Габриэль уставился на меня, словно никак не мог понять, что происходит у меня в голове. Или как будто хотел наклониться и поцеловать меня. Я бы не возражала. Или нет, могла бы. Но только немного.
– Спасибо, – слабо пробормотал он.
Я сжала его руку.
– Для этого и существуют друзья.
– Да… да, именно они, – произнес он, заключая меня в короткие объятия.
– Эй, вы там закончили обниматься? Если так, мы можем наконец взглянуть на оборудование, – прервал нас Питер.
Мы отошли друг от друга и смущенно улыбнулись. Однако Габриэль продолжал крепко держать меня за руку, пока мы направлялись к сцене в центре зала. На первый взгляд она выглядела иначе, чем подобные сооружения до этого. Современная, из стекла и стали, и без единой царапины. Много денег и труда пришлось потратить на ее сооружение. По всей площади сцены были установлены огни, датчики и дым-машины, которые, безусловно, обеспечат отличное шоу.
Ребят инструктировал один из ассистентов. После небольшой закуски из буфета мне делать было уже нечего, поэтому я устроилась на краю сцены и завороженно наблюдала за оживленной суетой в зале. Прошло немного времени, прежде чем я заметила, что почти не нервничаю, хотя уровень шума постоянно возрастал. Возможно, фестивали немного смягчили чувствительность моих ушей.
– Эй, ты. Я скучал по тебе.
Я с улыбкой повернулась к Габриэлю.
– Я оставалась здесь все это время.
– Да, и ты выглядишь прекрасно, даже когда дышишь, – озорно признался он. Мы вместе засмеялись, и это случилось само собой. Наши губы на секунду соприкоснулись. Я медленно откинула голову назад, но Габриэль наклонил свою, последовав за мной. Нежно коснувшись губами, он начал меня целовать. Его язык скользнул по моей нижней губе, лизнул ее и дерзко прокрался ко мне в рот. Я прикрыла глаза и застонала. И прежде чем осознала свои действия, запустила руку в его растрепанные волосы и поцеловала в ответ. Наши языки сплелись, и дрожь, пробежавшая по моей спине, отозвалась внутри Габриэля.
В чувство меня привела вспышка света. Глубоко вздохнув, я оторвалась от парня и огляделась. Мир очень медленно возвращался в фокус, и первое, что я заметила – ухмыляющееся лицо Майкла, все еще державшего в руке телефон.
– Черт, вы такие милые. Это пойдет в мои сторис в Instagram. #интрижказакулисами – достаточно информативный хэштег, не так ли? – ухмыльнулся он.
– Instagram? Нет! – в панике воскликнула я. Наверное, слишком громко, потому что мой голос эхом разнесся по всему залу. Люди рядом с нами недоуменно остановились. Габриэль напряженно уставился на меня, и в его глазах мелькнуло странное выражение.
– Ты стыдишься меня, Саммер? – с легким оттенком обиды поинтересовался он.
– Там нет ничего такого, за что мне было бы стыдно. Только не выкладывай это! – прошипела я гораздо резче, чем мне хотелось.
Большой палец Майкла завис над телефоном, как дамоклов меч. Одно нажатие, и полмира увидит, как я целуюсь с Габриэлем Блейзоном. Это увидит Ксандер, или еще хуже… Итан. Судя по всему, у меня было настолько испуганное лицо, что Майкл поднял руки, словно капитулируя, и показал мне, что в его аккаунте в Instagram ничего нет.
– Спускайся! Я не хотел задеть ничьи чувства, еще ничего не опубликовано. Даю слово.
– Хорошо. Пусть так и остается, – снова прошипела я и стремительно спрыгнула со сцены.
Пока я бежала в другой конец зала, глаза Габриэля сверлили мою спину, будто наконечники стрел. Я проскользнула в большую, шумную гримерку. Визажистка мимолетно улыбнулась мне, но, кроме нее, меня никто не заметил. Мне удалось спрятаться за ряд вешалок и прижаться горячей щекой к прохладной норковой шубе, которая выглядела пугающе настоящей. Черт! Черт! Я вляпалась по уши, и мне требовалось подумать об этом в тишине.
