Джеймсу пришла в голову безумная мысль, что она всю дорогу на работу танцевала в этих своих тапочках и юбка вихрем взметывалась вокруг ее бедер… И тут он увидел ее сумку — ярко-зеленую, шелковистую на вид, совсем не похожую на кожаную, среднего размера темную сумку, с которой Люси обычно ходила на работу.
Сердце Джеймса ухало в груди как молот. Так вот какая Люси Уортингтон настоящая? Джеймс пришел в негодование при мысли, что все это время она была прямо у него под носом, скрывая свою истинную природу, и они напрасно потратили столько месяцев, в то время как могли бы использовать их к обоюдному удовольствию.
Казалось, в негодование на двуличие Люси пришел каждый мужской гормон в организме Джеймса. Он больше не позволит водить себя за нос и не успокоится до тех пор, пока не познает Люси во всех смыслах этого слова.
— Извини, если заставила тебя ждать, — чуть задыхаясь, выпалила она с порога.
Колдунья-искусительница, стоящая перед ним, заставила его ждать восемь месяцев!
— Я встала не в тот ряд, — начала объяснять Люси, — и мне пришлось проехать через тоннель и объехать весь Северный Сидней, прежде чем я смогла развернуться и выехать на мост.
Она глубоко вздохнула, и взгляд Джеймса снова остановился на ее груди. Под облегающей тканью топа дерзко выступали соски, словно приглашая его прикоснуться к ним… губами.
— Я просто еще не привыкла ездить по городу в час пик.
Джеймс с трудом оторвал взгляд от волнующей картины, чтобы тут же наткнуться на ярко-малиновый рот. Вид оказался не менее волнующим, поэтому он поспешил перевести взгляд на глаза Люси. Они были фантастического ярко-зеленого цвета, который так долго приглушался отвратительными очками. Наверняка умышленно, решил Джеймс. Тогда почему именно сегодня Люси решила продемонстрировать ему весь арсенал своей женственности? Хороший вопрос!
Он с трудом вникал в ее слова, оказавшиеся извинением за опоздание.
— Опыт — дело наживное, — глубокомысленно заметил он, не переставая размышлять над причинами сегодняшней метаморфозы.
— Я больше не повторю сегодняшней ошибки, — заверила она.
— Нет проблем. — Джеймс сделал жест, означающий, что вопрос исчерпан и ее извинения приняты, лихорадочно просчитывая в уме, как ему следует вести себя дальше.
Люси посмотрела на него, нахмурившись.
— Знаешь, я думаю, во всем виновата моя машина. Ее красный цвет, весь ее вид делают, мне кажется, водителей-мужчин более агрессивными. Они все время норовили прижать ее к бордюру и пару раз чуть не поцарапали.
Не вид машины, а твой вид, мысленно поправил ее Джеймс.
Люси передернула плечами, и даже этот ее жест выглядел сегодня как-то особенно сексуально.
— Честно говоря, сегодняшняя поездка показалась мне просто ужасной. Мне кажется, у меня даже волосы встали дыбом.
— Мне тоже так кажется, — заметил он не без ехидства, окидывая выразительным взглядом ее спутавшиеся волосы.
— Ой! — Люси подняла руку в инстинктивной попытке пригладить их. — По-моему, мне следует причесаться, я немного растрепана.
— По мне, так не стоит. — Он улыбнулся, чувствуя себя акулой, подбирающейся к лакомому кусочку. Приподнявшаяся грудь, нежная выемка подмышки… — Мне нравится твой новый имидж.
Люси вспыхнула, затем в ней что-то неуловимо изменилось, как будто она почувствовала дискомфорт от повышенного внимания босса.
— Это все благодаря Орландо, — торопливо заметила она, обходя Джеймса, чтобы добраться до своего рабочего места.
Джеймс хищно следил за всеми ее передвижениями, не оставив без внимания прозвучавшее мужское имя.
— Орландо? Ты бросила Джоша ради парня по имени Орландо? — спросил он. Глаза его вроде бы посмеивались над таким ее непостоянством, но желудок предательски сжался при мысли об еще одном конкуренте, от которого предстояло избавиться.
— Нет. — Люси бросила сумку на свой стул и, повернувшись, с дерзким вызовом посмотрела в глаза Джеймсу. — Джош всегда будет для меня… особенным. Мы прекрасно понимаем друг друга.
— То есть он понимает все и про Орландо? — саркастически спросил Джеймс, не представляя, что какой-то олух может согласиться делить Люси с еще одним любовником.
— Безусловно. — На губах Люси заиграла улыбка. — Орландо — так зовут мою машину.
— Машину?
— Не буду же я называть ее «альфа-спайдер» [2]! У меня от пауков мороз по коже. — Улыбка Люси стала еще шире. — Дилер, оформлявший машину, сказал, что владеть таким автомобилем — это все равно что иметь в любовниках пылкого итальянца… И у меня в мозгу тут же вспыхнуло имя Орландо. — Она произнесла это чертово «Орландо» слегка нараспев, отчего оно прозвучало вызывающе сексуально.
Джеймс засмеялся с огромным облегчением. Это еще куда ни шло, если она влюбилась в собственную машину. Он снова чувствовал себя хозяином положения — вот она, Люси, перед ним, в своем истинном обличье, и он постарается пришпилить эту бабочку к себе.
