Выйдя из Катькиной комнаты, я направился к себе, по дороге приказав доставить ко мне Абелли. Когда капитан зашел, я жестом указал ему на стул за столом. Тот сел, явно чувствуя себя неловко, постоянно косясь на огромную кучу бумаг, которая лежала перед ним на столе.
— Мне важно знать, капитан, на что вы готовы пойти, чтобы сохранить жизнь сеньоры Сфорца? — спросил я его, вставая рядом, складывая руки на груди. Знаю, прием нечестный, но что поделать, мне нужно его абсолютное внимание, все-таки речь о жизни кардинала пойдет.
— На многое, — он кашлянул. — На все.
— Очень хорошо. Тогда ответьте мне, что именно вводят экзорцисты своим жертвам, чтобы все выглядело весьма натурально?
— Я… — он сглотнул, но я ободряюще улыбнулся. Ну же, я знаю, что тебя воспитывал Риарио, а покойный гонфалоньер был в этих делах большим мастером. — Есть такие вещества, — наконец, ответил он.
— Вы знаете, капитан, что демоны не оставят сеньору, пока жив кардинал Чибо, фактически отдавший приказ вырезать семью Риарио, невзирая на все заслуги графа? — он снова неуверенно кивнул. — И наверняка догадываетесь, что она предпримет к осуществлению своей мести определенные шаги, несмотря на мой прямой запрет?
— Ваше величество, к чему вы клоните? — сдался Абелли, обреченно глядя на меня.
— Вы все правильно поняли, капитан, так что не нужно попросту сотрясать воздух. Лучше скажите, вы готовы исполнить подобное? — он замер. Все-таки есть граница, через которую итальянский наемник не мог заставить себя переступить. Пока не мог заставить, лично я планирую искоренить этот предрассудок в будущем, потому что мне нужна была служба безопасности, или ее древний аналог, и этот капитан был первым претендентом на роль ее командира. Если мы окончательно найдем общий язык, конечно. — Послушайте, капитан, если вам будет от этого легче, то я вам прикажу, взяв тем самым ответственность и грех на себя. Вы будете всего лишь моим орудием, исполнившим мою волю, ничего больше.
— Я… хорошо, ваше величество, я исполню ваш приказ, — Абелли поднялся и, поклонившись, направился к двери.
— Советую подождать у покоев его высокопреосвященства. Сеньора не сможет пройти мимо моих воинов, но само ее появление возле покоев кардинала может вызвать много ненужных вопросов, — я поднял со стола очередной лист, уже начиная углубляться в работу.
— Вы так хорошо знаете сеньору? — я обернулся, глядя на озадаченное лицо капитана.
— Иногда мне кажется, что я знаю ее лучше, чем себя. — Он открыл дверь, и я, воспользовавшись случаем, крикнул. — Сергей, зайди.
Волков скользнул ко мне, закрыв дверь.
— Отряд готов, княже. Олег Ярый возглавит. Два десятка молодцов уже амуницию кинулись проверять, — он улыбнулся.
— Чему лыбишься? — я швырнул бумагу на стол. Как все быстро завертелось, только успевай крутиться.
— Так ведь землями начали прирастать. Вся твоя дружина уже гадает, хватит ли нас всех, чтобы вотчинниками на землях этих сесть, поштож не радоваться.
— Вот черти, — я покачал головой. — Еще медведь в берлоге, а вы уже его шкуру делить пытаетесь. Ладно, зови Ярого, пора уже гостей отсюда спроваживать. Да, усиль охрану у кардинальских комнат, чтобы никто оттуда не вышел. Что попросят, сами подавайте.
— Боишься чего-то, княже?
— Опасаюсь. Катерина попробует его жизни лишить, это первое, ну а второе, никто из их отряда знать не должен, куда гости наши уедут. Незачем им об этом знать.
Дождавшись Олега, я двинулся в комнаты к турку.
— Приветствую, Джем-эфенди, — я сложил ладони вместе, отвесив неглубокий традиционный поклон.
— Приветствую, Иван-эфенди, — он вернул мне поклон. Я оглядел комнату. По моему приказу ее завалили подушками самых разных размеров, плюс поместили турка в покоях, где были большие комнаты для омовения.
— Вам здесь удобно? Имеется все необходимое?
— Благодарение Аллаха, что вы взяли власть в свои руки и избавили меня от ежедневного позора, — он приложил руки к груди.
— Аллах велик, — я улыбнулся, увидев ободрение в глазах. — У меня к вам новости, Джем-эфенди. Как бы я не хотел вас уберечь от беды, но мы находимся слишком близко к папским землям, и угроза всегда будет висеть над вами. Поэтому сейчас, когда посланники папы вкушают заслуженный отдых, отборный отряд моих витязей готовится сопровождать вас и вашего помощника туда, куда вы укажите. Но, время не ждет, нужно ехать прямо сейчас. Позвольте представить вам, князь Олег Ярый, он командир вашего отряда и отвечает за ваше благополучие передо мной головой.
— Что вы хотите за помощь мне, Иван-эфенди? — турок смотрел очень серьезно. Мог ли он меня обмануть, если мы сейчас о чем-то договоримся? Да легко. Вот только мне нужна была дестабилизация обстановки в будущей Порте. Гражданская война и дележка власти и как следствие возможное невступление на престол Сулеймана. Но не буду же о таком говорить дорогому гостю.
