– На каком расстоянии Тройлек смог почувствовать твои мысли, Дравиг? – спросил Шабр.
– За три дня пути.
– А что если на кораблях? – вскинулся Найл. – Дравиг, спроси Соленого? Нас с Шабром он не услышит.
– На кораблях, против течения, такое расстояние удастся пройти за полтора дня, – спустя пару минут ответил старый смертоносец.
– Через пять-шесть часов после прикосновения мазью они начнут сходить с ума, – подвел итог Шабр. – Либо мы не сможем подкрасться незамеченными, либо ни один из смертоносцев не сможет сражаться.
Пауки являлись телепатами с рождения.
Они росли, постоянно воспринимая мысли друзей, эманации растений, энергетику Солнца и Великой Богини, колебания сознаний множества окружающих существ – от крупнотелых пауков-быков, до мелких бестолковых мошек.
Восприятие ментальных колебаний для пауков было точно такой же потребностью, как для людей – потребность дышать. Спустившись в тоннели метро Шабр оказался отрезан от привычных с детства жизненных вибраций, и через несколько часов его разум не выдержал…
Да, к Шабру, вытащенному Найлом и Нефтис на поверхность, вернулась способность мыслить, но до этого людям пришлось выдержать тяжелую схватку с обезумевшим смертоносцем. Тайное зелье Магини проделывало с разумом паука то же самое, что и толстый слой земли над древним подземельем – отрезало от всех ментальных воздействий.
Если даже Найл, человек, почувствовал себя неуютно, то каково будет восьмилапым? Полутора суток такого состояния не сможет выдержать ни один.
Это значило, что подкрасться к северянам незаметно и напасть врасплох не удастся.
План захвата города рухнул.
Шок, поразивший Дравига и Шабра оказался куда сильнее, нежели у Соленого, когда тот понял, что Смертоносца-Повелителя больше не существует. Ведь пауки уже обрели уверенность в скором освобождении своего города, эта уверенность устоялась в их сознании, приобрела зримые, почти осязаемые черты.
«Смертоносцы незаметно войдут в город, парализуют сторожевых пауков и воинов, а если кто вырвется – его поймают и уничтожат отряды людей. Потом откроются подземелья под Черной Башней, где хранится память пауков, и новая победа повелителей Вселенной навеки останется гордостью потомков». План освобождения города оказался беспочвенной фантазией – и вместе с уверенностью в победе словно исчезла часть их разума.
– Мы можем вырастить преданных людей и заслать их в город. – Это подошел советник Борк. – Они узнают обычаи пришельцев, правила их жизни. Мы сможем выбрать удобный момент и напасть, когда нас не ждут. Преданные двуногие отвлекут защитников и не дадут поднять тревогу.
Советник предлагал использовать отработанную в древние времена схему, основными составляющими которой были лазутчики и терпение.
Заслать воспитанных в преданности людей и ждать удобного момента. Ждать, ждать, ждать. Пауки умеют ждать.
– Во-первых, – вздохнул Найл, – под Черной Башней спрятана память смертоносцев. Если ее не освободить за полгода, она погибнет от голода. Во-вторых, среди северян есть много очень опытных в чтении мыслей пауков. Они быстро выследят всех лазутчиков. А в-третьих: как ты смеешь подслушивать мысли Посланника Богини?!
Советник Борк всерьез испугался гнева Смертоносца-Повелителя Провинции и мгновенно исчез.
Ближе к вечеру появилась обеспокоенная Юлук. Она сразу кинулась к усевшемуся, поджав ноги, Найлу, устало опустилась перед ним на колени и, тяжело дыша, спросила:
– Ты жив, Посланник?
– А что со мной сделается? – удивился Найл.
– Дравиг днем сказал, что перестал чувствовать твое сознание и помчался с пауками вперед. А у нас пленные, с ними не побегаешь.
– Пленные? – сразу заинтересовался правитель. Кто?
– Они на лодке плыли, – с гордостью сообщила девушка. К берегу причалили, и мы их всех сразу схватили.
К сожалению, Юлук, хотя и выросла бок о бок с пауками, хотя и умела легко устанавливать мысленный контакт, однако передавать воспоминание в образе четких картинок она так и не научилась.
Найлу пришлось довольствоваться тем скудным рассказом о захвате пленников, каким ограничилась девушка: причалили, попались.
– Пленные что-нибудь рассказали? Девушка запнулась, подумала над вопросом, и наконец ответила:
– Пить просили, пока через пустыню шли. И все.
– Ну ладно, – махнул рукой правитель. Пить, так пить. Тащите их сюда.
В руки братьев по плоти попались трое.
Двое мальчишек лет десяти-двенадцати и взрослый мужчина, похожий на правителя Каззака.
Найл, стряхнув оцепенение, начал прощупывать сознание мужчины и сразу понял, что он отец мальчишек. Слишком уж боялся за их жизнь.
– Не бойся, – сказал Найл. – Если ты расскажешь нам все, что знаешь, мы ничего не сделаем твоим детям.
– Унраки, – коротко бросил мужчина. Он подозревал, что его обманывают, хотят заставить предать свой город, а потом убить.
– Это наш город! – не выдержал Найл. – Это вы пришли сюда незваными и первыми пролили кровь! Кто теперь посмеет попрекать нас вашими жизнями?
