своим людям угодить в ловушку. – Отступить!
Его крик подхватили и другие, и легионеры начали по одному отступать в сторону второй линии, чтобы ряды стали не такими плотными и их товарищи смогли избежать угрозы сверху.
Катон, стоявший лицом к отступавшим солдатам, снова громко крикнул:
– Центурион Крисп!
Наконец, тот сообразил, что происходит что-то необычное, ударив щитом врага в лицо, быстро обернулся и впервые увидел, сколько римлян пострадало от камней. Он сразу понял, какая опасность грозит его людям, и крикнул легионерам, продолжавшим сражаться на баррикаде:
– Отступаем!
Они по одному прекращали схватки и спускались на землю. Им больше не угрожала опасность со стороны воинов врага, но камни продолжали падать, и Катон видел, как еще три человека рухнули на землю в тот момент, когда Крисп взмахом руки приказал им отступить от баррикады. Только когда последний солдат оказался достаточно далеко от скал и ему больше не грозил обстрел с вершины скалы, центурион сам начал отходить назад, не спуская внимательного взгляда с неприятеля. И потому он не заметил за пеленой дождя летевший в него валун.
Катон увидел его слишком поздно, не успел выкрикнуть предупреждение, и Крисп рухнул на колени от сильного удара камнем, скользнувшим по его шлему и обрушившимся на плечо и грудь. Центурион покачнулся, меч и щит выпали из его руки, и он повалился на землю лицом вниз.
Глава 10
– Центурион упал! – крикнул кто-то. – Достанем ублюдков!
– Нет! – заорал Катон и встал перед двумя солдатами, попытавшимися оттолкнуть его с дороги. – Ты и ты! За мной! Вперед!
Он не дал им времени на колебания, подтолкнул в сторону узкой тропы и помчался к упавшему центуриону. Другие легионеры уже оттаскивали своих пострадавших товарищей из опасной зоны, а враги по другую сторону баррикады принялись радостно вопить, глядя на отступающих римлян.
Их крики подхватил нестройный хор голосов тех, кто засел на вершине скалы, последние камни упали на землю, и они прекратили швырять их вниз. Однако Катон все равно прикрывался щитом, когда бежал к Криспу, а потом присел рядом с ним. Застонав от усилия, он перевернул центуриона и увидел раздробленное плечо и глубокую вмятину на шлеме. Лицо Криспа было покрыто грязью, и Катон постарался стереть ее, насколько это было возможно.
– Я вас прикрою, – сказал он легионерам. – Возьмите его за руки и унесите отсюда.
Как только они сдвинули его с места, Крисп отчаянно закричал от боли, и его голова безвольно откинулась назад.
– Не останавливаться! – приказал Катон, когда они потащили Криспа по грязи в сторону безопасного места, где стоял второй ряд легионеров.
В этот момент враги, заметившие офицерский знак на шлеме Катона, издали громкий крик, и три варвара начали перебираться через баррикаду. Катон вытащил меч, поднял щит и встал между неприятелем и легионерами, тащившими Криспа. Двое варваров держали в руках копья; третий, оказавшийся немного впереди своих товарищей, был вооружен мечом и круглым щитом. На лицах застыла дикая гримаса, глаза сверкали, зубы были оскалены, как будто они находились под действием какого-то снадобья. Катон понял, что это будет короткая и яростная схватка, понадежнее поставил ноги и поднял меч. Сырая земля, превратившаяся в настоящее болото под подкованными гвоздями сапогами легионеров, замедляла наступление врага, стремившегося получить голову римского офицера в качестве трофея.
Катон стоял, не шевелясь и сжав зубы, глядя на приближающегося врага и твердо решив выиграть время для Криспа. Варвар, не останавливаясь, не пытаясь оценить противника, сразу пошел в атаку, ударил своим щитом в щит Катона и взмахнул мечом по большой дуге, собираясь отрубить римлянину голову. Катон выставил вперед и вверх щит, успел принять на него острие меча, и тот пролетел у него над головой.
Он тут же пошел в наступление, но его нога засколь-зила по мокрой земле, лишив удар силы, и меч опустился на меховую накидку, закрывавшую грудь варвара.
Катон и варвар восстановили равновесие и одновременно пошли в наступление. Послышался звон стали, мечи скрестились и застыли – оба противника пытались пересилить друг друга. Катон понимал, что, стоит ему поскользнуться, его ждет смерть, а потому постарался как можно надежнее поставить ноги. На лице у него застыла гримаса напряжения, когда он противопоставил всю свою силу силе врага.
Из-за спины варвара появились двое копейщиков, которые начали обходить Катона, собираясь нанести ему удар в бок. Времени для дуэли один на один не было, и префект резко отвел в сторону свой меч, позволив клинку врага с силой опуститься на свое плечо, уверенный, что доспехи его защитят. Как только его меч оказался на свободе, Катон поднял правую руку и ударил рукоятью по голове варвара. Раздался громкий треск.
