елать так, чтобы Испания боялась протестантов и чтобы протестанты боялись Испании. Благодаря этому и те и другие будут вести себя гораздо скромнее».
Теперь это называется «двойной игрой», «умением маневрировать», «обойти противника с фланга», «созданием мобильного резерва» и т. д. Примером такой политики был английский брак, который был заключен при прямом содействии Ришелье.
В 1623 году принц Карл, наследник английской короны, направляясь в Мадрид, проехал инкогнито через Францию. В поездке его сопровождал фаворит отца герцог Бекингем. Принц Карл был представлен принцессе Генриетте Марии, хрупкой, изящной, очень живой девочке — ей шел четырнадцатый год — с черными глазами и волосами. Девочка очень понравилась принцу Карлу, и он выразил сожаление, что она еще не выбрала истинную веру. Он не уточнил, какую именно веру он считает истинной — кальвинистскую или лютеранскую?
Король Иаков I послал сына Карла и Бекингема в Мадрид затем, чтобы заключить брак между его сыном и испанской принцессой. Такой брак делал Англии честь — не будем забывать, что Англия еще не была великой державой, — при этом Иаков I преследовал еще одну цель. Дело в том, что зять короля, Фридрих V Пфальцский, женатый на его дочери Елизавете, кальвинист, которому покровительствовал герцог де Буйон, был лишен — как потерпевший поражение мятежник — императором Фердинандом титула и владений. Если бы удалось заключить испанский брак, считал король Иаков I, король Испании Филипп IV мог бы воздействовать на императора, и его зятю были бы возвращены владения и титул.
Принц Карл, которому шел двадцать третий год, также хотел этого брака. Разница в религиях, которые исповедовали жених и предполагаемая невеста, не представлялась непреодолимым препятствием. Наоборот, это давало английской короне то преимущество, что она могла получать информацию из того и другого лагеря.
Принц Карл был очень холодно принят при дворе Филиппа IV, так что англичанам пришлось уехать из Мадрида ни с чем, хотя они намекнули испанцам — это была идея Бекингема, — что возможно обращение жениха в католичество, и обещали прекращение преследований католиков в Англии. Герцог Бекингем, человек очень вспыльчивый и резкий, был взбешен, принц Карл был также очень рассержен. Король Иаков I решил, что в данных обстоятельствах самое лучшее заменить испанский брак французским.
В начале 1624 года, то есть еще до прихода Ришелье к власти, английский посланник при дворе Людовика XIII просил от лица английского короля руки Генриетты Марии. Переговоры о заключении брака сильно затянулись, и лишь Ришелье помог сдвинуть дело с мертвой точки.
Он понимал, что брак католички с протестантом не вызовет во Франции восторга, и потому потребовал, чтобы король Иаков I и принц Карл дали письменное обещание, заверенное подписью государственного секретаря, что не только будут прекращены преследования католиков — такое обещание было дано испанцам, — но чтобы были освобождены из тюрем все узники веры, чтобы им были возмещены все убытки и чтобы не чинилось никаких препятствий для отправления католического культа.
Не надо думать, что кардинал выдвинул эти требования, потому что был ловким дипломатом. Борясь с испанскими и австрийскими Габсбургами, он постоянно помнил о простых католиках и всегда защищал их интересы. Так, например, заключив союз с Густавом Адольфом, целью которого было сокрушить могущество императора, он потребовал от шведского короля, чтобы никто из простых католиков не пострадал при этом за свою веру.
К несчастью, Ришелье не мог предвидеть кризиса королевской власти в Англии, который закончился казнью короля Карла I, и переходом власти в руки лендлордов и купцов, разбогатевших на грабеже церковных земель. Парламент стал всего лишь их выборным комитетом, с помощью которого они управляли государством. Ришелье так до конца и не понял резкого изменения курса внешней политики Англии.
Как бы там ни было, английский брак помог Ришелье чувствовать себя увереннее по отношению к более сильной Испании. Папа Урбан VIII, все еще не простивший Ришелье захват Вальтелины, стал относиться к нему более сдержанно, узнав, что он защищает английских католиков. Заключив союз с протестантской державой, Ришелье дал понять гугенотам, что у него мирные намерения; однако это не помешало ему воспользоваться английскими кораблями для борьбы с гугенотами. Английский брак стал своего рода козырной картой в его игре против Австрии: он стал требовать возврата Пфальца зятю английского короля, но, разумеется, не предпринял никаких шагов для этого. Наконец, этот успех был использован им, чтобы умилостивить Марию Медичи, которая все чаще и чаще выказывала свое недовольство им.
Мирная обстановка, достигнутая Ришелье с помощью дипломатии, позволила перейти к решению другой важной задачи — ликвидации «государства в государстве», то есть к уничтожению всех военных формирований гугенотов внутри Франции при непременном условии терпимости к их религии. Правда, Англия вскоре нарушила условие договора о нейтралитете и послала свои корабли под командованием Бекингема на помощь осажденной Ла-Рошели.
