Стрелы упали на спины смертоносцев.
Пусть не каждая из них нашла себе жертву, пусть далеко не все раны оказались смертельными и не все болезненными, но нежданная волна боли все равно скользнула по умам пауков, нарушив самое главное, необходимое для поддержания ВУРа – единство мыслей и воли. Для восстановления защиты требовались считанные мгновения, но за эти мгновения всадники одолели узкую полоску песка. Шипастые копья впились в мягкие тела, и смертоносцев захлестнула такая волна боли, что даже перепоясанные ремнями пауки, успевшие удрать до гребня холма, свалились в жестоких судорогах.
Всадники промчались почти до стены, оставляя за собой омерзительное месиво – Найла чуть не вытошнило – развернулись, и разделились на две части, чтобы добить уцелевших пауков. Часть двинулась вдоль стены по направлению к Найлу, другая – в сторону кучки жуков. Часть уцелевших восьмилапых воинов отступили к жукам, выстроив оборонительную стену.
Всадники помчались на них, беспощадно затаптывая раненых, готовясь смять, уничтожить, скинуть в зыбучие пески…
Дравиг оборвал воспоминание о произошедшей год назад битве. Мысль его и так была предельно ясна – в прошлый раз северян оказалось меньше почти в двадцать раз, но они все равно почти мгновенно разгромили пауков – в чистом поле, сила на силу. Сейчас соотношение оставалось тем же самым, но пришельцы сидели под защитой крепких стен, подготовили оборону, имели хорошую связь одного отряда с другим.
– Они не смогут использовать против нас болевого шока, – напомнил Найл. – Зелье Магини защитит смертоносцев от общей болевой волны.
– Но и мы не сможем поставить ВУР, наносить парализующие удары волей и даже переговариваться друг с другом!
– Стоп! – громко рявкнул Посланник. Хватит! Я всегда считал смертоносцев существами, способными к анализу на голову выше всех иных живых существ и механических устройств. Куда делось это ваше мастерство?!
– Процессом мышления управляет Смертоносец-Повелитель, – вкрадчиво напомнил ему Шабр. – А сейчас Смертоносец-Повелитель – это ты.
– Хорошо, – кивнул Найл, мгновенно успокоившись. Тогда начинаем мыслить не абы как, а строго по правилам. Дравиг, только что ты рассказывал нам, почему мы не сможем победить. Теперь я хочу услышать, что мы должны сделать для победы.
– Мы должны лишить их возможности переговариваться и предупреждать друг друга об опасности.
– То есть, уничтожить пауков, – кивнул Найл. – Именно они должны услышать предупреждения о нападении, и передать их воинам во дворце и на заставах у дорог. Пленник сказал, боевых пауков осталось всего девять. Скорее всего, половина стоит на постах, а половина отдыхает. Как ты думаешь, где они находятся?
– Самое важное место в городе, это мост, – ответил Дравиг. – Там должно быть не меньше двух смертоносцев, на случай, если один не заметит опасности и погибнет. Квартал жуков-бомбардиров продолжает сохранять независимость. Значит, за ним тоже должен кто-то следить. Нужен пост на реке – проходящие корабли невозможно обыскать, мысли их пассажиров нужно обязательно прощупывать.
– Двое на мосту, – загнул пальцы правитель, – один у квартала жуков, один у реки выше по течению, одни ниже. Пять. Кажется, мы вычислили всех. Теперь скажи, зачем нам нужен постоянный мысленный контакт?
– Чтобы согласованно действовать в разных местах.
– Чем его можно заменить?
– Предусмотреть каждое действие заранее. У смертоносцев отличная память, они смогут запомнить все вплоть до каждого шага.
– Какого шага?
– Сперва нужно обезопаситься от пауков.
– Как…
– Потом освободить дорогу для армии смертоносцев.
– Как…
– Потом одновременно напасть на всех воинов.
– Как…
Единый разум Смертоносца-Повелителя, как оказалось, не давал того ощущения полета, расширения кругозора, как при использовании ментального «зрения». Скорее наоборот: по мере возрастания нагрузки на разум, необходимости все более тщательного продумывания все большего количества мелочей, когда казалось, что мозг не помещается в черепной коробке – «стены» коробки вдруг словно немножко раздвигались, позволяя мелочам растечься на большем пространстве. Мелочи дробились все дальше и дальше, «стенки» раздвигались шаг за шагом, но облегчения так и не приходило.
Вскоре выяснилось, что план освобождения города, в общем-то, готов. Процесс пошел в обратном порядке: мелочи начинали складываться в более крупные детали, сознанию становилось немного легче – и тут же «сдвигались» возможности разума. Опять облегчение – и снова теснота.
Хотя Найл и сидел спокойно на травке, он вымотался так, словно весь день забирался по паутине на гору. Теперь он знал – если братьям удастся незаметно подкрасться к городу, они победят. Оставался только один маленький вопрос: как обмануть бдительность Тройлека?
Найл проснулся от прикосновения чьих-то теплых пальцев к своей щеке, нервно отдернулся и попытался сесть.
– Где я?
– Простите, мой господин, – послышался голос Нефтис. – Вы стонали во сне.
– Почему так темно?
– Мы в замке. Шабр приказал завесить окно, чтобы вы могли отдыхать столько, сколько пожелаете. Он сказал, вы один несли ношу восьмерых.
