еважно, кто он там на самом деле. Во всяком случае в моих действиях не присутствовало ничего такого, чего бы не сделал любой из живущих на закате пятнадцатого века людей. Закралась подлая мыслишка, что после смерти Фабрицио, клановые разборки Колонна и Орсини вспыхнут с новой силой и никакие угрозы и попытки примирить враждующие семьи в ближайшее время у Ватикана не получатся. Я даже впервые за последние недели смогла хоть чему-то искренне порадоваться.
В комнате я без промедления достала документы Орси и захлопнула сундук, поворачиваясь на звуки шагов вошедшего хозяина палаццо.
— Катерина, я не понимаю, что произошло. Ты избегала встречи со мной и вела свои дела через посредника. — Лоренцо закрыл дверь, оставляя охрану снаружи. Я молча подошла и просто протянула ему бумаги, которые забрала из комнаты Чезаре. Я обещала ему держать себя в руках и не идти на конфронтацию. Сейчас нет ничего и никого, кто смог бы меня удержать от того, чтобы не разорвать с Медичи даже видимость хороших отношений. Договор он узнал сразу же, как только бросил взгляд на первую страницу, изменившись в лице.
— Мне нужно что-то объяснять или все понятно без слов? — я пристально смотрела на Лоренцо, который, видимо, пытался найти слова, чтобы объясниться, но в чем я меньше всего нуждалась, так это в объяснениях.
— Катерина, я…
— Можешь не продолжать. — Прервала я его, с трудом сдерживая ругательства и оскорбления, готовые сорваться с языка в его адрес. — Если бы ты изначально был честен даже не со мной, а с Риарио, который первым протянул тебе руку и вытащил твой банк из финансовой пропасти, в которую ты падал просто с сумасшедшей скоростью, все было бы по-другому. Ты действительно рассчитывал на то, что Орси и Орделаффи спокойно и без конфликта решат отдать тебе Имолу, когда, как вы рассчитывали, кто-то из них встанет во главе моих земель? Да они подтерлись бы этой бумажкой прилюдно, — я тряхнула головой, стараясь успокоиться, но меня уже несло. Ком стоял в горле, но я не могла больше держать все в себе. — Да, если бы ты сдал этот заговор из Орси-Орделаффи-Людовико Сфорца, мы бы тебе подарили Имолу в знак признательности, такого рода информация обычно щедро поощряется, а мне, как и Риарио, Имола не нужна была даром. Сколько ты заплатил за армию, нанятую Людовико, которая оказалась в итоге не нужна, или, к примеру, всей коммуне Форли, которая, как я понимаю, требовала свою долю за молчание? И ты не смог бы им отказать, ведь, как прописано в этих бумагах, все материальное обеспечение для реализации задуманного, ты брал на себя. Правда, тут не говорится, что именно было задумано, но все понятно и без деталей. Тебя использовали, а ты спокойно дал им это сделать. Видимо, болезнь уже к этому времени повредила твой рассудок, раз ты ввязался в эту авантюру. Может, есть еще какие привязки и обязательства, но мне хватило и этого, чтобы сложить простые цифры и получить верное значение. Вот откуда были деньги у Орси, а я все гадала, как за такой короткий промежуток времени он смог так сильно озолотиться. Ты знал и промолчал еще при первой нашей встрече здесь на твоей земле, и глазом не моргнул, когда я поставила условия, что ты не будешь замешан в смерти Риарио. Именно поэтому ты рванул в Форли, когда я попросила тебя о помощи, чтобы морально надавить на меня. У тебя получилось, браво. Первое, что я сделала, это аннулировала все предыдущие договоренности, тем самым, освобождая тебя от ответственности платить по счетам. Скажи мне только одно: что мешало тебе просто убить меня, ведь все прекрасно знают, что правда когда-нибудь всплывет?
— Все не совсем так, как ты думаешь, — он отвернулся от меня, потирая лоб рукой.
— Да мне плевать, Лоренцо, на разного рода нюансы. Ты знал, что Риарио убьют вместе со мной и моими детьми. Но предоставил мне кров, когда понял, что план не удался. Ты чего-то боишься? Ватикана? Или тебе пригрозил русский князь, раз ты на цыпочках ходил все это время передо мной?
— Он… тут не при чем… — Медичи повернулся ко мне лицом и сделал пару шагов, встав вплотную, глядя на меня сверху вниз.
— Только не нужно говорить о внезапно проснувшейся совести, — я хмыкнула, еле удержавшись, чтобы не плюнуть ему в лицо. — Ты не представляешь, сколько горя ты принес, просто своим пассивным участием и знанием о неизбежном. А сейчас, дай мне уйти, хоть что-то в своей жизни сделай по совести и чести, или убей. Я тут одна и стою перед тобой без оружия и защиты. У тебя хватит людей, чтобы перехватить мой отряд и просто закончить начатое.
Он смотрел на меня, не мигая, почти минуту, а потом просто отошел в сторону, давая мне свободно выйти. Подойдя к двери, я обернулась, глядя, как Лоренцо стоит ко мне спиной возле открытого окна. Я не понимаю, почему он меня отпустил, хотя, все прекрасно знают, что я не представляю какую бы то не было угрозу для него и Флоренции в целом.
