Конечно, Джон не был бы Джоном, если бы не добился максимального правдоподобия — белье снять, одежду разбросать в беспорядке, как будто они и вправду собираются заняться любовью.
Ее сердце гулко колотилось в груди, и кровь стучала в висках. Она стянула трусики, отпихнула их в сторону и легла на диван.
Наклонившись вперед, Джон задрал ей юбку до пояса, раздвинул ей ноги и оперся коленом о диван, расстегивая брюки. Ниема оторопела. И только ощущение прохлады на обнаженной коже сказало ей о том, что это не кошмарный сон, а самая что ни на есть явь. Притворство зашло слишком далеко. Не может ведь она лежать с задранной юбкой и ждать, пока в дверь кто-нибудь зайдет.
Джон нагнул голову и прижался губами меж ее ног, и его сильные руки раздвинули ее бедра еще шире. Ниема непроизвольно дернулась, но он удержал ее и погрузил язык внутрь се. Ниема чуть не задохнулась от неожиданности. О Боже, а если Ронсар… Ей страшно было даже представить себе, что подумает Ронсар, когда войдет и увидит их на диване. Впрочем, именно этого и добивается Джон — чтобы их застали за интимным актом, исключающим возможность притворства.
Да о каком притворстве может идти речь, если он фактически приступил к самому акту?
Она жалобно застонала и запустила пальцы в его волосы, пытаясь оттолкнуть его, но руки ей не повиновались. Волны удовольствия прокатились по ее телу, и она выгнулась ему навстречу. И как долго ей придется терпеть эту сладостную пытку? Пять секунд? Десять?
Время словно остановилось. Ниема мотала головой из стороны в сторону в знак безмолвного протеста, раздираемая страхом и удовольствием. Внутри се поднималось горячее яростное желание. Но она не может больше выносить эту любовную прелюдию.
Ниема наконец нашла в себе силы отпихнуть его. Он скользнул языком к ее самой чувствительной точке, и она дернулась всем телом, но он быстро занял позицию меж се ног.
— Полегче, — прошептал он и надавил на нее.
Нет, он не может этого сделать! Не здесь и не так! Она совсем по-другому представляла себе их первую близость.
Все произошло слишком стремительно; ее тело не успело подготовиться даже после того, как он увлажнил его языком. Да и как она могла подготовиться, когда до последней секунды не верила, что он сделает это прямо здесь, в офисе Ронсара?
Он толкнулся в нее, и ее плоть неохотно подалась под его напором.
— Кричи, — беззвучно выдохнул он.
Кричать? Но это неминуемо привлечет внимание Ронсара — хотя именно к этому Джон и стремится. Эта мысль молнией сверкнула в ее голове. Злоумышленники вряд ли стали бы производить столько шума или заниматься тем, чем занимались они.
Итак, Джон и в самом деле готов на все ради выполнения задания.
Он вышел из нее и снова нажал, продвигаясь все глубже, дюйм за дюймом.
— Кричи, — потребовал он.
Ниема не могла кричать. Ей не хватало воздуха, она вся извивалась, охваченная животной похотью. Каждый ее нерв, каждая клеточка тела были напряжены. Она из последних сил сдерживала стон наслаждения и боролась с ним, сжимая внутренние мускулы, пытаясь не позволить Джону продвинуться глубже и лишить ее остатков самообладания.
Но у нее ничего не вышло. Он медленно погружался в нее, преодолевая ее сопротивление, опершись руками о диван по обе стороны от ее груди и навалившись на нее всем телом. Дыхание его было прерывистым; глаза сощурились и стали ярко-голубыми. Одним быстрым движением он стянул с ее плеча бретельку платья и обнажил ее левую грудь. Сосок уже затвердел и покраснел.
— Кричи же, — настаивал он, толкаясь в нее. — Кричи!
Ее голова металась по подушке. Она всхлипнула и стала извиваться, пытаясь высвободиться из его объятий. Боже правый, помоги! Она не может, не хочет быть застигнутой Ронсаром на пике страсти. Джон поймал ее запястья и пригвоздил их к дивану, толкнувшись в нее еще глубже.
Ниема не смогла справиться с охватившим ее ощущением. Содрогнувшись, она затрепетала под ним, и ее тело наполнилось истомой. Откинув голову и закрыв глаза, она понеслась по волнам наслаждения. Все вокруг погрузилось в туман, кроме восхитительного очага удовольствия. И тут она издала почти беззвучный вскрик, в ужасе ожидая, что вот-вот откроется дверь и войдет Ронсар.
Но дверь не открылась. Из коридора не доносилось ни звука.
Она постепенно успокоилась и теперь уже лежала под ним томная и мягкая, ноги ее по-прежнему были раздвинуты, и он все еще был в ней. Она не могла ни о чем думать, не могла пошевелиться и чувствовала себя опустошенной, как будто он забрал у нес все.
Ощущение унижения затопило ее, как раскаленная лава. Она отвернулась, не в силах взглянуть ему в лицо. И как она могла это допустить? Как же ей не стыдно? И что он за человек, если позволил себе такое? В глазах ее закипали слезы, но она не могла их утереть, поскольку он все еще сжимал ее запястья. Время остановилось.
Ронсар так и не зашел к себе в офис. Она понятия не имела, куда он направился, но здесь его не было. Ниема ждала, когда Джон выйдет из нее, ждала, пока неловкая ситуация не затянулась настолько, что терпеть уже больше было невозможно, и ей пришлось посмотреть ему в глаза. Черты его лица стали суровыми, почти мрачными, а глаза, казалось, прожигали ее насквозь. Похоже, он тоже ждал, когда она посмотрит на него.
