«Было бы смешно, — добавил он, — если бы мы поддались в этом деле общемещанскому поветрию “антиполонизма”, забыв хотя бы на минуту о коренных интересах революции и социалистического строительства». Сталин также хотел, чтобы в Париже как можно быстрее заключили торговое соглашение. «Почему там застряло дело? — спрашивал он. — Почему все заказы направляются в Германию, в Англию, а французам не хотят давать заказов?»[46]
Французская сторона связала торговую сделку с погашением долгов, чтобы это было неприемлемо для Москвы. Политбюро велело своей стороне попытаться заключить отдельные контракты с французскими производителями[47]. Лазарь Моисеевич Каганович, секретарь ЦК (Центрального комитета) ВКП (б), продолжал критиковать НКИД за нерешительность. «Наши же дипломаты исходили только из необходимости успокоить немцев и, как вы предвидели в письме, поддались вою т[ак] н[азываемого] общественного мнения и выскочили торопливо, не прощупав ничего»[48]. Не надо думать, что Сталин был мягок с французами. Он начал терять терпение. «Мы имеем лучшие условия кредита в Германии, Италии, Англии, — заметил он. — Либо французы принимают итало-германские условия кредита, либо могут убраться к черту». Но затем Сталин предложил «последнюю уступку» — британские условия, согласно которым кредиты предлагались на приемлемых условиях, «но без прямой гарантии англ[ийского] пра[вительства]»[49]. Сталин не первый раз был недоволен Литвиновым. В 1927 году произошла печально известная история, когда он написал от руки служебную записку, в которой на пяти листах ругал Литвинова за то, что тот осмелился сомневаться в политике Политбюро[50]. Сталин часто так делал — выпускал пар, а потом начинал думать практично. Он был великим циником. Этим как раз объясняются его отношения с Литвиновым, который порой выступал для него в роли мальчика для битья, однако Сталин в целом соглашался с его политическими рекомендациями. Они оба были реалистами, хотя из-за внутренней политики Сталину часто приходилось скрывать практическую сторону своей натуры за грубостью и сарказмом.
Иосиф Виссарионович Сталин
Тут необходимо подробнее рассказать о Сталине — вожде СССР. Его слово было решающим как в важных, так и в не очень важных государственных вопросах. О нем писали многие поколения, начиная с 1930-х годов, когда его начали критиковать Троцкий и Борис Суварин. Можно подумать, что о Сталине уже было сказано все, что только можно, однако любопытство историка удовлетворить очень трудно.
Иосиф Виссарионович Сталин. 1932 год
Сталин родился в Грузии в Гори в декабре 1878 года. Его настоящее имя — Иосиф Виссарионович Джугашвили. Его отец работал сапожником, а мать была дочерью крестьянина. Оба были детьми крепостных. Маленький Джугашвили рос в бедности, в отличие от многих его коллег-большевиков, которые воспитывались в обеспеченных буржуазных семьях. От бедности рождается горе и насилие, и семью Джугашвили оно не миновало. Их первые два сына умерли в младенчестве. Отец Виссарион какое-то время неплохо зарабатывал. Но он также был алкоголиком, и, как говорят, бил жену Екатерину на глазах у их единственного выжившего сына. Пара в итоге разошлась. Как писал один из ранних биографов Сталина, покойный Исаак Дойчер, у отца были и хорошие стороны. Виссарион и Екатерина отправили сына учиться в церковную школу. Как и большинство отцов, он хотел, чтобы его сын жил лучше, чем он сам. Виссарион умер в 1890 году. Иосиф Виссарионович в возрасте 15 лет получил стипендию на обучение в семинарии в Тифлисе. Сталин учился хорошо, но, как и с Лениным и Троцким, с ним периодически случались неприятности. В подростковом возрасте он много бунтовал и в итоге так и не окончил семинарию. Его поглотило революционное движение, как и многих представителей его поколения.
Если Литвинов отмывал деньги и торговал оружием, то Джугашвили представлял собой более жесткий грузинский вариант: бандит, пропагандист и профсоюзный организатор — это все ради революции на Кавказе.
Вскоре он принял участие в беспорядках в Баку и попал в царскую тюрьму. Как и Троцкий, Сталин сбежал из ссылки в Сибири, но его поймали и отправили обратно. Помимо других псевдонимов, он также использовал Коба и Иванович, но потом остановился на Сталине — от слова «сталь». Он был сильным мужчиной. В юности носил бороду, но потом начал бриться и оставлял только ухоженные пышные усы. Молодой Сталин нравился женщинам и легко с ними сходился. Женщины считали его привлекательным, несмотря на физическое увечье — его лицо было изуродовано оспой. Сталин дважды был женат и дважды стал вдовцом. Его вторая жена Надежда Сергеевна покончила жизнь самоубийством. У него было два законных сына — Яков и Василий — и дочь Светлана, а также два незаконнорожденных ребенка, которых он так никогда и не признал.
