Между ними образовалось молчаливое соглашение, что сегодня Сера завершит миссию. Она собиралась пройти огонь и воду и явно не хотела вовлекать его. Но он вовлек себя сам. Сидел в баре, потягивая дерьмовое безалкогольное пиво. В груди боролась дюжина эмоций. Желание, чтобы она преуспела, чтобы проявила себя так, как у него никогда не получалось. Отвращение к себе за маленькую надежду, что у нее ничего не получится, и она задержится здесь чуть дольше. Гнев на то, что девушка не хотела его помощи. Страх, что ей будет больно.
Конечно он загородит ее от любого кошмара, но что, если она попадет под перекрестный огонь? Боуэн прикусил губу, сдерживая порыв заказать что-то покрепче, дабы заглушить образ Серы в агонии. Он знал, что даже через пятьдесят лет сегодняшний день будет самым ужасным в его жизни. Утром он сказал ей так много. Разорвал грудь и позволил увидеть кровоточащие раны. И она отвергла его. Не имело значения, что девушка все еще хотела его физически. Женщины всегда хотели его. Но это не поможет с Серой. Она достойна чего-то большего. Кого-то лучшего.
Словно услышав его мысли, она медленно выпрямилась над столом, который обслуживала, и посмотрела на него. Просто… посмотрела. Поначалу он не понимал, что она хочет сообщить, но догадка медленно озарила его. Прощай? Это ее прощание? Сердце отяжелело и провалилось в желудок как товарный поезд в каньон, выбив из легких воздух. Боуэн соскользнул со стула, намереваясь подойти. Но девушка неуверенно покачала головой, остановив его.
Нет, нет, нет. Это не может закончиться так. Слова, сказанные в ванной, не могли стать его прощанием. Он не сможет жить с памятью о том, как она сжималась от его прикосновений, словно он хоть когда-нибудь поднимал на нее палец, словно причинил боль. Но он действительно причинил. Бросил в лицо их взаимное притяжение. Ей трудно было сказать "нет", но она все сделала правильно. Дрискол знал.
Он помотал головой, пытаясь выразить свою потребность попрощаться достойно. Напомнить, что она навсегда поселилась в его голове. Но Сера отвернулась и скрылась на кухне. Он разрывался между желанием устремиться за ней и здравым смыслом, подсказывающим, что все заметят, если он побежит туда. Боуэн чувствовал, как подкрадывается безумие. Будто девушка забрала весь свет, оставив его в красном свечении, походившем скорее на ужас, чем на реальную жизнь.
— Дрискол, — прорвалось сквозь красный туман.
Он желал повернуться и замахнуться на того, кто стоял за спиной. Но затем кровь в жилах потекла быстрее. Коннор. Какова вероятность, что он случайно появился именно в тот момент, когда Сера пошла вниз? Нет времени размышлять. Боуэн хотел помочь девушке, и вот шанс — задержать Коннора. А также потерять возможность вновь увидеть ее. От этой иронии ему хотелось разбить лоб о стойку.
— Коннор, — голос прозвучал резко. — Разве ты не должен прятаться полуголым в тени?
— Разрываю шаблоны.
Боуэн кивнул на стул рядом с собой и махнул бармену.
— Тебе разрешается пить на работе?
— Кого это волнует.
— Аргумент засчитан.
Оба сохраняли молчание, пока бармен наполнял пивом кружку для Коннора. Атмосфера накалилась, но каждый ждал, когда другой прервет тишину. Боуэн понимал эту динамику — пассивно-агрессивное дерьмо, которое он хорошенько изучил в Бенсонхерсте, благодаря отцу и Уэйну. Но он ни разу не имел дела с Коннором, поэтому не знал, о чем тот думал на самом деле.
— Слышал, что произошло вчера у Марко, — начал Коннор. — Также слышал, что ты отпустил чувака, поломав ему кости.
— Что тебе с этого?
Коннор пожал плечами.
— Не похоже, чтобы раньше ты был таким благородным. Это все влияние Серы?
Я больше не увижу ее. Больше не увижу.
— Мне не нравится, что ты произносишь ее имя.
— Плевать.
У Дрискола затряслись кулаки, и он спрятал их под стойкой бара. Ему редко осмеливались бросать вызов, и он не должен оставить его незамеченным. Однако нужно думать о Сере. К тому же, что-то в тоне Коннора подсказывало, что это не ядовитая насмешка. Как будто парень просто развлекался. Ну, хоть кому-то здесь весело. Но Боуэну не нравилось, что засранец выбил его из колеи, поэтому решил удивить в ответ.
— Кстати, о благородстве. Слышал, ты начал работать на Хогана, чтобы оплатить лечение матери.
Пиво замерло на полпути к губам Коннора.
— Может, поделишься, кто тебе сказал?
— Я не болтаю о своих любовных связях.
— Отлично, тогда я сам выясню, кто не умеет держать рот на замке, — пауза. — А что за повод для безалкогольного пива? Решил начать новую жизнь?
— Слежу за талией.
Коннор усмехнулся, но его взгляд остался опасным.
— Где Сера?
Ушла. Ушла от меня. Эта мысль закружилась в скулах, провоцируя боль, но Боуэн заставил себя непринужденно рассмеяться.
— Работает, иначе меня бы здесь не было. Не самая притягательная атмосфера.
— Я имею в виду, где она сейчас?
Он одарил Коннора твердым взглядом.
— Если тебе нужно ей что-то сказать, я услышу это первым.
