У шатра, когда Ас-асс сгрузил нас на землю, девочка тут же отцепилась и теперь смотрела на меня огромными глазами, мелко дрожа и задержав дыхание. Тёмные сверкающие глазки, прозрачная кожа в пятнах пыли.
- Лезь внутрь.
Я не успела помочь – она запрыгнула в шатёр, двигаясь быстро и ловко, как мартышка.
- Охраняй нас.
Ненужный совет Ас-ассу, который и сам прекрасно знает, что делать.
Так… где она? Внутри сумрак, чумазого ребёнка не сразу получается найти среди подушек из тёмных тканей. Но вот она, у левого полога.
- Не бойся. Есть хочешь?
Корзинка с едой отчего-то тряслась в моих руках, пока я подтаскивала её ближе и открывала.
Стоило показаться на свет пышным булкам и пирожкам, как ребёнок тут же бросился вперёд, хватая одну из них и утаскивая на прежнее место. Она жевала, яростно кусая булку и дёргая так, что тесто разрывалось, но не забывала настороженно следить за моими движениями и вжиматься в подушки. На ней были штаны и туника, грубые ботинки, своеобразный шарф из куска полотна, но вся одежда из холодной на вид ткани.
У меня, к счастью, завалялась пушистая шаль, которую я в последнее время брала на случай холодов. Но такой вариант использования и в голову не мог прийти…
Я растянула шаль в руках.
- Давай укутаю.
Она перестала жевать и замерла.
- Чтобы было тепло. И поедем отсюда… поедем далеко-далеко отсюда, хорошо?
Девочка хлюпнула носом и в её глазах задрожали слёзы. Если она станет сейчас звать маму, просто не представляю, что буду делать. Однако обошлось – она не произнесла ни звука, позволила закутать себя в шаль и вернулась к еде. На какое-то время это её займёт, а что дальше, подумаю.
- Как тебя зовут?
Ни слова, ни звука, будто не понимает. Знакомо – когда не хочется говорить, проще сделать вид, будто не слышишь.
- Ладно. Сиди тихо и не выглядывай. На вот тебе… поиграй.
Я сняла с шеи кулон-шкатулку, такую крошечную, что совсем ничего не весит, зато довольно громко играет несколько мелодий, достаточно нажать на кнопку. И в крошечном окошке мигают разноцветные огоньки – подарок брата, купленный во время путешествий. Я уже не ребенок и давно не пользуюсь шкатулкой, так, храню на память. В общем, ей сейчас эта штука нужнее.
Ас-асса пришлось посадить с собой на скамейку. Вначале шатёр слегка перекосило, но голем пододвинулся на несколько сантиметров к центру, пришлось сильно потесниться – и мы поехали.
Вначале было просто облегчение, что я убираюсь подальше от всего этого ужаса. От мёртвого леса, от его лежбища, от заключённых семей и всей этой гнетущей атмосферы безысходности. Потом, чем дальше вилась дорога, ведущая к замку, тем сильнее стали одолевать другие мысли.
Я не могу привезти в замок ребёнка. Как объяснить её появление? Сказать правду? Девочку тут же изымут и отвезут обратно – и не факт, что в то же место, потому что лагерей, как упомянул охранник, вокруг с десяток.
Соврать? Ах, я шла, шла – и нашла. Сидит себе у дороги и молчит. Нельзя же бросить?
Не уверена, но возможно, сао как-то отличаются от некрогеров и по девочке сразу поймут, к какому народу она принадлежит. А ещё – нет, найти ничейного ребёнка в Некрогере невозможно. Несмотря на нездоровую тягу становиться сильней, детей некрогеры не бросают, ни своих, ни чужих. Пожалуй, единственная их положительная черта.
Но что дальше? Скрыть ото всех? А где держать? В комнате? Нет, не вариант, Дорин рано или поздно всё равно найдёт нового жильца, даже такого маленького. Уверена, мою комнату периодически тщательно осматривают, хотя никто и словом не обмолвился. Но девочку не скрыть.
Что делать? Спрятать её по дороге? Где? В лесу под кустом?
Некрогерка-сао доверила мне самое дорогое – своего ребёнка, я не могу бросить её дочь где попало и забыть о произошедшем, понадеявшись, что всё сложится само собою. Нет, не могу.
Оставалось…
Да, в подвале никого не бывает. И даже если какой-нибудь случайный слуга заметит появление ребёнка – что он посмеет сказать некроманту? Ни слова не посмеет! А со временем я найду, куда отвезти её и разместить с большим комфортом, в хороший детский дом или в приёмную семью. Разберусь, в общем, пока же нужно сразу отвезти её... вниз, в общем.
По приезду пришлось исхитриться, чтобы спрятать и утащить девчонку в замок, не объясняя, что это за тяжести я несу и почему отказываюсь от помощи. Но удалось, опять же спасибо Ас-ассу – с таким носильщиком не сравнится тощий конюшенный мальчишка.
Вначале я боялась демонстрировать, куда иду, но оказывается, боялась не настолько, чтобы идти в обход или скрываться – только встречную прислугу и пропускала, прижимаясь спиной к голему, несущему ребёнка – чтобы никто не разглядел.
Идти пришлось неприятно далеко. Зрелища мёртвой деревни и детей, вынужденных нести бремя наказания, доставшегося по наследству, изматывали хуже физической ноши. Меня шатало от усталости, хотелось плакать и смеяться, в глазах прыгали светящиеся искорки, и ноги словно сами собой выделывали странные кренделя, путаясь и пытаясь друг за друга зацепиться.