— Я надеюсь, что ваш разговор с братом состоится в вашу пользу, тогда, я надеюсь, вы вспомните о моем участие в вашей судьбе, и мы поговорим о будущем Греции, которое меня очень интересует.
Он ничего не ответил, но я и не ждал от него ответа. Проводив отряд, скрывшийся в быстро наступающей темноте, я вернулся к себе. Сейчас мне нужно было дождаться возвращения герцога Савойского и моих людей, и планировать дальнейшее продвижение, потому что король Неаполя точно не проглотит молча мое воцарение здесь.
Катерина ворвалась в комнату без стука. Я усмехнулся, разглядывая эту растрепанную ведьмочку. Ничего, все у нас в итоге наладится, потому что, сдается мне, мы сумели пересечь тот Рубикон, у которого останавливались те, кто был до нас.
Эпилог
Шоу, устроенное на площади одурманенным Чибо, меня повеселило. Я не знаю, что и как сделал Абелли, но они с Ванькой полностью удовлетворили все мои самые темные и садистские потребности. Он пафосно передал волю Рима и хотел казнить бунтарей, но в итоге поймал психоз достойный любой книги ужасов. Причем, всех обрушившихся на него демонов, Чибо знал по именам, что не могло не внушить определенного уважения.
Как бы не хотел Асканио что-либо не делать, но тут пришлось брать свою книженцию, и при помощи слова божьего и острого кинжала изгонять дьявола, поселившегося в кардинале, верой и правдой служившему Господу десятилетия, и тем самым навлекшим на себя гнев дьявольский.
А бунтарей я все равно казнила. Нечего пытаться меня убивать на глазах у всего честного народа.
После всех этих событий прошел месяц, во время которого случилось довольно много событий, но в которые меня не слишком плотно посвящали. Политика — дело мужских рук, и я полностью с этим согласна. Геную добровольно-принудительно присоединили к Милану довольно быстро и бескровно, я так поняла, что Ванька на то и рассчитывал, но начались проблемы с Корсикой. Помимо вечно чем-то недовольно и постоянно бунтующих итальянцев, остров захотели получить одновременно Кастилия и подкаблучный Арагону Неаполь. Война за этот остров свободы пока была довольно вялая, потому что никто не хотел ни показывать свои козыри, ни вступать в открытую конфронтацию, но, тем не менее, она находилась в самом разгаре, и Ивана я практически не видела, потому что это был не единственный фронт, на котором у него была война, и он пока успешно держал их все, постепенно приближаясь с обожающим его Карлом Савойским к Баварии. Зачем она им понадобилась — понятия не имею, наверное, понадобилась.
Я же полностью ушла в заботу о сыне, и замке, который все никак не мог понять, что лучше: наигранное уважение, или открытая неприязнь. Ванька меня никак не ограничивал в моих развлечениях, поэтому к концу месяца после ряда громких отставок, казней и элементарного унижения бунтующих масс, меня начали бояться, а страх породил уважение, и мне было все равно наигранное оно или нет.
В битве за Корсику наступило небольшое затишье, которое Иван взял, чтобы наконец все сомнения в моем положении в Милане отринуть у сомневающихся масс, ну и разобраться с Медичи, от которого он вернулся накануне вечером не в слишком хорошем расположении духа, не вдаваясь в подробности.
Я смотрела на себя в зеркало. Платье для венчания мне шили довольно долго, то ли затягивали сам процесс, то ли действительно были какие-то препоны. Выглядела я неплохо, правда, похудев за время болезни, я больше напоминала дистрофичную модель, с выпирающими ключицами, но главное, что это никоем образом не отражалось в отношении ко мне его величества.
— Пора. — В комнату зашел отец Орестас, который стал для меня личным психоаналитиком. Довольно неплохим, кстати, после общения с которым я всегда чувствовала некоторый душевный подъем. Православие я приняла в тот же день, когда Чибо пал смертью храбрых в битве с демонами. На удивление, после этой показательной неспособности католической церкви защитить своих собственный кардиналов, паства у Орестаса начала постепенно разрастаться, хотя никто никого к смене конфессии не склонял. Священник был не промах, элементарно отжав у Асканио церковь Сант-Эусторджо, которая теперь официально была признана православной и в которой сегодня должен был состояться обряд венчания.
Было чертовски волнительно. Все-таки замуж я выходила впервые. Мне постоянно казалось, что обязательно что-то произойдет, что снова нарушит мою идиллию и умиротворение. Возможно, все дело было еще и в том, что около недели назад в спешном порядке в туман свалили Асканио, так и не поделившись, что могло его так сильно возбудить. С дядей у нас сохранялся нейтралитет. Он был политической проституткой и этого не скрывал, поэтому иметь рядом с собой того, кого можно подкупить и который имел прямую связь не только с Римом, но и с конклавом было довольно привлекательно.
Сам обряд проходил скромно, были только мы с Иваном, два свидетеля, держащие над нашими головами венчальные короны, да непосредственно Орестас. Никого другого на этот праздник жизни мы не то что не приглашали, даже видеть не хотели. Спустя час Орестас нас выпустил из церкви, объявив мужем и женой.