– Бе-е-е, на вкус как дерьмо, – жалуется Холлис. – Ненавижу водку. И ненавижу эту песню. Ты это выбрала? – спрашивает он Саммер, когда в баре начинает играть «Shake it off» Тейлор Свифт.
– А что не так с Ти-Свифт? – возмущается она. – Мы любим Ти-Свифт.
– Нет, мы не любим Ти-Свифт, – напоминает он ей. – Мы любим «Титаник». Мы любим «Семейство Кардашьян». Мы любим «Соланж». Но, черт подери, не Ти-Свифт…
Его перебивают подошедшие к нашему столику Джесси и Кейти. Они одеты, наверное, хотят попрощаться с нами. Но вместо этого Джесси, кипя от ярости, обращается к Нейту:
– Пойдем на улицу. Прямо сейчас.
Я тут же настораживаюсь. Молоденькие парни обычно не выкрикивают приказы капитанам своей команды.
– Все нормально? – с беспокойством спрашивает Саммер.
– Нет. Идите и сами посмотрите. – Сказав это, Уилкс резко разворачивается и сердито марширует к выходу.
Я смотрю на Кейти.
– Что происходит?
Она лишь вздыхает и говорит:
– Мальчишки и их машины. С ними лучше не шутить.
Ой-ой.
Когда наша компания выходит на улицу, Джесси уже ушел вперед. Его черно-серебристая куртка развевается на ветру. Мне без труда удается узнать его машину.
Эдакий белый зефир.
– Боже мой, – шепчет Саммер.
У Джесси черная «Хонда-Пайлот». Но только теперь она целиком белая, спасибо пене для бритья. Или это взбитые сливки? Когда мы подходим к машине, я опускаю мизинец в белую субстанцию и подношу к носу. Пахнет чем-то сладким. Засунув палец в рот, убеждаюсь, что мы имеем дело со взбитыми сливками.
– Это дело рук мудаков из Гарварда, – заявляет Джесси, его лицо искажено от ярости. – И нам нельзя спустить им это с рук! Я еду туда.
– Нет, ни в коем случае! – велит Нейт.
Глаза второкурсника вспыхивают.
– Почему нет? Нельзя вот так просто глумиться над моей собственностью!
– Это идиотский развод, Уилкс. Если ты поедешь в Кембридж и устроишь там черт знает что, или хуже того, сам выкинешь подобную глупость, то мы скатимся до их уровня. А мы куда лучше них. Мы – взрослые мужчины.
У Джесси лицо красное как помидор. Сейчас он мало чем напоминает взрослого мужчину. Он всего лишь девятнадцатилетний парень с изуродованной машиной. Я его понимаю. Это полный отстой. Но Нейт прав. Месть – это не выход.
– Откуда ты знаешь, что это был Гарвард? – не могу удержаться от вопроса я.
Джесси вкладывает мне в руку листок разлинованной бумаги.
– Это было под дворником на лобовухе.
Саммер заглядывает мне через плечо, пока я разворачиваю записку. Мне приходится сдержать вздох, потому что послание, написанное там, предельно ясно.
«Захватите сливки для нашего победного торта в финале!»
20Бренна
Тук-тук-тук.
Я не обращаю внимания на стук дождя. Не помню, когда он начался, но точно уже после того, как я вернулась домой из «Малоун». Я была увлечена домашним заданием, но сейчас этот звук уже начинает меня раздражать. С другой стороны, дождь смоет взбитые сливки с машины Джесси Уилкса, и он перестанет убиваться из-за нее.
Тук-тук.
Вдруг жужжит мой телефон.
Джейк: «Пожалуйста, только не говори мне, что я бросаю камушки в окно спальни Чеда Дженсена».
Я мигом сажусь. О чем это он, черт бы его побрал?
Я немедленно набираю его номер.
– Ты стоишь под моим окном?
– Ага, значит, ты все-таки слышала меня, – ворчит он, – и решила просто проигнорировать.
– Нет, я слышала лишь стук в окно и решила, что это дождь.
– Разве дождь так стучит? Мне кажется, он барабанит.
– Засунь эти «барабанит – не барабанит» себе в задницу, Джейк.
Он хрипло смеется.
– Так ты впустишь меня или как?
– А ты не мог позвонить в дверной звонок, как все нормальные люди?
– Хочешь, чтобы я позвонил в дверной звонок? Да без проблем! – насмешливо отвечает он. – Конечно, сейчас…
– О, заткнись! Папа в гостиной смотрит телик.
– Я знаю. Видел его через окно. Поэтому и выбрал камушки.
Я соображаю, как же мне впустить его. Невозможно подняться по лестнице, не пройдя мимо гостиной. Но даже если у него получится, этот викторианский особняк такой старый и скрипучий, словно дом с привидениями, и четвертая и пятая ступенька нещадно трещат. Это наша сигнализация.
– Э-э-э… Думаю, ты можешь попасть в дом, только если заберешься по водосточной трубе и залезешь в мое окно.
– Серьезно? Хочешь заставить меня поиграть в Ромео и Джульетту? А я не могу войти через задний проход? – Он сдавленно смеется. – Если ты понимаешь, о чем я.
– Я начинаю сомневаться в уровне твоего развития. И нет, ты не можешь. Окна гостиной выходят на заднюю дверь. Папа увидит тебя.
– О, у меня есть идея! – радостно говорит Джейк. – Давай ты выйдешь на улицу.
– Тогда он спросит, куда я собралась. К тому же идет дождь. Я не хочу выходить на улицу.