Пленник не знал языка братьев по плоти, но мысленный контакт имеет свои преимущества – мужчина понял, о чем идет речь.
– Я не воевал с вами, – торопливо заговорил он. Я пришел сюда потом. Князь снимает налоги с тех, кто селится в новых землях. Я рыбак. Морская рыба вкуснее речной. Я ловлю рыбу. Я мирный человек. Я не воевал. Отпустите нас…
– Когда ты переселился в наш город?
– Полгода назад. Лодки строили, рыбу ловили… Мы никому не причиняли зла.
– Расскажи мне про город, – попросил его Найл.
Пленный надолго задумался. Посланник почувствовал, как к мужчине пришло понимание того, что никаких особенных тайн он просто не знает. Вместе с этим вернулся страх.
– Что вы собираетесь с нами сделать?
– С вами? – усмехнулся Найл. – Если ты честно расскажешь все, что знаешь, то твоих сыновей поселят здесь. Когда они повзрослеют, им дадут женщин. Они построят свои дома, будут работать и растить детей. Если попытаются убежать – их съедят.
Найл говорил чистую правду. Он хорошо помнил, как высоко ценил Шабр свежую кровь, которую нужно время от времени впрыскивать в жилы быстро вырождающейся расы слуг. Ученый смертоносец обязательно использовал бы пленников для оплодотворения женщин – и советник Борк наверняка поступит точно так же. Правда, в Провинции нет отдельных домов женщин, детских островов и казарм для мужчин. Здесь двуногие живут отдельными семьями. Значит, советник обеспечит новых подданных семьей.
– А я? – мужчина, немного успокоившись, впервые задумался и о себе.
– Ты тоже сможешь получить женщину и построить дом, если только не собираешься убегать.
– Нет, зачем? – замотал головой пленник. Я очень хороший работник. Я умею плотничать, могу строить лодки, плести сети. Умелые руки в любом месте пригодятся.
– Сперва ты должен рассказать все, что знаешь о городе! – попрошайничество мужчины начинало раздражать.
– Хорошо, хорошо, – закивал пленный. Я расскажу все, что только знаю. Все-все. Все, что помню. Значит, вот. Значит… В общем, у князя восемьсот воинов было. Или чуть меньше. Но конные все. На тараканах. И пауки боевые тоже. Они, значит, пошли. Полсотни пауков было. И восемь сотен конницы. Они ушли. Потом вернулись. Сказали, князь новые земли в руку взял. А на новых землях налоги на три года снимаются. И подати.
Найл не очень понял, в чем разница между налогами и податями, но перебивать не стал: пленник и так еле-еле мыслями шевелил.
– Я, значит, лодку старую продал, и мы пошли. Я не боялся. Руки-то всегда со мной, – он болезненно повел плечами. А есть руки, лодку новую сделаю. Вот. Пришли. Тут латников, значит, десятков двенадцать стоит. Раньше стояли. Это старики, гарнизон. Два десятка боевых пауков. Потом меньше стало, как демон света появился.
– Какой демон? – не понял Найл.
– Демон света, – повторил пленник. Он когда ночью ходит, то светится все вокруг. И следы каменные остаются. Днем он тоже ходит, но света меньше. А следы все равно каменные.
– Ты его видел? – засомневался правитель.
– Его многие видели. Он людей не трогает. Он только пауков убивает. И жуков убивает. Только. Боевых пауков, говорят, аж семерых убил. А еще четверо сбежали. Сами. Боятся. Жить хотят.
– Пауков убивает? – навострил уши Найл. Впервые за день он услышал нечто, внушающее надежду. А много пауков осталось? – Боевых, так всего девять. Они из казармы почти не выходят. Боятся. Демон света их ищет. Каждую ночь ходит. И день. Ищет.
Найл ткнулся носом в кулак и задумался. Если некий демон и вправду убивает пауков, то для нападения на город начинают появляться некоторые возможности. Правда, пока не очень ясно, какие. Чтобы сорвать внезапную атаку хватит и одного-единственного умелого паука-телепата.
– Скажи, а тебе известен такой смертоносец, как Тройлек?
– Да, конечно, – обрадовался мужчина. Тройлек большой сановник. Он живет во дворце, выписал себе самку из Синего леса. Паучата уже родились…
– Хватит! – оборвал его Найл. Посланник услышал все, что хотел: пока в городе живет Тройлек, незаметно подкрасться не получится.
– Отдайте их всех советнику Борку, – кивнул Найл на пленных. Пусть делает с ними, что захочет. А сами отдыхайте. У вас был тяжелый день.
Девушки, не дожидаясь особого приглашения, разбежались. Ничего удивительного: Шабр, отправляясь караулить корабли на границе с Дельтой, взял с собой исключительно парней.
Отряды Дравига и Юлук состояли, помимо пауков, конечно, только из женщин. Ничего удивительного, что за месяц дамы изрядно соскучились по своим кавалерам. Им сейчас не до высших ценностей.
Что касается Найла, то в голове его продолжала свербить услышанная от пленника цифра: сотня воинов. В городе всего лишь сотня престарелых воинов и меньше десятка боевых пауков. Раньше ему казалось, что там осталась чуть ли не вся орда северян целиком.