– Я все понимаю, это дизайнерские свитера. Но смысл генеральной уборки в том, чтобы избавляться от вещей, а ты пока так ничего и не выбросила.
Я тычу пальцем в маленькую стопочку одежды у кровати, которую Саммер собирается отдать в дар и которая состоит из двух футболок, пары джинсов и одного кардигана.
– Мне тяжело расставаться с вещами, – обиженно заявляет подруга, перебрасывая волосы через плечо.
– У тебя есть целая гардеробная в Гринвиче! И еще одна на Манхеттене!
– Есть, ну и что?
– Да то, что никому не нужно столько одежды, Саммер! Я обхожусь небольшим количеством вещей, которые постоянно чередую.
– Ты носишь только черное, – парирует она. – Конечно, легко сочетать одежду, когда вся она черная. Ты не запариваешься по поводу моды: надела черную рубашку, черные штаны и черные туфли, накрасила губы красной помадой, и все! Ты готова! А вот мне черный не идет. В нем я похожа на поклонницу БДСМ. Мне нужны цвета, Бренна! Вся моя жизнь пестрит красками! Я яркая личность…
– Ты сумасшедшая, – перебиваю я ее.
– Я не сумасшедшая.
– Нет, сумасшедшая, – соглашается со мной бойфренд Саммер, входя в комнату.
Под татуировками на руках Фитца перекатываются мышцы, когда он обнимает Саммер со спины и наклоняется, чтобы поцеловать ее в щеку.
– Ненавижу вас обоих, – ворчу я. – Вы так омерзительно счастливы. Идите милуйтесь где-нибудь в другом месте!
– Прости, Би, но мы не собираемся прятать нашу любовь, – говорит Саммер, покрывая поцелуями щеку Фитца и издавая при этом громкие чмокающие звуки, от которых меня тошнит.
Ну, не совсем, но я притворяюсь, будто меня сейчас стошнит, потому что она ведет себя по-дурацки.
– Чем вы тут занимаетесь? – Фитц смотрит на меня. – Я даже не знал, что ты здесь.
– Ты спал, когда приехала Би, – отвечает Саммер. – Мы разбираем вещи в шкафу. Хочу отдать в дар кое-какие вещи.
Фитц смотрит на шкаф, потом на маленькую стопочку у кровати.
– Круто. Вы только что начали?
Я фыркаю от смеха.
– Мы занимаемся этим уже больше часа! И за один час она решила отдать только одну футболку!
– Там не одна футболка, – протестует Саммер.
Услышав наши голоса, в комнату вваливается Холлис и плюхается на край кровати. На нем спортивные штаны и майка, и своей голой ногой он сбивает жалкую стопку отложенной на благотворительность одежды, но даже не замечает этого.
– Как здорово? Ты решила устроить для нас показ мод? А когда будет нижнее белье? Фитц, скажи своей девушке, что мне срочно нужно увидеть демонстрацию нижнего белья в качестве компенсации за нанесенный ею моральный ущерб.
– О чем это ты? – спрашиваю я его.
Я сижу в изголовье, и Холлису приходится извернуться, чтобы посмотреть на меня.
– Саммер рассказала мне, что вы, засранки, устроили.
Я принимаю озадаченный вид.
– Эта маньячка, которая преследует меня, – подсказывает Майк. – Теперь мне известно, что это вы подговорили ее.
– Она тебя не преследует, – возражает Саммер.
– Ты издеваешься? – Холлис смотрит на нее дикими глазами. – После того свидания она звонит мне каждый божий день!
– Вы ходили на свидание в четверг, – напоминает ему моя подруга. – Это было буквально два дня назад. А значит, она позвонила тебе дважды. Уймись уже!
– Дважды? Черт, да если бы так! Она звонит мне как минимум три раза в день!
– Да, и каждый раз ты отвечаешь на ее звонок, – не уступает Саммер. – И болтаешь с ней по часу, а иногда и больше.
– Я болтаю? – Он вцепляется обеими руками в свои волосы. – Это она болтает! Эта девчонка вообще не затыкается!
– Я так полагаю, мы говорим о Рупи? – едва сдерживая смех, подаю я голос.
– Конечно, мы говорим о Рупи! – рычит Холлис. – Она безумная, вы это понимаете? Вы уверены, что она не сбежала из какой-нибудь психлечебницы на Бали?
– Бали? – переспрашиваю я.
– Она сказала, что ее мама оттуда. Какая-то кинозвезда с Бали.
– Болливудская звезда. – Саммер хихикает. – Имеется в виду вся Индия, а не Бали.
– Ох. – Подумав над этим, Холлис качает головой. – От этого мне не легче. У нее все равно не все дома.
– Как прошел ужин? – спрашиваю я его.
Он разворачивается, чтобы бросить на меня сердитый взгляд.
Я невинно хлопаю ресницами.
– Не очень хорошо?
Его лицо мрачнеет.
– У нее рот весь вечер не закрывался, а когда мы прощались, она даже не дала мне себя поцеловать!
– Погоди-ка, ты хотел ее поцеловать? – встревает Фитц.
Он прислонился к краю письменного стола Саммер. Его девушка тем временем снова зарылась в шкаф, перебирая вешалки.
– Именно так я и сказал, Колин, – заносчиво отвечает Холлис. – То, что она сумасшедшая, еще не значит, что я не могу хотеть поцеловать ее.
– Классно, – говорю я ему, – оказывается, в глубине души ты настоящий романтик.
Он по-заговорщицки двигает бровями.