– Вот именно, идет дождь! И я тоже не хочу тут торчать! – Раздается громкий раздраженный вздох. – С тобой чертовски трудно! Погоди секунду.
Джейк вешает трубку. Может, он решил вернуться домой? Надеюсь, что нет, потому что я не хочу быть вместе с мужчиной, который так легко сдается.
Мои губы растягиваются в улыбке, когда я слышу скрип металла. За ним следует шорох, который становится все громче и громче, и вот наконец оконная рама сотрясается от резкого стука, а за стеклом, по которому стекают капли дождя, показывается размытый кулак. Как только я подхожу к окну, из кулака, как чертик из табакерки, появляется палец. Джейк показывает мне средний палец!
Борясь со смехом, я быстро открываю окно. Оконную сетку оторвали сто лет назад, так что передо мной оказывается мокрое лицо Джейка. На его щеке блестит полоска грязи.
– Поверить не могу, что ты заставила меня сделать это, – обвиняющим тоном говорит он.
– Я тебя не заставляла. Ты сам пришел, причем без предупреждения. Так сильно хотел увидеть меня, да?
И вдруг я чувствую себя виноватой. Не потому что он ради меня карабкался по водосточной трубе, а из-за той радости, которую ощутила, увидев его.
Всего несколько часов назад я тусовалась с ребятами из хоккейной команды Брайара, слушала, как они обвиняли Гарвард в этой детской выходке с машиной Джесси Уилкса. А сама скрываю, что общаюсь с Джейком, что ходила с ним на свидание, целовалась с ним…
У меня такое чувство, как будто я предаю своих друзей, но в то же время, мы ведь не в средней школе. Я не перестану видеться с человеком только потому, что мои друзья взбесятся.
– Влезай. Если кто-нибудь будет проезжать мимо и увидит тебя наполовину торчащим из окна, то вызовет полицию.
Джейк перелезает через подоконник, и его ботинки плавно приземляются на сосновый паркет.
– Погоди, сниму их, чтобы не запачкать тебе весь пол.
Он развязывает шнурки и ставит обувь прямо под окном. Потом встряхивает куртку и трясет мокрой головой, словно собака после купания.
Брызги летят мне в лицо.
– Спасибо, – с сарказмом говорю я.
– Пожалуйста.
И в эту же секунду его руки оказываются на моей талии. Нет, вернее так: его холодные, мокрые руки залезают под мою майку.
– Какая ты теплая! – Джейк счастливо вздыхает и трется влажными волосами о мою шею.
– А ты такой наглый, – отвечаю я, пытаясь вывернуться. – Сейчас я тебя ненавижу всем сердцем.
– Нет, неправда. – Но он отпускает меня и быстро оглядывает мою весьма скромную спальню. – Я ожидал чего-то другого.
– Я уже жила сама по себе, когда папа купил этот дом. Ни один из нас не стал заморачиваться и придавать моей комнате хоть какую-то индивидуальность. А теперь расскажи мне, почему ты вдруг ни с того ни с сего решил навестить меня? Хотя нет, погоди. Сначала я хочу узнать, что за идиотскую выходку вы устроили сегодня у «Малоун». Это было так по-детски!
Я написала ему об этом, как только вернулась домой из бара, но он так и не предоставил мне никаких объяснений. Да и вообще, если уж на то пошло, ничего не ответил.
– Эй, – защищаясь, говорит Джейк, – не сравнивай меня с этими идиотами, которые играют в одной команде со мной. После твоего сообщения я кое-что выяснил. Бандиты из шайки «Взбитые сливки» – это два наших второкурсника, Хит и Джона. Сегодня они были в районе Гастингса вдрызг пьяные. Клянутся, что это была всего лишь шутка.
– Очень тупая шутка. Я бы придумала что-нибудь по-настоящему дьявольское. – Я бросаю на него суровый взгляд. – Присматривай получше за своими парнями. Джесси Уилкс хотел поехать в Кембридж и отомстить вам. Мы с Нейтом отговорили его, но этот дурацкий розыгрыш чуть было не развязал войну.
На лице Джейка появляется страдальческое выражение.
– Спасибо тебе за это. Последнее, что мне хотелось бы увидеть, так это компанию разозленных парней из Брайара, врывающихся в «Дайм». Не волнуйся, завтра я поговорю с ними.
Он подходит к кровати, падает на нее и устраивается поудобнее.
Я любуюсь его стройным телом. На Джейке брюки-карго и черный свитшот. Который он тут же снимает, бросает на пол и снова удобно устраивается на кровати. Футболка, в которой Джейк остался, такая тонкая, словно ее стирали тысячи раз. Рядом с нижним швом виднеется дырка, а логотип почти стерся. Я едва различаю слова «Глостер Лайонз».
– Так называлась твоя команда в старшей школе? – спрашиваю я, пытаясь отвлечься от того, как тонкая ткань обтягивает его впечатляющую грудь. А вокруг меня полно накачанных парней, так что это о многом говорит.
У Коннелли просто потрясающее тело. Точка.
От его кривой ухмылки у меня по спине бегут мурашки.
– Да, мы были «Львами». – Он поднимает мой закрытый ноутбук и перекладывает его на прикроватную тумбочку, а потом хлопает рукой по освободившемуся месту. – Иди ко мне.
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что если я это сделаю, мы начнем целоваться и… и мой отец нас услышит.
И я тут же чувствую себя настоящей неудачницей. Мне как будто снова пятнадцать лет, и в мою комнату прокрался Эрик.