- Ну а меня это не устраивает.
Его голос был мрачный и напряженный. Он отодвинул тарелку. Аппетит пропал. Черт, как все запутанно! Он уставился на женщину напротив него. Женщину, на которой не хотел жениться. Женщину, пришедшую из мира, который он презирал и отвергал. Женщину, которая, вероятно, считала, что это огромная проблема для нее и ее аристократической семьи - выйти замуж за него, выскочку из трущоб.
Он посмотрел на нее в упор.
- Ты выйдешь за меня, донна Франческа. - Он намеренно использовал ее титул. - Потому что я не приму ничего другого. Я больше не желаю слышать о материнстве в одиночку. Ты можешь сказать родителям все, что хочешь, меня это не касается.
Он встал и бросил в сторону неиспользованную салфетку.
- Моя единственная забота - это ребенок, которого ты носишь. Больше ничего. - С колотящимся сердцем он вышел из комнаты. Эмоции громом отдавались в его ушах, оглушая его.
Позади него, дрожа, сидела Фрэн, глядя на оставленную еду. Это была катастрофа.
Эмоции раздирали ее, рвали на части.
Так никогда ничего не получится.
Глава 9
Ник откинулся на спинку стула и выругался. Но он злился сам на себя. Как он мог так потерять голову? И разве это поможет? К чему это приведет?
Он снова выругался, выразительно и грубо, и был рад, что его никто не слышал.
Он не хотел жениться на ней.
«Поправка: я не хочу жениться на женщине, которой она является, - донне Франческе ди Ристори. Которая приедет с целым караваном родственников, с которыми я не хочу иметь ничего общего. Которая будет потрясена и расстроена браком со мной».
Он напрягся. Вот в чем была сама проблема, то, кем она являлась. В его голове промелькнуло воспоминание: когда-то она была другим человеком. Когда-то она была совсем, совсем другой.
Он выкинул это воспоминание из головы, она никогда не была таким человеком. Никогда.
Ник резко потянулся к компьютеру и включил его. Какой смысл зацикливаться на том, что нельзя изменить? У него была работа.
Он стал погружаться в дела.
Как долго работал, он не знал. Он заметил только, что его помощница нервно прокашлялась у двери.
- Синьор Фальконе, к вам посетитель.
Ник оторвался от компьютера и поднял голову. Его охватило чувство дежавю. Всего сорок восемь часов назад его помощница объявила о появлении знаменитого графа ди Мантенья, который пришел, чтобы взорвать его мир.
- Кто? - коротко бросил Ник.
- Донна Ристори, - осторожно ответила помощница, угадав его мрачное настроение.
Ник замер. Хорошо, значит, она решила поиграть в эту игру. Притвориться тем, кем она не являлась.
Он откинулся на спинку стула и жестом попросил пригласить ее.
Фрэн вошла все еще в той же одежде, что была во время обеда. Но выражение ее лица было напряженным.
- Мне нужно с тобой поговорить, - без предисловий начала она.
Ник машинально поднялся и указал на пару удобных кресел, стоящих около небольшого столика в углу кабинета. Он чувствовал себя сейчас так же скованно, как и в тот момент, когда в его кабинет вошел граф, словно он был тут хозяин.
Ник ждал, что она скажет.
Фрэн села на одно из кресел и положила сумочку на изящный столик. Он сел на другое кресло, сохраняя непроницаемое выражение лица.
- Почему ты сейчас так меня ненавидишь, Ник? - спросила она мгновение спустя.
Слова упали между ними.
Ник нахмурился.
- Я не ненавижу тебя, - резким и напряженным голосом сказал он.
Она покачала головой, отвергая его отрицание.
- Ник, твоя враждебность исходит от тебя волнами. Я могу предположить, что это из-за того, что я беременна. И эта новость неприятна тебе. И я предполагала, что так и будет. Черт бы побрал Чезаре за то, что он вмешался и рассказал то, что ты не захочешь знать. Но дело ведь не только в этом, не так ли? Так стало с той чертовой вечеринки на крыше отеля.
Она сделала глубокий вдох. Ей понадобилось все ее мужество, чтобы прийти сюда и предстать перед Ником в таком виде, но она заставила себя сделать это. Если их брак когда-нибудь состоится, то она должна была противостать ему сейчас, чтобы потом он не подавил ее полностью.
- Так скажи мне, Ник, скажи мне в лицо! Почему ты так злишься на меня? - Она снова судорожно вздохнула и наклонилась вперед. - Та ночь, в которой ты меня обвиняешь. Я пришла тогда не для того, чтобы броситься тебе на шею, все, чего я хотела, - это помириться с тобой. Потому что, как я уже говорила, мы расстались друзьями.
Так что я не понимаю, почему открытие того, что мы оба имеем другие личности, сделало все таким чертовски сложным между нами. Я хочу, чтобы ты объяснил мне это, Ник.
Она откинулась на спинку кресла, тяжело дыша.
Он выслушал ее, а теперь молча смотрел на нее. Смотрел такими голубыми-голубыми глазами, в которых когда-то бушевало пламя желания. Но теперь в этих глазах был только холод. Арктический холод.
- Все очень просто, - наконец произнес он. - Мне не нравится, кто ты есть на самом деле.
- Я не понимаю… - все, что смогла произнести Фрэн.
