— Привет, детка, — Марика встала, присела на корточки перед Эммой. — Как дела?
И она погладила малышку. Казалось, была рада — если такое слово позволительно использовать в отношении Марики — видеть ее.
— Хоро-шо! — Эмма являлась воплощением счастья и обычной жизни. Того, чего у Марики больше никогда не будет.
Марика снова опустилась на стул и, пытаясь сохранить на лице улыбку, сказала Франческе:
— Привет.
Теперь в Марике ничего не осталось от молодой мамочки с хвостиком, которую Франческа когда-то знала. Худая, с изможденным лицом, волосы пострижены очень коротко. Но она была женщиной, которая твердо стояла на ногах. Которая боролась за свою дочь. Что таилось в глубине этих глаз и в глубине этого разума, никто, кроме самой Марики, не мог понять. Они молчали, глядя друг на друга. Марика ждала каких-то слов, жеста, утешения? Франческа шагнула к ней. Обняла.
Ей показалось, что Марика охотно приняла это объятие, что она в нем нуждалась. Затем Марика отстранилась, ее улыбка дрожала.
— Сегодня не так уж жарко.
— Да, — согласилась Франческа. — Можно дышать.
— Располагайся, — Марика указала на стул, — я хотела кое-что тебе передать. Извини, что без договоренностей попросила тебя зайти, но мои родители уехали по делам, вернутся только через несколько часов, и я не могла этим не воспользоваться. Они никогда не оставляют меня одну.
Эмма принялась дрыгать ногами.
— Тебе помочь? — спросила Марика.
Отстегнула ремни в коляске, освободила малышку, подняла ее на руки. Замерла на мгновение — что она видела в этот момент? — передала девочку Франческе.
Франческа заметила, что гостиная полупуста. Корзина с игрушками исчезла. И чего-то еще не хватало. С кухни донесся свист.
— Чай будешь? — спросила Марика.
— Да, спасибо.
Марика осторожно положила игрушечного Робин Гуда на стул. Исчезла в коридоре. Франческа села, Эмма у нее на коленях хлопнула руками по столу. Франческа старалась не смотреть на мягкую игрушку.
— Ну, веди себя хорошо, — прошептала она дочери.
— Мы переезжаем через пару месяцев, — Марика, похоже, заметила, что Франческа осматривала гостиную.
Мать Эммы и Анджелы повернулась к матери Терезы: женщина держала поднос — две чашки в завитках пара, сахарница, две чайные ложки.
— Хотели уехать раньше, но, к сожалению, не вышло. Мы уже увезли кое-какие мелочи, но почти все вещи оставляем тут.
Она поставила поднос на стол, протянула Франческе ее чашку. Взяла свою. Прочистила горло. Откуда у Марики такая сила?
— Судебный процесс начнется в ближайшее время.
— Я знаю, — кивнула Франческа.
— Наконец-то, — сказала Марика.
— Наконец-то, — сказала Франческа.
Марика взяла ее за руку. Франческа сжала ее.
— Он еще не признался. Но адвокат говорит, в этом нет необходимости. Все и так ясно. Я просто надеюсь, это скоро закончится.
— Я с тобой, Марика, — заверила ее Франческа. — Я серьезно, несмотря ни на что, я с тобой.
— Спасибо, — кивнула Марика. — Он даже не сказал, где… она. Надеюсь, он скажет, Франческа. Я должна ее увидеть. Я должна увидеть ее в последний раз.
Раздался шум. Тот, кто был мужем Марики, вышел из коридора. Джулио появился в гостиной, подволакивая ноги, как лунатик, кожа грязно-желтого цвета. Помятая пижама, покрытая пятнами. Пустые глаза человека, который ничего не видел или видел слишком много. Он похудел так сильно, что лицо превратилось в череп, а ноги — в две палки. Казалось, он не видит, куда идет.
Франческа обмерла. Впервые она оказалась так близко к нему с тех пор, как все это произошло. Что случилось с Джулио? Это больше не он. Он казался каким-то чудовищем, ходячим мертвецом.
Джулио покрутил головой, будто оказался в кромешной темноте. Взгляд отсутствующий, в глазах ничего, кроме ненависти и злобы. Затем Джулио увидел Эмму. Остановился. Попятился, будто испугался. Франческа инстинктивно обняла дочь. Марика сделала вид, что ничего не происходит. Встала. Подошла к мужу.
— Давай я отведу тебя смотреть телевизор.
Он отвернулся и позволил увести себя, не произнося ни слова.
Франческа не знала, что делать, она схватила дочь и собиралась посадить ее в коляску, но меньше чем через минуту Марика вернулась. Сказала:
— Он больше не говорит. Не ест. Не знаю, понимает ли он, что происходит. У него бывают очень сильные приступы гнева. А потом он снова погружается в безразличие. Врачи пичкают его лекарствами, но если ему их не давать… это еще хуже. Его надо лечить, так говорят, а я… — она посмотрела в окно. — Теперь он будет спать.
Было ясно, что говорить об этом Марика не хочет.
— Я тебя отпущу, у тебя наверняка много дел… — Она взяла со стула плюшевого Робин Гуда, села. — Я попросила тебя зайти, потому что… хотела его тебе подарить. Возьмешь? — она робко протянула игрушку.
Франческа взяла. Это было меньшее, что она могла сделать. Взять эту мягкую игрушку. Эмма увидела ее и радостно закричала:
— Оби!
— Конечно, возьму. И сохраню.