– Эй, магазинчик Холлиса все еще открыт. Можешь заскочить, когда захочешь, Дженсен.
– Спасибо, я пас. Так что, значит, никаких поцелуев?
– Именно! – негодует Майк. – Видите ли, она не целуется на первом свидании. Она заставила меня ждать до третьего!
Фитц корчится от смеха.
– Погоди секунду, – завывает он. – Ты собираешься снова отправиться с ней на свидание?
Я фыркаю.
– Больше двух раз?
– Не думаю, что у меня есть выбор, – стонет Холлис. – Судя по всему, во вторник я веду ее в кино.
Фитц кивает.
– Здорово! По вторникам билеты за полцены. Вам стоит посмотреть новый марвеловский фильм.
– Я не хочу смотреть никакой новый марвеловский фильм, придурок! Я вообще никуда не хочу идти с этой девицей. Она слишком маленькая для меня, слишком меня раздражает и… – Он испуганно замолкает и засовывает руку в карман своих штанов. Достав телефон и посмотрев на экран, Холлис становится белым, как мел. – Боже, это она.
– Ты сохранил ее номер в своем телефоне? – спрашиваю я.
– Она это сделала! Посреди ужина схватила мой телефон, создала новый контакт и сохранила себя как «Рупи», добавив к имени смайлики! Вашу мать, теперь она в моем телефоне с сердечками вместо глаз!
Я валюсь набок, сотрясаясь от беззвучного смеха.
Фитц, забавляясь происходящим, качает головой:
– Ты же знаешь, что можешь изменить контакт?
Но Холлис уже отвечает на звонок. Он едва успевает сказать «привет», как из телефона начинает литься возбужденное щебетание.
Мы с Фитцем ухмыляемся друг другу. Понятия не имею, что там говорит Рупи, но она тараторит, как из пулемета, и объятый ужасом Холлис – это, скажу я вам, бесценное зрелище. Давно меня так не развлекали.
– Но я не люблю романтические комедии, – жалобно произносит он.
Снова щебетание.
– Нет. Я не хочу смотреть кино. Если ты хочешь провести со мной время, то давай пойдем куда-нибудь еще и потрахаемся.
Следуют пронзительные крики.
Я сворачиваюсь в калачик в припадке истерического хохота.
– Ладно, фиг с тобой! Мы пойдем смотреть это идиотское кино, но тогда тебе лучше поцеловать меня, Рупи, и не вешать лапшу на уши про поцелуи на втором свидании, потому что если бы на твоем месте была бы какая-нибудь другая девушка, мы бы уже трахались!
Весь остальной мир перестает существовать для Майка Холлиса. Он поднимается с кровати и выходит из комнаты Саммер. Из коридора доносится его возбужденный голос.
– Никакой я не сексуально озабоченный! У меня не было секса с тех самых пор, как я встретил тебя.
Я смотрю на Фитца.
– Неужели правда?
– Думаю, да. Но если честно, его и до этого нельзя было назвать королем секса. Он много говорит, но на самом деле куда более избирателен, чем хочет казаться. Мне с трудом верится, что у него было столько девушек, сколько он говорит.
– О, ну конечно, нет, – доносится из шкафа приглушенный голос Саммер. – Сердцеед из него еще тот!
– Он хоккеист, – отвечаю я. – Хоккеистам и не нужно особо напрягаться. Фанатки всегда рады их видеть.
– Так, ребята, что вы думаете об этом?
Саммер появляется в белом платье без бретелек с бахромой на юбке.
– Милое, – говорит ее бойфренд.
– Би?
– Какое-то слишком невинное. Я бы никогда такое не надела.
– Конечно, ты бы его не надела – оно ведь не черное. Лучше скажи, как я в нем выгляжу?
– Ты во всем выглядишь отлично. Это отвратительно, и я ненавижу тебя. И вообще, ты можешь избавиться от половины содержимого своего шкафа и все равно будешь выглядеть как супермодель в том, что останется.
На лице Саммер сияет улыбка.
– Ты права, платье отличное. Оставлю его.
Мы с Фитцем переглядываемся, угорая над ней. Я до сих пор поражаюсь, как эти двое могут быть вместе. Но каким-то чудом будущему модельеру и ботанику-геймеру это удается.
– У вас есть планы на вечер? – спрашиваю я. – Представляю, как папа будет наседать на команду на этой неделе, так что, наверное, это ваш последний шанс расслабиться?
– Это точно, – говорит Фитц. – И я не знаю, мы, наверное, просто…
Он смущенно пожимает плечами.
Перевод: они собираются провести весь вечер в кровати.
– А ты? – спрашивает он.
– Скорее всего, буду тусоваться дома, – вру я.
– Правда? Повторного свидания с парнем из «Тиндера» не будет? – присоединяется к нашему разговору Саммер и бросает в кучку одежды два выцветших свитшота.
– Что за парень? – спрашивает Фитц.
– Би вчера была на свидании. О котором, кстати, так мне ничего и не рассказала.
– Да нечего рассказывать. Мы не понравились друг другу, и я больше никогда его не увижу.
Меня начинает настораживать, с какой легкостью ложь сходит с моего языка.
Саммер сочувственно улыбается.
– Мы бы пригласили тебя провести вечер с нами, но будем очень заняты сексом.
Фитц тяжело вздыхает.
– Детка.
– Что?
В ответ он лишь качает головой.
– Все нормально, – широко улыбаясь им, говорю я. – Все равно у меня целая куча домашки.