- Мне не нравится все то, что ты представляешь. Мне не нравится мир, из которого ты пришла. Мне не нравится твой драгоценный бывший жених, прославленный граф ди Мантенья. И не нравится человек, с которым связана его жена, Вито Вискари, избалованный плейбой, которому все вручили на блюдечке, без труда, без усилий, без чего-либо, кроме рождения. Мне ничего не нравится в этом мире, и я не хочу иметь с ним ничего общего. Но мне придется. Потому что я должен жениться на тебе, - жестко закончил он.
Она молча слушала его. Затем тихим, звенящим от эмоций голосом она заговорила:
- Ничем не могу помочь в этом вопросе, Ник. Я такая, какая есть. И вот что я тебе скажу. Мне не нравится, кто ты, Николо Фальконе. Мне совсем не нравится этот человек, и я не хочу выходить за него замуж.
Она встала, инстинктивно прижав руку к животу, словно защищая. Она чувствовала, как адреналин кипит в ее венах, ей не хватало воздуха. Она посмотрела на него. Он был так похож на Ника Росси, замечательного мужчину, которого она знала, но все же это был не он.
- Мы чужие, Ник, - тихо сказала она. - А чужаки никогда не должны жениться. До свидания, Ник.
Ее рука все еще была прижата к животу. Подумать только, там тихо рос ребенок. Рано или поздно ей придется решать, что делать. Но не сейчас.
- Мы разделим опеку, когда придет время. Но сейчас я не могу об этом думать. Я ни о чем не могу думать. - Она подавила все чувства. Сейчас не время на истерики. - Я пойду, пожалуйста, не пытайся меня останавливать.
И он отпустил ее. Пусть уходит из его кабинета, из его жизни.
Пусть забирает с собой их ребенка.
Он не сдвинулся с места.
Глава 10
Фрэн села в автобус отеля в аэропорту Сан-Франциско. Это был долгий перелет. Она вылетела из Рима в тот же день, как поговорила с Ником.
Ник не хотел иметь с Фрэн никаких дел. Она была ему не нужна. У нее перехватило горло. Теперь она тоже не желала иметь с ним ничего общего. Не с тем Ником, каким он стал.
Но ирония в том, что он все еще был полон решимости пожениться. Не она, а ребенок был ему нужен.
От него поступило множество писем, эсэмэсок, голосовых сообщений и звонков, которые она все игнорировала. Потому что он выразился предельно ясно. В первом же письме:
«Ты эмоциональна, я понимаю это. Но мы не можем оставить все, как есть. Когда ты успокоишься, мы сможем поговорить. А пока я оставляю тебя в покое. Потом я приеду к тебе в Кембридж, и мы все уладим. У нас нет выбора, кроме как уладить все это».
Она удалила это сообщение, так же как и все другие. Только сидя в аэропорту Хитроу, она написала ему. Она специально поехала в Сан-Франциско, ей нужно было куда-то съездить до поездки в Лос-Анджелес, в университет, куда она подала заявление и куда ее пригласили на собеседование.
Когда она регистрировалась в отеле, то слышала везде знакомый американский акцент, слышала, как люди обращаются к ней «доктор Ристори», как она и привыкла, и все это подействовало на нее так успокаивающе. Она ощутила легкость.
Но пришли воспоминания. Воспоминания, которые она не могла прогнать. Воспоминания, которые пришли по своей воле. И которые принесли боль. И эту боль придется теперь терпеть. Воспоминания о высоком, крепко сложенном, черноволосом парне с голубыми глазами.
Парне, который был потерян навсегда.
И было только одно место, где она могла справиться с этой болью. И она направилась в это место сейчас.
Ник смотрел на экран телефона, перечитывая слова, как будто не понимал их смысла. Но в словах и правда не было смысла. Совсем.
«Ник, я не собираюсь выходить за тебя замуж. Это было бы катастрофой для нас обоих. Ни один из нас не тот, за кого мы себя принимали. Ты не тот мужчина, которого я помню, я не та женщина, которую помнишь ты. Нам лучше друг без друга. Пожалуйста, не пытайся заставить меня передумать, потому что я этого не сделаю. Нам лучше друг без друга. У нас есть около полугода, чтобы разобраться с такими вещами, как право посещения. Я уверена, мы сможем прийти к цивилизованному соглашению».
Он читал и перечитывал эти строки. Но все равно не понимал. Необходимость их брака была превыше всего.
Его глаза зацепили строчки:
«Нам лучше друг без друга».
Он снова и снова перечитывал эти слова. Что-то нарастало в нем. Какое-то давление.
«Ты не тот человек, которого я помню».
Давление нарастало. Угрожало взорваться.
«Я не та женщина, которую ты помнишь».
Взрыв, как взрыв вулкана. Он вспомнил ту женщину, которой когда-то считал ее. Вспомнил в мельчайших подробностях каждую минуту их совместной жизни. И что-то изменилось в нем.
Ник схватил трубку телефона.
- Чартер до Кембриджа, Англия, немедленно приготовить!
Фрэн вновь строила планы, на этот раз в Лас-Вегасе. Выйдя из Маккарена, она почувствовала спазм в горле, как будто только что увидела себя там, в летнем зное, с рюкзаком на плечах, последний торопливый поцелуй с Ником…