— Я не хотела его выбрасывать. Или отдавать неизвестно кому. Но не могу и… — он вздохнула. — Я хотела, чтобы он был у Анджелы.
Франческа пыталась не заплакать — кто ты такая, чтобы плакать, — но глаза Марики сказали ей: не волнуйся.
Марика встала.
Франческа тоже поднялась, ноги у нее дрожали, но она старалась стоять ровно.
— Я… — выдохнула она. — Если бы я могла помочь тебе.
— Ты мне помогла, — сказала Марика. — И сейчас тоже помогаешь, — она посмотрела на мягкую игрушку, улыбнулась: — Я ведь так и не успела поблагодарить тебя за этот подарок. Я хотела сделать это в тот день, когда мы встретились на скамейке, но… — она на мгновение замолчала. — Я скажу сейчас: спасибо. Ты не представляешь, как сильно Тереза хотела получить Робин Гуда. Мы подарили ей миллион игрушек, но ты сделала ей подарок, который она любила больше всего.
— Нет, прости… — пробормотала Франческа.
— Когда Тереза сказала мне: «Посмотри, что дала мне моя подружка Анджела», ее глаза заблестели. Я никогда этого не забуду.
Это невозможно. Что происходит? Кровь Франчески заледенела, ужас пронзил каждую клеточку ее тела.
5
Она не знала, как попрощалась с Марикой, не знала, как отвезла Эмму домой, не знала, как открыла дверь, прошла по коридору и оказалась в гостиной. По телевизору шел «Робин Гуд». Анджела с Карло смотрели мультфильм.
— Мама! — Анджела радостно повернулась к матери.
— Привет! — сказал Карло.
Робин Гуд и Крошка Джон по лесу гуляли… — пел телевизор.
Франческа пыталась сохранять спокойствие. Это, наверное, ошибка. Должно существовать какое-то объяснение. Она чего-то не помнила. Вообще-то она не помнила слишком многого.
Но если она хочет выяснить правду, главное — не напугать дочь. Она должна взять себя в руки. Хотя бы на несколько минут. Еще на несколько минут.
…обсуждая то да сё, весело смеясь»,
— Иди сюда, — сказала ей Анджела, дважды хлопнула по свободному месту рядом с собой на диване. — Это Робин.
Не теряй самообладания. Веди себя как обычно. Франческа села, держа на руках Эмму, но не смогла заговорить. Анджела посмотрела маме в глаза и сразу, с обычным раздражением, сняла с нее очки, но потом Робин Гуд и Крошка Джон снова захватили ее внимание.
Франческа быстро расплатилась с Карло, тот улыбнулся и пошел к двери.
Эмма хотела, чтобы ее посадили рядом с сестрой.
Франческа устроила ее рядом с Анджелой, будто ничего необычного не происходило.
…вспоминали о былом, дурака валяли…
Вытащила плюшевого Робин Гуда из пакета, который ей дала Марика. Нельзя пугать Анджелу. Франческа улыбнулась ей. Показала игрушку. Нельзя дрожать. Она не могла произнести ни слова. Но нет, этого не может быть.
…тили-тили, трали-вали, что за чудный день.
— Робин! — радостно воскликнула Анджела. Она потянулась к игрушке, раскрасневшаяся, взволнованная, как если бы всю жизнь мечтала о таком подарке.
— Ты знаешь, кто подарил Робина Терезе?
Это невозможно.
Анджела засмеялась. Потом понизила голос и меч тательно протянула:
— Робин…
Amo мог думать, что в водице…
Дом начал вращаться.
— Дорогая, послушай меня минутку. Послушай маму. Этот Робин, эта плюшевая игрушка. Кто подарил Робина Терезе?
…будет западня таиться…
Анджела посмотрела на нее и произнесла, как если бы это было частью песенки:
— Есть плюшевый Робин, и есть настоящий Робин. Парень Терезы.
Настоящий Робин? Парень Терезы. Боже, пожалуйста.
— А кто такой настоящий Робин, милая?
…что Ноттингемский шериф вместе со своим отрядом…
— Настоящий Робин подарил Терезе мягкую игрушку.
— Да, милая, я понимаю. Но кто такой настоящий Робин? Скажи, пожалуйста, как его зовут? Чтобы мы могли его поблагодарить.
Это невозможно. Это не взаправду. Этого не может быть.
— Дай мне Робина, мама! Он мой!
Нет, не зли ее, иначе она больше с тобой не заговорит. Найди другой способ. Спроси ее о самом важном. Не дрожи. Не дрожи.
— Вот он, моя дорогая, — Франческа протянула дочери Робин Гуда.
…притаился где-то рядом, выследил и окружает их.
Анджела крепко сжала игрушку и прищурилась. Стала напевать под нос «Робин Гуд и Крошка Джон по лесу гуляли». Снова увлеклась мультиком.
— Милая. Милая. Послушай меня немного, а потом будешь смотреть телевизор.
Анджела раздраженно глянула на нее.
— Настоящий Робин подарил тебе леди Мэриан? Настоящий Робин подарил Терезе плюшевого Робина, а тебе — леди Мэриан? Это был он?
Боже, пожалуйста, пожалуйста.
— Нет, — ответила Анджела, ее глаза потемнели.
Робин Гуд и Крошка Джон по лесу бежали…
— Скажи мне правду, любимая. Обещаю, я не рассержусь.
— Обещаешь? — спросила Анджела, глядя на нее со смесью надежды и страха. Потом взглянула на нее серьезно.