Последний биограф Сталина Стивен Коткин писал, что Сталин тоже был «человеком»[51]. Это безусловно. Он любил женщин, табак, компанию, мог сильно выпить и пировать до утра. Сталину нравилась музыка, фильмы и театр. Он также хорошо играл в бильярд, много читал, коллекционировал часы и увлекался садоводством. Такова была его нормальная сторона, но была и другая — не такая уж нормальная и совсем непривлекательная. Сталин был трудоголиком и знал все документы наизусть. У него было мало друзей, так как он был целиком поглощен вначале революцией, а потом делами Советского государства. Он мог с теплотой относиться к коллегам, а мог отвернуться от них в мгновение ока. Мог быть грубым и циничным, а иногда безжалостным и жестоким. Эта сторона Сталина впервые проявилась в 1918 году во время Гражданской войны. Человеческая жизнь почти ничего для него не значила, за исключением периода Великой Отечественной войны, когда его ужаснули колоссальные потери Красной армии и жуткое насилие нацистов над советским гражданским населением. В то же время настоящих и вымышленных конкурентов или врагов СССР свободно отдавали под трибунал, отправляли в трудовые лагеря и приговаривали к смертной казни. Любому могло не повезти, и он мог попасть в поле зрения милиции. По одной из версий в разгар репрессий погибло около 700 000 человек, начиная от самых верных слуг Советского государства и заканчивая никому не известными случайными людьми. «Нельзя зевать и спать, — писал как-то Сталин, — когда стоишь у власти!»[52] За властью нужно было следить непрерывно, а то мог прийти кто угодно и отобрать ее у тебя. Конечно, в истории России было много жестокости. Крепостное право представляло собой определенную форму рабства, и на протяжении более чем трех веков из-за него вспыхивали восстания, которые жестоко подавлялись. Во второй половине XIX века сложилась переходная форма капитализма: заводы, шахты и промышленные центры больше напоминали исправительно-трудовые лагеря, где процветало насилие.
Когда в марте 1917 года началась революция, Сталин был в Сибири. Но он и другие ссыльные большевики быстро направились в Петроград. В 1917 году Сталин прославился, став членом внутреннего круга лидеров большевиков. Во время Гражданской войны он находился на юге на западном берегу Волги в Царицыне, который позднее был переименован в Сталинград. Именно там происходила большая часть первых стычек с Троцким, когда Ленин, теряя терпение, был вынужден успокаивать горячие головы. Сталин был заурядным оратором, теоретиком и памфлетистом. Троцкий называл его язык «убаюкивающим». Но Сталин был умным и умелым организатором — этот талант разглядел и ценил в нем Ленин. И тем не менее, несмотря ни на что, он находил время на нападки на Троцкого. Ленин или старался их не замечать, или менял тему. Летом 1920 года во время войны с Польшей враждебное отношение Сталина к Троцкому и его непокорность привели к тому, что был открыт южный фланг Красной армии. Этим воспользовался польский генерал и заклятый враг СССР Юзеф Пилсудский, чтобы предотвратить падение Варшавы. Вот пример последствий враждебного отношения Сталина к Троцкому. Сталин был вспыльчив, капризен, мстителен и нетерпим к инакомыслию, кроме того, он никогда не забывал и не прощал политического несогласия. Достаточно было проголосовать за Троцкого на съезде партии много лет назад и обронить необдуманное замечание. Как и английские «твердолобые»[53], Сталин умел ненавидеть. Он считал, что если враг чем-то себя запятнал, то это уже навсегда. Он мог выждать много лет и только потом обрушить возмездие на тех, кто выступал против него, или на любого человека, косо на него посмотревшего. Вряд ли его товарищи могли себе представить масштаб, до которого он дойдет в своем преследовании «врагов».
Ошибка Сталина во время летнего контрнаступления на Польшу в 1920 году не нанесла долгосрочный вред его репутации. В апреле 1922 года всего за два месяца до своей болезни Ленин выдвинул Сталина на пост генерального секретаря (генсека) РКП (б). Таким образом, он получил контроль над правительственными назначениями и стал давать своим союзникам ключевые посты. По мнению Троцкого, назначение Ленина противоречило здравому смыслу. Достаточно быстро Ленин пожалел о своем решении, но было уже поздно[54]. В мае 1922 года у него случился первый удар, а умер он в январе 1924 года. В результате началась борьба за власть. Сталин смел на своем пути всех конкурентов — вначале Троцкого, потом всех остальных, включая бывших союзников, одного за другим. Это продолжалось до конца 1920-х годов, пока он не стал единоличным вождем Советского государства. Сталин уничтожил конкурентов, но при этом сформировал небольшой круг сторонников, которые оставались с ним до его смерти в 1953 году. К ним относились Вячеслав Михайлович Молотов, Климент Ефремович Ворошилов и Лазарь Моисеевич Каганович. В 1930-х годах многие приходили и уходили по разным причинам, а эта «тройка» была бессменна и постепенно оказалась в центре формирования политического курса страны. После 1933 года они получали копии важных телеграмм НКИД, многие отчеты, которые Литвинов писал Сталину, а также другие депеши из советских посольств. Когда Сталин отдыхал в Сочи или Абхазии, Молотов и Каганович обычно заменяли его в Москве и консультировались с ним по важным политическим вопросам. Никакие политические решения, важные или нет, не одобрялись Политбюро без согласования со Сталиным. Никто не принимал никаких политических решений минуя Сталина, и уж тем более Литвинов. Политика НКИД — это была политика Сталина. В 1920-х годах Литвинов привык писать Сталину служебные записки и отчеты и продолжал так делать до своего увольнения в 1939 году. Вождю была интересна внешняя политика не меньше, чем внутренняя или партийная. Он прикладывал руку ко всему.