25 марта 1625 года папа Урбан VIII дал разрешение на брак Генриетты Марии и принца Карла. Спустя два дня умер король Иаков I, и брачный договор был уже подписан Карлом I, занявшим трон отца. 1 мая 1625 года на паперти Собора Парижской Богоматери была проведена торжественная церемония заключения брака. Жениха в его отсутствие замещал герцог де Шеврез, происходивший из дома Гизов и, следовательно, дальний родственник Стюартов. Спустя неделю в Париж прибыл герцог Бекингем, чтобы сопровождать Генриетту Марию в ее поездке в Англию.
После рассказа о Ришелье-дипломате мы хотим познакомить читателя с другой стороной его деятельности. Все это время он отдавал много сил, чтобы распутать клубок интриг, который был сплетен против него находящимися при дворе авантюристами и авантюристками. В сущности, в первые два года его деятельности ему пришлось вести дворцовую войну, в которой на карту была поставлена его жизнь.
Первым авантюристом, с которым Ришелье пришлось иметь дело, был… герцог Бекингем. Ришелье почти сразу раскусил его: ему нравились его пылкий патриотизм и беззаветная храбрость, но ему была противна его бездарность в политике, которую он пытался прикрыть разъяренным самолюбием и наглыми выходками. Ришелье считал: надо как можно скорее ограничить, а еще лучше исключить влияние этого человека на то, что происходит при французском и английском дворе. Правда, последнее было трудно сделать, так как Бекингем сохранил свое положение фаворита и при Карле I. Более того, молодой король был практически в его руках.
В первой части нашего исследования мы уже рассказали, в каком положении оказалась королева Анна Австрийская. У нее был выкидыш, и король перестал жить с ней как с женщиной. Это было, конечно, оскорбительно, и она затаила обиду.
При дворе Людовика XIII появился лорд Холланд, посланник английского короля и очень красивый мужчина. Он познакомился с герцогом де Шеврез, пожилым мужем очень красивой, энергичной и удивительно безнравственной женщины, урожденной де Роан, и было решено, что любовная связь герцога Бекингема и Анны Австрийской будет сильно способствовать укреплению англо-французских связей. Прибывший в мае 1626 года ко французскому двору герцог Бекингем, конечно, с радостью согласился. Его безмерному самолюбию льстила победа не только над женщиной, но и над королевой. Представьте себе, эти интриганы думали обмануть самого кардинала! Ришелье не только знал об их планах, но и о том, что молодая и красивая герцогиня де Шеврез живет с лордом Холландом. Между прочим, приехав в Лондон спустя какое-то время после событий, о которых мы сейчас расскажем, она остановилась в доме лорда Холланда, точно он был ее близким родственником. Французский посланник с возмущением писал Ришелье, что она «живет с лордом Холландом под одной крышей». Впрочем, кардинал давно приказал своим агентам следить за этой развратницей.
Мы уже говорили, что Бекингем прибыл во Францию, чтобы сопровождать невесту Карла I. В свите Генриетты Марии были между другими придворными и герцог и герцогиня де Шеврез. В Амьене надо было остановиться на ночлег и уже оттуда ехать к морю. Было решено, что свидание королевы и Бекингема состоится в парке во время вечерней прогулки королевы. По-видимому, Бекингем слишком горячо взялся за дело, королева закричала: «На помощь!», сбежались люди и разразился скандал.
В том, как Ришелье воспользовался им для своих целей, мы опять видим гениального политика. Конечно, он поставил в известность короля о том, что случилось. Между Людовиком XIII и Анной Австрийской уже была полоса отчуждения, — теперь она превратилась в пропасть. Поскольку Анна Австрийская сразу встала на сторону тех, кто боролся против кардинала, и придерживалась происпанских взглядов, для Ришелье было важно уменьшить ее влияние на короля, — теперь оно было сведено к нулю. С другой стороны, благодаря этому скандальному случаю, влияние кардинала на короля возросло.
Другим и очень важным для Ришелье следствием скандала было то, что начиная с этой ночи земля Франции стала для Бекингема запретной. Только еще один раз ступил он на эту землю — высадился как враг на небольшом острове, — но об этом мы расскажем в следующей главе. Вероятно, личные мотивы играли не последнюю роль в том, что он возглавил военную экспедицию против Франции.
Теперь мы расскажем о том, как был раскрыт первый заговор против Ришелье. Собственно, это была еще одна интрига, задуманная не без участия герцога и герцогини де Шеврез. Придворным дамам было хорошо известно, что король не живет со своей женой. Решили, что он больной человек, у которого не будет наследника. Младшему брату короля было восемнадцать, и никто не сомневался в его мужских способностях, потому что его хорошо знали не только в парижских кабаках, но и в борделях. Гастон, герцог Анжуйский, впоследствии герцог Орлеанский, обычно шел по коридорам Лувра, насвистывая веселую песенку. Он был молод, здоров и непроходимо глуп.