Подвал всё ближе…
Привычная тишина, солнечные лучи пронизали воздух и ткнулись в противоположную стену. Пыль танцует без звука, но очень плавно и как будто ритмично.
Ас-асс подошел вплотную, почти подтолкнув меня в спину.
- Осторожно.
А говорю – шёпотом, сама не знаю, почему.
На этот раз звуки имени задержались во рту и остались непроизнесёнными. Очередной шаг, поворот, коридор, где пол под уклоном.
- Осторожнее, осторожнее, - как заведенная.
Янис… некромант наверняка дома. Он же никуда не ходит! И – один. Но всё равно у входа я останавливаюсь и выглядываю в зал. Да… он стоит у стола, рукава по локоть закатаны, бритый череп прячется в темноте. Снова, похоже, мешает свои химические вонючие смеси, так же размерено и неторопливо, будто не знает о моём приближении. Нет уж, обманывай кого другого – я-то в курсе, что малейшие звуки ты слышишь издалека, а как иначе, ведь чужие шаги, которые принадлежат не станям и не големам, для подвала большая редкость.
- Янис, - сказали губы. Беззвучно, но он замер, уловив своё имя, выдернув его из воздуха, как юркую рыбину, бьющую по щекам невидимым хвостом.
- Мне нужна твоя помощь.
И снова – как завод ключа, размеренные движения, смешивает какие-то вещества в ступке, потом досыпает чего-то шуршащего.
- Янис…
Наконец, сосредоточено откладывает пробирку в сторону, берёт тряпку и тщательно вытирает руки.
- Повернись.
Под тканью рубашки ходят мускулы, спина настолько напряжена, будто сохранить текущее положение жизненно важно. Но некромант всё-таки поворачивается. Блестящие глаза смотрят так пристально, что я отвожу взгляд. Показалось, или он поправился? По крайней мере, шея не выглядит больше тощей, как у цыплёнка, а ворот не так сильно болтается, хотя рубашка застёгнута по-прежнему наглухо, толком не поймёшь. А я и раньше-то не видела…
- Лили?
Каюсь, вздрогнула. Не думала, что он тоже, ну… знает моё имя, хотя тут нет ничего удивительного - всё-таки невеста наследника, так что моё имя, пусть и принадлежащее хабирше, наверняка не сходит с уст сплетников. Да, вот так вот, даже некрогерские сплетники иногда опускаются до моей маловажной персоны.
- Ты поможешь мне? – вместо голоса шепот, такой же непонятный, как блеск его глаз.
- Чем же я могу тебе помочь?
Его лицо каменеет, принимая надменный вид – твёрдый подбородок, прямые губы.
- Чего кривишься? Не хочешь помогать хабирше?
Голос, похоже, совсем пропал, иначе почему я шепчу? Но даже шёпот, который, кажется, еле вылетает изо рта, гремит вокруг как раскаты грома, грохочущего прямо под потолком.
- Говори, чего хочешь, – некромант тоже произносит слова негромко, тогда откуда этот грохот? Стены трясутся, и пол под ногами шатается, норовя прогнуться или уйти в сторону.
- Помоги мне... Спрячь у себя эту девочку. Ненадолго, до утра. Пока я не найду для неё другого места.
Ас-асс выступает из-за спины и опускает ребёнка на землю. Непроницаемые глаза некроманта отрываются от меня и устремляются вниз. Девочка кутается в шаль и глядит исподлобья – молчаливая и нахохленная, как замёрзший воробей. Секунда, две…
- Нет.
Я бросаюсь вперёд, хватая некроманта за руки, сжимая их так, чтобы не вырвал. Он неожиданно тёплый, очень тёплый, почти горячий. Трясу со всей силы.
- Помоги мне! Больше всё равно идти не к кому! Если ты откажешься… больше никто не поможет!
Он смотрит на девочку сверху вниз, глаза такие широкие, будто ему страшно.
- Нет.
Такое короткое, злое. Настолько твёрдое, что повторять и не нужно. Я отбрасываю его руки, отталкиваю, будто прокаженные, и отпрыгиваю в сторону. Шиплю не хуже змеи:
- Ты единственный, кто хотя бы отдалено напоминает в замке сострадательное существо. Никогда бы не подумала, что скажу такое… но плохой, пропащий человек никогда бы не сделал того, что ты… не сделал бы голема. Ты можешь нам помочь, больше нам некуда идти. Поэтому пусть будет так – сейчас я оставлю эту девочку тут и уйду, – и делай что хочешь! Только посмотри вначале на неё и подумай, что её ждёт, если ты откажешь в приюте. Тебе решать! И пусть последствия буду на твоей совести! Всё! Ас-асс!
Главное – не смотреть сейчас на ребёнка. Она сыта, всю дорогу набивала живот до отвала, укутана в мою шаль, позже найду ей нормальную одежду. Всю дорогу, когда не ела - спала, в общем, пока большего я сделать не смогу.
Некромант ничего не сказал, может, не придумал, может, просто не успел – ещё бы, ведь я практически бежала прочь, зажимая уши и слыша только стук сердца. Какой стыд – просить о помощи его… некроманта! Какой позор.
Но больше – некого.
Итак, теперь нужно заняться устройством ребёнка. Нужно столько всего сделать, столько организовать, столько информации выведать. Конечно, не хочется отдавать девочку, но я в любом случае не могу её оставить. В качестве кого оставлять? Приживалки? Сиротки? Я даже не замужем и ни о каком усыновлении в королевской семье и речи идти не может. Нужно обеспечить ей настоящую семью, любящую и доступную. Речь явно не о королевской!