.
Вух, я закрыла глаза и почувствовала, как Ванька проводил пальцами по шраму, оставшемуся мне подарком от февральской ночи. Ведь в действительности я не за эти чертовы шрамы боялась. В темноте все кошки серы, и сегодняшняя ночь подтвердила этот постулат, потому что Ванька не отпускал меня, как моряк, дорвавшийся до борделя, после кругосветки.
— Катя, посмотри на меня, — я нехотя открыла глаза и повернула голову к мужчине, который все еще продолжал водить пальцем по этом гребаному шраму. — Я никогда не смотрел на то, как ты выглядишь, и, если тебе так будет спокойнее, впервые понял, что в тебя влюблен, когда держал твои волосы после разгульной ночи в своем туалете. Я видел тебя всякую и, поверь, сейчас ты выглядишь довольно неплохо, по крайней мере лучше, чем после твоего не слишком успешного путешествия в солярий или, когда ты набрала в весе под эгидой женской депрессии, после того, как какой-то козел тебя в очередной раз бросил. И если бы не твои вечные причитания, что ты жирная и теперь тебя никто не полюбит, я бы даже внимание на это не обратил. Мне все равно. Что бы ты не говорила, внутри, ты все тот же человек, который вынужден вести себя в угоду определенного рода обстоятельствам. И поверь, я никогда не отвернусь от тебя из-за парочки шрамов как на лице, так и в душе, на которые я даже не обращаю внимание. Ну и чтобы тебе было легче, я признаюсь, что тоже далеко не тот безбашенный парень, которого ты помнишь. В какой-то мере я гораздо хуже Риарио, у меня возможностей больше и размах впечатлительней. Во всяком случае, Риарио никогда не травил свою жену, — он невесело усмехнулся, я же смотрела на него, приоткрыв рот. Это он мне не рассказывал. Коротко сообщил, что Елена Волошанка умерла, и все на этом. — А еще, он вряд ли грозил коммуне Форли, что не будет размениваться на такие пошлости, как индивидуальные пытки, а просто подопрет ворота города и сожжет вместе со всеми жителями нахрен.
Я снова закрыла глаза, и прижалась к Ваньке, крепко того обнимая, понимая, что он лукавит и если не врет, то многое не договаривает, но эти слова были именно теми, которые были мне нужны сейчас. Никому не отдам. Собственноручно армянку прирежу. А что я чувствую к нему на самом деле, разберемся позже, когда все устаканится.
— Какие недопонимания у вас возникли с Медичи? — он отстранил меня от себя и посмотрел в глаза. Сердце пропустило удар, но я не отвернулась, как бы этого не хотела.
— Он был втянут в заговор против Риарио, меня и моих детей, и он нарушил условия контракта и договора, которые мой муж с ним заключил, где были обговорены определенные условия, если Медичи будет причастен к заговору против нас. Он промолчал, Ваня, и в результате его молчания погибло множество невинных людей, а он в итоге ничего не получил. Только сыграл на моем неуравновешенном состоянии и вынудил перезаключить все договора, пока не всплывет правда. Он виновен в смерти дорогих мне людей, как после этого я могла смотреть на него без желания убить прямо на месте? Что ты обещал с ним сделать, если со мной что-то случится? Именно поэтому он не убил меня, ведь так?
— Ничего, правда. Только намекнул, что, если с тобой что-то случится, он будет слишком дорого платить в денежном эквиваленте, поверь, деньги для Лоренцо — это все. — Он пересадил меня на кровать, встал и принялся быстро одеваться.
— Что случилось? — Я встала, подходя к нему, пытаясь заглянуть в лицо, понимая, что сказала что-то такое, что так кардинально изменило его настроение.
— Ничего, я просто кое-что услышал, — он поднял с пола рубаху и повернулся ко мне, не стремясь ее надевать. — Три… Два… Один…
Раздался стук, и дверь сразу же распахнулась, ударив светом по глазам, уже привыкшим к темноте.
— Нам пора выдвигаться, княже. Не застав тебя в твоих покоях, кхм…
— Да стой ты, — услышала я другой голос из-за двери. Продираться сквозь старославянскую речь было сложно, я едва понимала половину из сказанного. Никогда не интересовалась Русью до такой степени, ее история всегда казалась мне пресноватой. У князей даже интриги были основательными, растянутыми по времени и хорошо продуманные. Наверное, поэтому практически всегда срабатывали, не то что у импульсивных итальянцев, которые компенсировали качество огромным количеством. Приглядевшись, я смогла разглядеть одного из Ванькиных витязей, наверное, его рында — потому что почти всегда он был рядом с князем. Он в это самое время пристально меня разглядывал, и после того, как наши взгляды встретились, отвернулся, изображая тень смущения.
— Я подожду снаружи. — Он вышел, аккуратно закрыв дверь, из-за которой я услышала негромкую перепалку, но из сказанного вообще ничего не поняла.
— Что это было?
— Понятия не имею, — Иван продолжил одеваться, бросая недовольный взгляд на входную дверь. — То не дозовешься, чуть не с собаками ищешь, то прискакали толпой, смотрины, блин, устроили.
— Ну, скорее всего, некоторое итальянское помешательство довольно активно проникает в головы неподготовленных людей. Я уже привыкла, что периодически, видимо из-за вспышек на солнце или еще каких факторов, у многих срывает крышу и они напрочь забывают, что такое личная жизнь своих сеньоров, — я рассмеялась и рухнула на кровать.