— Прости, — промолвил он и задвигался в ней все быстрее, пронзая ее до самой сердцевины.
Обхватив ее за бедра, он откинул голову и, стиснув зубы, еле удержал хриплый вскрик. Затем рухнул на нее сверху, тяжело дыша и ловя ртом воздух.
Ниема ничего не сказала — точнее, не знала, что сказать на это. Она была просто в шоке. Ничего подобного ей не приходилось читать в книгах по этикету. Эта мысль неожиданно ее развеселила, и она чуть не рассмеялась вслух, но смех застрял у нее в горле.
Джон осторожно поднялся; она охнула, когда его плоть вышла из нее. Он помог ей сесть.
— Все в порядке?
Она молча кивнула и опустила ноги на пол, одергивая платье. Джон быстро заправил рубашку и застегнул брюки.
Ее трусики лежали на полу рядом с письменным столом. Джон поднял их и протянул ей. Она взяла их, не говоря ни слова. Ноги ее дрожали, и она не решилась сразу встать, а натянула тонкое белье до бедер, потом чуть привстала и поправила резинку на талии.
Он обошел вокруг стола и взглянул на монитор.
— Горизонт чист, — произнес он так, словно ничего не случилось. — Понятия не имею, куда делся Ронсар.
Ниема, дрожа, поднялась с дивана и подхватила с пола палантин, проверив, все ли на месте. Джон надел смокинг, повязал галстук и пригладил волосы. Он выглядел спокойным и собранным.
— Ты готова?
Она кивнула, и он снова взглянул на монитор.
— Теперь идем, — сказал он, взяв ее за руку и подталкивая к двери.
Ниеме наконец-то удалось справиться с волнением, и она произнесла почти так же небрежно, как он:
— А как же замок? Ты его закроешь?
— Нет, Ронсар решит, что он сломался.
Джон открыл дверь, быстро окинул взглядом коридор и потащил Ниему в пустой холл. Не успел он захлопнуть дверь, как дверь в конце коридора отворилась и в холл вошел охранник, Заметив Ниему и Джона, он машинально схватился за пистолет.
Но Джон оказался проворнее. Он оттолкнул Ниему к стене, встал на одно колено и выхватил пистолет из кобуры на лодыжке. Охранник от неожиданности поторопился спустить курок, и пуля ударила в пол в десяти футах от него. Джон сохранял спокойствие. Ниема видела его бесстрастное лицо, когда он поднял пистолет и выстрелил дважды — первый выстрел в грудь, а второй — контрольный выстрел в голову. Охранник задергался, как марионетка, у которой оборвали ниточки, и рухнул на пол.
Джон схватил Ниему за руку и рывком поставил на ноги. За дверью коридора послышались крики и топот бегущих ног.
— Идем, — сказал он и потащил ее к левому выходу, а вслед за ними в коридор хлынула толпа охранников.
Услышав три выстрела, Хоссам мгновенно спрыгнул с кровати, подхватил с пола брюки и, надевая их на бегу, рванул к двери. По пути он прихватил портупею и вынул пистолет.
— Хоссам! Не бросай меня так! — в панике воскликнула Кара (Хоссам давно уже развязал шарф). Но он, не обращая внимания на ее крики, выбежал за дверь. Правда, он успел захлопнуть дверь и, не теряя больше ни секунды, помчался босиком по коридору.
Добежав до лестницы, он съехал вниз по перилам. Выстрелы доносились снизу и справа, что означало, что заварушка случилась у офиса Ронсара.
Длинный коридор был заполнен испуганными гостями Ронсара и охранниками, пытающимися выпроводить их с места действия. Правда, появление полуголого мужчины с пистолетом посеяло в рядах зевак настоящую панику.
— Где? — крикнул Хоссам.
— У выхода, — ответил охранник, указывая на дверь. — Темпл и какая-то женщина.
Хоссам развернулся и бросился в темную ночь.
Куда мог двинуться Темпл? Хоссам помедлил, размышляя. Наверняка он решил достать транспорт, но автомобили гостей стояли за закрытой оградой. А вот машины обитателей виллы находились в гараже. Хоссам, как был, босиком понесся через газон к гаражу.
Прожекторы осветили особняк, как футбольное поле. На лужайке суетились вооруженные охранники. Хоссам крикнул:
— Проверьте стоянку гостевых автомобилей!
Тут же, повинуясь его приказу, группа охранников бросилась к стоянке. Черт бы подрал этого Темпла! Хоссам только собирался довести Кару до десятого по счету пика страсти, когда услышал выстрелы, и ему пришлось выскочить из нее и оставить ее привязанной к кровати.
Длинный гараж был погружен во мрак. Хоссам прошел мимо выстроившихся в ряд «лендроверов»и джипов.
— Вы здесь? — прошептал он.
— Здесь.
Хоссам обернулся и увидел, как из мрака выступил Темпл, а за ним женщина.
— Торопись, — прошипел он, вытаскивая из кармана ключи и швыряя их Темплу, который поймал их левой рукой. — Зеленый «мерседес».
— Спасибо. Теперь повернись.
Эрик Говерт со вздохом повернулся к нему спиной. Оставалось только надеяться, что он будет отсутствовать не очень долго, а то Кара придет в ярость. Он не слышал, как Темпл подошел к нему сзади, и не почувствовал удара, который распростер его на холодном цементном полу.