— Ты никогда не получишь Имолу. Мне не нужен этот торговый узел, но я лягу костьми и буду грызть глотки каждому, посягнувшему на нее, просто ради того, чтобы город не достался никому. И можешь передать своим хозяевам из Рима, перед которыми ты в итоге склонился, несмотря на твои принципы, которыми я всегда восхищалась, и ради мести, которая тебя в итоге и сгубила, что эти земли не получит никто. Не стоит так наигранно удивляться и показывать, что не не знал о прямых вмешательствах Ватикана. Если я пойму, что не смогу отстоять Имолу, я просто утоплю ее в крови и разрушу до основания, чтобы на восстановление города ушли десятки лет и огромные вложения, которых у тебя никогда не будет.
Моя охрана обеспокоенно ждала возле входа, прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся из комнаты, держа руки на рукоятях своих мечей, готовясь в любой момент броситься на защиту своей сеньоры. Я кивнула им, и мы довольно быстро покинули ставший в мгновение ока негостеприимный дом. Ничего не мешало Медичи просто нанести мне удар в спину, но он этого не сделал, просто выпустив живой из города. Может и не нужно было вообще поднимать этот разговор, но придумать и объяснить зачем аннулировала все свои счета я не могла, да и не хотела. Во дворе стояли четыре жеребца под присмотром Джакомо, уже оседланные и бившие копытами по земле, и, хоть это было не принято на территории Флоренции, я, вскочив в седло, пришпорила застоявшегося в стойле коня, и пронеслась по главной дороге города, чтобы сюда больше никогда не вернуться.
Присоединившись к своей группе, которая уже отошла на довольно большое расстояние от города, я первым делом проверила сына, которому, кажется, было абсолютно все равно, куда его везут. Эдера, кормилица и нянька, которая постоянно находилась рядом с ребенком, дремала в повозке. Ей компанию составляло еще несколько девушек, которых я наняла ей на подмогу. Все же быть одной женщиной в мужском коллективе не слишком радужная перспектива. Немного понаблюдав за этим сонным царством, я подъехала к Бордони, который возглавлял отряд.
— Поворачиваем на Милан, — коротко приказала я ему, на что он даже не удивился, видимо ожидая именно такого приказа.
— Что вы хотите сделать? Поймите, у нас мало людей, еще и ребенок, которого нужно защищать, оставляя возле него охрану. Вы же просто решили поехать, чтобы навестить родню? — он усмехнулся, но оставался при этом предельно серьезным. — Вы можете нам доверять. Ваши люди, как и вы, до сих пор преисполнены решимости отомстить за графа, но кидаться в гущу боя с отрядом из пятидесяти человек, не самое лучшее решение.
— Я не знаю, — честно ответила я. — Сейчас Милан обескровлен. Они так же, как и Флоренция только что едва справились с мором, и потеряли по тем слухам, что до меня дошли, не одну сотню человек. Если Людовико не озаботился постоянной наемной армией, а, зная его, я думаю, что, скорее всего не озаботился, потому что не любит «лишних трат», то сейчас самое время наведаться к нему в гости. Но одно я знаю точно, Томмазо сыграет в нашем деле не последнюю роль, и нужно сделать все, чтобы избежать лишних стычек и кровопролития. У нас не будет огромной череды посредников, которые могут все запороть своей озабоченностью или тупостью. То, что получилось сделать у них, может вполне получится и у нас, надо только решить, что и когда делать, чтобы не потерпеть фиаско. А то, что любой город можно взломать и на глазах у сотен людей убить герцога Миланского, прекрасно показывает моя история, когда на моих глазах убили собственного отца. — Бордони, задумавшись, кивнул, и отъехал в сторону, по широкой дуге, разворачивая наш отряд к обители Сфорца.
Последней нашей остановкой перед Миланом стала небольшая деревушка в нескольких километрах от Вильгоцоне, которая была практически не заселена. Из населения довольно большой территории осталось около двадцати человек, остальные пали под натиском чумы и падальщиков, наживающихся на чужом горе. Деревня была практически полностью разграблена, почти все дома сожжены и разрушены. Оставшиеся без крова и на последних запасах еды люди, собирали остатки вещей и готовились выдвинуться в сторону Милана, осев по дороге в том же Вильгоцоне или в мелких городках, подобных ему, ближе к которому мы не подходили, все-таки вооруженный отряд в более крупных населенных пунктах привлек бы ненужное внимание.
Жители встретили нас не слишком дружелюбно, но, когда до них дошло, что мы не грабить их пришли, стали более приветливыми, особенно после того, как я расплатилась за ночлег, не став скупиться, глядя на чужое горе. Еды закупили в Вильгоцоне, поэтому никаких особых проблем для временного убежища у нас не было. Главное, чтобы местные не разболтали, но Бордони следил за каждым, не упуская никого из вида, что конечно не нравилось людям, но попыток сопротивляться и бросаться на вооруженных наемников они не делали.
Джакомо мы отправили в Милан в сопровождении Лорна. Они должны были разведать обстановку и сориентироваться на местности при помощи Томмазо, который уже был осведомлен о нашем скором визите. Переписку вел Джакомо, и на первый взгляд, никаких подозрений это вызвать было не должно. Капитан мне, правда, пару раз намекнул, что я слишком перестраховываюсь, но я наоборот была уверена, что многого не замечаю и действую слишком открыто.