— Да нет, это, скорее классическое русское любопытство. Не все же ввалились, вон, Волкова втолкнули. Знают, что ему, максимум, в глаз дам, если совсем уж не вовремя нагрянут. Кстати, знаешь, о чем они говорили? — он негромко рассмеялся, кивнув на дверь, я же покачала головой. — Они обсуждали, что слишком ты какая-то худосочная, что тебя бы не помешало откормить, а то, видать, предыдущие детишки все соки вытянули, и ты не сможешь нормально разродиться моим наследником.
Он больше ничего не сказал, только молча вышел за дверь. Сон, наконец, накатил волной, но как только я уснула, меня разбудили настойчивым стуком в дверь, которая теперь открылась только после моего разрешения.
Я вышел в коридор, и эти черти сразу же заткнулись.
— Ну что, все увидели, что хотели? — спросил я, сдвинув брови.
— Да ты не смущайся, княже. Вы оба вдовые, так что все нормально. Да еще и венчание скоро состоится, совсем хорошо будет. Не век же тебе вдовцом ходить, а наследник нужен. Князь Московский тебе все равно Дмитрия не отдаст, как пить дать. А сеньора эта уже доказала, что может сыновей на свет производить. Да и боевая она бабенка, глядишь сынок на зависть многим получится, — выдал мне Волков, широко улыбнувшись при этом. Я же медленно провел рукой по лицу.
— Я когда-нибудь с ума с вами сойду. Слышишь, Сергей, вы когда-нибудь князя своего юродивым сделаете. Ладно, поехали, а то Клыков решит еще, что меня в полон взяли, да возьмет город на штыки.
— Этот может, — кивнул Волков. — Молод еще, горяч. Сначала сделает, потом только голову включит. А нам местную, прости господи, армию трогать никак нельзя. Ей еще вотчину эту охранять.
— Это точно, — я застегнул последнюю пуговицу на кафтане и чуть слышно выругался, кушак забыл в Катькиной спальне. Ладно, хрен с ним, все равно в доспех переодеваться.
Выехали мы из города примерно минут через сорок. Меня сопровождали Березин, которого отпустил вошедший в раж и продолжающий кошмарить коммуну Милославский, и Волков. На воротах стояли двое моих орлов и люди Катерины. Продажную охрану видно не было. Надеюсь, что мой приказ исполнен, и они в холодной тюрьме ждут моего возвращения. К замку проехало несколько военных, один из которых похоже узнал меня и хотел уже было попытаться остановить, чтобы что-то спросить, но я останавливаться не стал. Сильно надо со мной поговорить, подождет.
Мы отъехали от Милана на пять верст. Где-то очень скоро я рассчитывал встретить идущую в этом направлении из Савойи армию. Пока что ничего похожего я не замечал. Остановившись на пригорке, заметил небольшую кавалькаду, едущую нам навстречу. Я привстал в стременах и приставил ко лбу руку. Надо заставить да Винчи срочно «изобрести» трубу. А то надоело вот так щуриться, гадая, это люди едут, или просто стадо оленей заблудилось.
Все же, разглядев людей, я тронулся навстречу, положив руку на рукоять меча. Не доезжая друг до друга порядка двадцати метров, мы довольно синхронно остановились.
— Кто вы, назовитесь, — требовательно произнес Волков, выступая немного впереди меня.
— Просперо Адорно и Баттиста ди Кампофрегозо с сопровождением, — вперед выскочил какой-то мальчишка, представляя двух весьма представительных сеньоров. Я с удивлением посмотрел на вышеупомянутых, что они сейчас тут потеряли, да еще и вместе? — С кем имеем честь беседовать?
— Король Кипра, Иерусалима и Киликийской Армении, Великий князь Московский и Тверской Иван Рюрик! С сопровождением, — добавил Волков, ухмыльнувшись, увидев, как вытянулись лица сеньоров.
— Так это ваша армия направляется в эту сторону, ваше величество? — вперед выдвинулся пожилой уже человек, умудрившийся поклониться, сидя на лошади. Скорее всего, это Адорно. Ему вроде бы недолго осталось эту землю топтать, но держится бодрячком, молодец.
— Моя, — я не стал отрицать очевидное.
— А могу я надеяться, что герцог Миланский не встал у вас на пути, ваше величество? — он снова поклонился.
— Увы, боюсь, что сообщу вам, сеньоры, дурные известия. Герцог Миланский так же, как и герцог Бари отдали Господу души. За ними пришла черная смерть. Сейчас герцогом Миланским признан сын Катерины Сфорца Джироламо, который в связи со своим нежным возрастом не может полноценно исполнять эти обязанности. Я же, уступив просьбам коммуны Милана принял на себя роль регента, до совершеннолетия герцога.
— Ох, надо же, — они переглянулись, а затем Кампофрегозо покачал головой. — Герцог Бари обещал мне определенного рода помощь, в связи с чем я и вернулся из Франции. Там сейчас не слишком спокойно, — добавил он тихо, но я услышал и усмехнулся, благо бармица закрывала лицо до середины и мои ухмылки были надежно спрятаны. Тем временем, беглый дож Генуи рассматривал меня так пристально, что я уже решил было оскорбиться, а Волков, нахмурился и положил руку на рукоять меча. Ему тоже не понравилось такое внимание со стороны не пойми кого. — Мы встретились с сеньором Адорно случайно по дороге и решили путешествовать вместе, коль оба стали жертвами интриг этого гнусного Фрегозо! — с яростной решимостью добавил он, а более деликатный Адорно кивнул, подтверждая его слова.