На щеке парня дернулся мускул.
— Хоган вернется завтра утром — раньше, чем планировалось. Он попросил поговорить с тобой лично, — Коннор наклонился и понизил тон. — Доставку перенесли на завтра. План тот же, ночь — другая. Кузен хочет быть уверен, что ты все еще в деле. Если нет, то мы перенесем на месяц. Нам нужно твое влияние.
Шея Боуэна напряглась. Что-то тут нечисто.
— И что, я должен поверить, не переговорив напрямую?
Коннор залез в карман и, достав кусочек бумаги, положил её перед Дрисколом.
— Я знал, что ты не поверишь, поэтому вот телефон Хогана. Позвони ему. Делай, что хочешь, но приходи на встречу завтра в полдень.
Завтра. Боуэн чуть не расхохотался. Учитывая сложность сегодняшнего дня, завтра казалось отдаленным будущим.
— Дрискол, — Коннор вновь вытащил его из красного тумана и кивнул в сторону столовой, где исчезла Сера. — Если ты еще не сделал этого, я бы советовал уладить маленький вопрос, пока он не перешел в чужие руки.
…
Очень тихо, на случай если кто-то стоит наверху лестницы, Сера закрыла тумбочку Хогана и аккуратно поставила фонарик на стол. Кусочек шершавого дерева зацепился за кожу, и девушка зашипела. Поднеся руку к свету, она разглядела черное пятнышко в ладони.
Присев на корточки, Сера потрогала столешницу снизу на предмет скрытых отделений, и удивилась, когда обнаружила тоненький ноутбук. Ценная информация, но времени мало — нельзя ковыряться в файлах сейчас. Быстро пораскинув мозгами, девушка схватила со стола нож для писем и, вскрыв нижнюю крышку, вытащила жесткий диск. Нервно глянув на часы, Сера спрятала его в задний карман, достала мобильный и набрала номер.
— Офицер Серафина Ньюсом, запрашиваю машину. Я на…
Звонок прервали, хотя она даже не успела сообщить точное местонахождение. Не обращая внимания на странное предчувствие, она убедилась, что все на своих местах, как было до ее прихода, сунула журнал подмышку и повернулась, чтобы уйти. Хорошо. Необходимо лишь подняться, пройти через кухню и выйти на аллею. Трубку повесили, потому что знают, где она. Через несколько минут подъедет автомобиль без опознавательных знаков. Какой-нибудь офицер подкинет ее в штаб, вывезет из этого района. Навсегда.
Она споткнулась, когда чувство облегчения не пришло. Ни триумфа, ни гордости, несмотря на финансовые транзакции Хогана в ее руках. Имена, даты, места — теперь она может узнать все. Может разрушить не только денежные операции, но и другие его дела в Бруклине. Дядя, наконец-то, признает ее. А люди перестанут страдать из-за Тревора.
Перед глазами встало лицо Боуэна, принеся жгучую боль туда, где должно быть облегчение. Нет, так нельзя. Она не позволит ему стать причиной, по которой весь проделанный труд покажется пустым. Словно это ничто. Ведь у нее теперь есть инструмент, с помощью которого можно прижать Хогана!
Остановившись у основания лестницы, она раскрыла журнал. Глубоко вздохнув, Сера села на нижнюю ступеньку и посмотрела на цифры. Колин принимал три тысячи долларов в неделю на протяжении шести месяцев. Слишком большая сумма для новичка. Она попыталась представить, что деньги соблазнили его, но не смогла. Однако, это же длилось целых полгода. Сера покосилась на неразборчивый почерк. Через шесть месяцев выплаты прекратились, что было отмечено рядом нулей. Девушка проверила даты. За два месяца до смерти брат перестал принимать деньги.
Надежда вспорхнула в груди. Он раскаялся и изменил курс? Кажется, так. Стало быть, у Хогана появился мотив убрать Колина. Наконец, она почувствовала нечто, похожее на победу, но не так, как рассчитывала. В баре над ее головой сидел Боуэн. Теперь, когда настал момент уйти, она не могла не признать, что это ужасно, неправильно, больно. Как будто выйдя на этот переулок, она оставит позади часть себя. В тот самый переулок, где миссис Петричелли пела для них. Прямо перед их первым поцелуем.
Найдя силу воли, Сера встала, заправила журнал за пояс джинсовой юбки и прикрыла футболкой. Она начала подниматься по лестнице. Ноги будто весили тонну. Она заметила машину в конце улицы вне поля зрения жилых домов. Когда девушка приблизилась, то увидела в тени знакомую высокую фигуру.
— Дядя?
— Сера, — он оживленно улыбнулся. — Ты достала то, что нам нужно?
Она кивнула, все еще ошарашенная тем, что именно он отправился за ней. Будучи узнаваемым человеком, он сильно рисковал. Зачем? Холодок побежал по спине, пока она направлялась к черному седану.
— Да, я взяла ее.
— Хорошо, отдай мне.
Журнал быстро исчез во внутреннем кармане его пальто. Сера не могла взять в толк, почему интуиция шептала не говорить о жестком диске. Комиссар кивнул на машину.
— Ну все, поехали домой.
Сера покачала головой.
— Но мы должны отправиться в участок. По протоколу ты обязан допросить меня сразу же…
— Подождет до утра, — он бросил взгляд в другой конец переулка. — И очень важно, чтобы ты ни при ком не упоминала эту книгу. По крайней мере не ранее, чем я ее изучу.