В тот же момент оружие врага опустилось на плечо Катона, и оно тут же онемело. Варвар отступил назад, налетел на стоявшего за ним воина с копьем, тот поскользнулся, и ему пришлось воткнуть копье в землю, чтобы восстановить равновесие. Мечник упал, расставив руки в стороны, толкнул своего соплеменника, и тот рухнул на колени.
Катон тут же бросился ко второму копейщику и попытался выставить перед собой щит, но удар по плечу ослабил его руку, и голова осталась открытой. Варвар нацелился на его глаза, Катон увернулся и отбил копье концом своего меча. Уже в следующее мгновение варвар замахнулся для нового удара. Плечо уже начало приходить в норму, но Катон еще немного опустил щит, чтобы враг снова нацелился ему в лицо. Варвар посильнее сжал в руке копье и сделал выпад вперед. Но префект был готов: опустив щит, он вцепился в копье рядом с острием в форме листа и с силой потянул его на себя. Его противник крепко держал копье в руке, и потому его потащило в сторону Катона; он поскользнулся и оказался совсем рядом с римлянином. Короткий меч префекта взмыл в воздух, пронзил бок кельта и вошел глубоко в тело. Затем Катон крутанул своим оружием в теле варвара, вытащил его и швырнул копье варвара, который опустился на землю, скорчившись и громко стеная.
Катон видел, что оставшийся воин с копьем в руке – еще совсем мальчишка, несмотря на всклокоченные волосы и жидкую бороденку. Он посмотрел на своего потерявшего сознание товарища с мечом, потом на раненого друга, опустил копье и сделал осторожный шаг к римлянину. Катон взмахнул мечом, набрал полные легкие воздуха и заорал, вложив в свой голос всю ярость, какую только смог призвать:
– Если не хочешь составить им компанию, прова-ливай!
Его слова прозвучали с такой силой, что мальчишка все понял и отскочил на шаг назад, разрываясь между гордостью и перспективой сражаться с человеком, который разобрался с его товарищами всего за пару вдохов, потом осторожно отошел еще на шаг, держа наготове копье и не отводя взгляда от Катона.
– Вот так-то лучше. – Префект кивнул: – А теперь вали отсюда, как хороший мальчик.
Паренек сделал еще несколько шагов назад. Катон не сводил с него внимательного взгляда, когда он наклонился, чтобы подобрать свой щит, а потом осторожно отступил к своим товарищам. Убедившись, что враг больше не представляет опасности, Катон повернулся и побежал за двумя легионерами, тащившими Криспа в безопасное место.
Пехотинцы, отступившие после первой атаки, уже снова строились вокруг своих знамен в арьергарде когорты, положив раненых около дороги, где ими должны были заняться лекарь и его помощники. Когда центурион проходил сквозь ряды легионеров, они смотрели вслед своему пострадавшему командиру с гневом или потрясением.
Два солдата отпустили руки Криспа, тот повалился на спину с закрытыми глазами и застонал. Катон отложил в сторону щит, встал на колени рядом с ним и увидел, что из носа центуриона течет кровь, которая смешивается с дождевой водой на щеках.
– Крисп… Крисп! Ты меня слышишь?
Центурион заморгал, открыл глаза и посмотрел прямо на Катона. Потом он нахмурился и облизнул губы, пытаясь что-то сказать.
– Уд… удача тут совершенно… ни при чем.
Он поморщился, глаза у него закатились, и все тело начала сотрясать сильная дрожь.
– Лекарь! Сюда!
Паузин и его помощники, занимавшиеся перевязками, уже осматривали первых жертв камней и тех, кто получил ранения на баррикаде. Хирург быстро закрепил повязку и поспешил на зов Катона. Присев на корточки напротив него, он мягко положил пальцы на раздробленное плечо Криспа.
– Его военная служба подошла к концу. Если он вообще останется в живых. – Паузин заметил, что центурион дрожит, и тут же увидел вмятину на шлеме. – Помогите мне его снять.
Пока Паузин изучал шлем, Катон расстегнул застежку на подбородке и сдвинул в сторону науши. Потом лекарь снял шлем и войлочную шапочку, которая за что-то зацепилась, и Крисп вскрикнул, когда из-под нее потекла кровь. Прежде чем лекарь успел среагировать, Крисп сильно дернулся, и шапочка слетела с его головы вместе с большим куском окровавленного скальпа и зазубренным обломком кости. Катон увидел жуткую рану, полученную Криспом от камня, ударившего его сбоку. Кровь и мозг начали вытекать из отверстия, открывшегося после того, как слетела войлочная шапочка. Центур