– Да, похоже на то… – Сущность Смертоносца-Повелителя составляли несколько старых паучьих самок. Найл не знал, сколько их было, но вполне могло быть и восемь. – Что-то не помню, как спать ложился.
– Вы уснули на холме. Мы с Юлук несли вас по лестнице, но вы даже не проснулись.
– Наверное, потому, что я не «уснул» на холме, а просто упал там, где сидел, – усмехнулся Найл. – Знаешь, Нефтис, есть почему-то хочется со страшной силой.
– Сейчас, мой господин, я принесу. Можно открыть окно?
– Разумеется!
Яркий свет больно ударил по глазам.
Правитель зажмурился, просидел так некоторое время, потом попытался осмотреться через тонкие щелочки между ресниц. Комната, в которой он находился, напоминала покои Джариты, вот только окон имелось всего два, альков находился не сбоку, прямо напротив них, да обстановка оказалась поскромнее – стол, несколько стульев, сундук.
Найл прошел к межоконному простенку, прижался к нему спиной. Теперь, когда свет перестал бить прямо в лицо, ему удалось спокойно открыть глаза.
Да, комната, конечно, скромная. Если сравнивать с покоями главной служанки или с бывшим домиком принцесса Мерлью…
Свою первую ночь в городе Смертоносца-Повелителя будущий правитель провел вместе со слугами: запертые на ночь ставни и двери, жара и духота, деревянные разборные лежаки. Набитые старым, вонючим тряпьем тюфяки, одеяла из ветхой рогожи, большой бак с варевом зеленого цвета на всех и общие ложки. Объявленное Посланником Богини дозволение каждому жить там, где он захочет, и с кем захочет, воспринималось слугами пауков как величайший дар.
Если сравнить с этим быт земледельцев Провинции, которые жили самыми настоящими семьями, у каждого имелся свой дом – и не просто крыша над головой, а удобное жилье с настоящими кроватями, столами, стульями и прочей мебелью, с собственной посудой, кухней, туалетом!
Сравнить со слугами смертоносцев – крестьяне живут лучше королей!
Помнится, советник Борк намекал готовность его двуногих сражаться за свою землю. Интересно, а как отреагируют нынешние обитатели города на смену власти? Ведь живут они, судя по впечатлениям Райе, куда зажиточнее здешних земледельцев. Пожалуй, попытайся он ввести в городе старые законы – будет бунт. А по каким законам живет город нынешний – неизвестно.
– Прошу, мой господин, – Нефтис внесла в комнату огромную супницу, полную мелких жареных мышек и поставила ее на стол. Следом вошла Кавина, добавив на стол вазу с фруктами, широкогорлый кувшин с водой. – Простите, мой господин, но Шабр запретил давать вам вино.
– Вот как? И где этот заботливый смертоносец?
– Я здесь, – ученый паук протиснулся в окно. Прости, Посланник, но мне так и не удалось научиться ходить по лестницам.
– По стене проще?
– Да, – не понял шутки смертоносец, – она гладкая.
– Хорошо, – кивнул Найл и сел к столу.
– У тебя, наверное, болят глаза, Посланник? – поинтересовался Шабр. – Это моя вина.
– Ты-то тут причем? – не понял правитель.
– Ты не смертоносец, Посланник. Момент объединения разумов сложен даже для пауков. Я не хочу сказать, что вы глупее, но у людей сознание устроено совсем иначе, чем у смертоносцев. Мы с детства привыкли мыслить образами, картинками, вы нет. Вчера на твой разум обрушилось огромное количество ярких картинок. Это не могло не отразиться на твоем зрении.
– Ничего, – вздохнул Найл. – Изредка можно и потерпеть. Нам ведь удалось составить план захвата города?
– Да, Смертоносец-Повелитель. Ты смог направить общее мышление в нужном направлении. Если нападение на город начнется сразу после заката и никто из врагов не поднимет тревоги, то в течение двух часов мы должны победить.
– А зелье действует четыре часа, – кивнул правитель. У нас есть еще два часа на то, чтобы добраться до города.
– Для перехода на кораблях понадобится не меньше трех суток, – невозмутимо напомнил Шабр. – Для пешего похода нужно больше шести дней.
– Тройлек способен ощутить чужие мысли на расстоянии трех дневных переходов, – кивнул Найл. – Все, что от нас требуется, это придумать, как заставить две тысячи смертоносцев не излучить ни одной мысли в течение пары суток.
– Угу, – совсем по-человечески буркнул паук. Возможно, он хотел сказать, что это невозможно, но приказ Посланника продолжал действовать: нельзя думать о том, почему невозможно победить, думать можно только о том, как достичь победы.
– А где же Дравиг? – поинтересовался Найл. – Может, у него появится какая идея?
– Он допрашивает пленника, которого ты отдал советнику Борку. Хочет узнать от него все, что двуногому известно о городе, воинах и распорядке их службы.
– Допрашивает… – В голове Найла опять провернулось нечто неуютственное. Остался после вчерашнего дня какой-то неприятный осадок. Правитель попытался вспомнить причину беспокойства, но подозрения оставались где-то в подсознании, не желая выплывать на поверхность. – Скажи-ка, Шабр, тебе вчера ничего не показалось странным в поведении Райи?