— Насколько я понимаю, ты и оделась ради Орландо. Твоя внезапно вспыхнувшая страсть оказалась сильнее необходимости продолжать играть роль скромной секретарши.
Люси посмотрела на него с удивлением.
— Но ведь я все еще… твой секретарь? Если ты считаешь, что я обязана одеваться…
— …как чопорная старая дева?
Люси снова зарделась, смущенная столь точным описанием ее рабочих костюмов.
— Я никогда так не считал, Люси, — заверил он ее, наслаждаясь этой игрой в кошки-мышки. Сейчас ситуацией явно владела кошка в его лице. — Мне вовсе этого не требовалось. Я даже не совсем понимаю, зачем ты делала это, ведь мы работаем в шоу-бизнесе.
В зеленых глазах Люси промелькнуло какое-то странное выражение.
— Это из-за людей, с которыми ты имеешь дело, Джеймс. Я подумала, что тебе будет приятен контраст.
— То есть это была забота обо мне?
Люси вздернула подбородок.
— Я считала, что тебе удобно всегда иметь под рукой исполнительного и пунктуального секретаря, — не без сарказма ответила она.
Итак, сабли наголо! Приятное возбуждение охватило Джеймса. Словесные дуэли с Люси всегда оживляли его рабочий день, но сегодняшний день сулил стать чем-то совершенно особенным.
— Значит, все делалось исключительно ради меня? — решил спровоцировать он ее.
Не получилось.
— Нет. Меня это тоже устраивало, — спокойно ответила она. — Но теперь я решила изменить приоритеты.
— То есть ты больше не будешь заботиться о моем комфорте?
— Что-то я не заметила, чтобы в пятницу вечером ты затруднил себя побеспокоиться о моем, — едко парировала Люси.
— Так-так. Похоже, дело не только в Орландо. — Джеймс, сидевший до этого на краешке стола Люси, встал на ноги, решив проверить свои подозрения. Воспоминание о том, как она таяла в его объятиях во время танца, придало ему уверенности. — Я здорово тебя разозлил, и ты решила поквитаться. Так, Люси?
Глаза Люси тоже выдавали ее возбуждение.
— А почему я не должна вести себя так, как мне хочется?
— Должна, — медовым голосом согласился Джеймс. — Обязательно должна.
Он стал медленно обходить стол, с удовольствием наблюдая, как Люси все крепче сжимает спинку своего стула, как будто борется с желанием отступить. Исходившее от нее напряжение было осязаемым, возбуждая Джеймса еще сильнее.
— Я вовсе не намеревалась сводить с тобой счеты, Джеймс. Просто решила доставить себе удовольствие.
— Ты доставила его и мне тоже.
Люси глубоко вдохнула, и ее груди соблазнительно приподнялись. Джеймс понимал, что ударившая ему в голову кровь не позволяет трезво воспринимать ситуацию, но желание во что бы то ни стало поймать в свои сети эту женщину-бабочку затмило все.
Люси отвела от него возбужденный взгляд и посмотрела на стеллаж с папками.
— Есть что-нибудь срочное?
— Ты полагаешь, я могу думать о работе, когда ты одета подобным образом?
Ее взгляд снова метнулся к его лицу, но на этот раз в ее глазах читался ответный вызов.
— Ты сам сказал, что мне пора прекратить раскладывать все свои поступки по полочкам и прятаться от жизни.
— И я был прав. Было преступлением прятать такие роскошные волосы, стягивая их в пучок. Они должны быть всегда распущены. — Джеймс протянул руку и пропустил сквозь пальцы длинную прядь. Нежнейший шелк…
Люси стояла, не шевелясь. Ни слова или жеста протеста. Джеймсу показалось, что она затаила дыхание, но в глазах ее не было ни шока, ни ужаса, скорее зачарованное удивление. Не получив отказа, он приободрился, напомнив себе для пущей уверенности, как она таяла в его объятиях во время танца. Но хочет ли Люси снова пережить эти волнующие ощущения?
Он должен знать.
Его взгляд спустился к ее рту. Чуть приоткрытые губы Люси были нежными, яркими и блестящими. Казалось, она только что выпила сок какой-то красной ягоды. Руки Джеймса инстинктивно обвились вокруг талии Люси и привлекли ее ближе, губы приникли к ее губам, как будто ради того, чтобы выяснить, какой же сок она пила. Она без сопротивления отдала свои губы в его распоряжение, и вскоре уже с готовностью и страстью отвечала на поцелуй. Ее руки сомкнулись на его затылке, притягивая его голову в страстном, неистовом, требовательном поиске удовлетворения.
Все эротические фантазии, где главными действующими лицами были он и Люси, не покидавшие его с пятницы, пронеслись в мозгу Джеймса. Он прошелся ладонями по соблазнительной округлости ее ягодиц, но плотная ткань юбки мешала ему насладиться ими в полной степени. Его руки решительно нырнули под юбку… и обнаружили лишь обнаженное тело. Неужели на ней нет трусиков?! Ах, нет, на ней трусики-стринги. Но они не помешают ему ласкать нежные полушария, стискивать их, прижимая ее к своей отвердевшей плоти.
Яростный танец их языков в глубине ее рта словно имитировал другие движения, еще более интимные, о которых они оба мечтали. Люси пламенела и таяла в его руках, становясь податливой как пластилин. Твердыми оставались лишь горошины ее сосков, бесстыдно демонстрирующие степень ее возбуждения.