Хочу ли я быть с Габриэлем? Черт возьми, да! Он самый замечательный и интересный, и он – лучшее, что случалось со мной. В то же время я очень сомневалась, что из этого что-то выйдет. А главное, я не представляла, как преподнести новость Ксандеру и Итану. Мне отчаянно не хотелось, чтобы они узнали об этом через пост в Instagram. Я хотела бы…
И тут кто-то отодвинул шубу перед моим носом. Передо мной стоял довольно обиженный Габриэль.
– Почему ты от меня убегаешь? – с укором поинтересовался он.
– Я… мне жаль.
Парень фыркнул.
– Хорошо! Вернись, Саммер, мы только что целовались. Неужели так плохо, что я хочу быть с тобой?
– Почему я? Чего ты хочешь от меня, Габриэль? Что ты увидел во мне? – с нажимом спросила я.
Габриэль положил руки мне на затылок, зарылся пальцами в волосы и притянул меня к себе.
– Ты, черт возьми, самое лучшее, самое необыкновенное и прекрасное, что когда-либо случалось со мной, – пробормотал он, целуя меня. На этот раз парень не стал колебаться или особенно нежничать. Нервы были натянуты как стальные канаты, и он поцеловал меня так, будто от этого зависела наша жизнь.
Дрожа, я прижалась к его плечу и ответила на поцелуй. Возбуждение текло по венам как шампанское. Он вздохнул, и один только звук его голоса едва не заставил меня сойти с ума. Мои мышцы сжались. Между ног нарастало тепло, подстегиваемое вкусом Габриэля, который с каждым голодным ударом языка продолжал распространяться у меня во рту.
Я отпустила ткань на его плечах и вместо этого полезла ему под рубашку. Его кожа под моими пальцами ощущалась раскаленной. Когда я вцепилась ногтями в спину, его мышцы дернулись, словно по нему прошел разряд тока. Его хрип превратился в стон. Переместившись губами к моей шее, Габриэль провел языком по пульсирующей вене. Мягко прижав меня к стене, он просунул колено между моих бедер. Прижимаясь ко мне нижней частью тела, он блуждал пальцами по моим ключицам, расстегивая верхние пуговицы блузки. Белое кружево бюстгальтера выделялось на фоне бледной кожи, и когда Габриэль погладил по ткани, мои заметно потемневшие соски затвердели. Он восхищенно застонал, опуская голову. Безо всякого предупреждения его рот оказался на нежной ткани лифчика и прижался к моему соску.
Я прикусила губу, чтобы не закричать от удовольствия. Глаза закрылись сами собой, когда Габриэль облизывал и легонько прикусывал мою плоть, пока нежные вершинки не стали такими твердыми, что причиняли боль. У меня судорожно сжались мышцы, и я чуть пошевелила бедрами, чтобы ощутить давление его колена. Оторвавшись от моей груди, Габриэль посмотрел на меня сияющими глазами. Его губы влажно блестели.
– Скажи, что тебе это не нравится, – прошептал он, нежно покусывая мочку уха, – скажи это. – Он еще немного раздвинул мои ноги и встал между ними. В поисках поддержки я схватилась за него и вздрогнула, когда он начал целовать изгиб моей шеи. – Скажи мне, чтобы я остановился, и мы больше никогда не заговорим об этом, – прошептал он, снова глядя на меня тем же острым взглядом.
Во мне скопилось столько напряжения, что я уже не могла ясно мыслить. Или не хотела.
– Продолжай. Но если ты разобьешь мне сердце, Блейзон, в ответ я разобью твое, – выпалила я и с яростью, о которой сама не догадывалась, притянула его к себе за волосы и поцеловала. Впилась языком в его рот, наслаждаясь тем, с какой страстью он отвечает.
– Договорились, – выдавил Габриэль, прервавшись, чтобы вдохнуть.
И уже в следующее мгновение ощутила, как его руки расстегивают пуговицу моих штанов и скользят в трусики. Парень настолько проворно действовал, что не успела я отдышаться, а он уже нашел горячую пульсирующую точку и погрузил в меня пальцы. Я была такой влажной, что мы оба одновременно застонали.
Задыхаясь, я зарылась лицом в его плечо, стараясь вести себя тихо, пока Габриэль заставляет одну дрожь за другой пробегать по моему телу. Это продолжалось недолго. Я уже давно миновала рубеж, когда еще могла сдерживаться. Габриэль немного согнул палец, отыскав тем самым секретное местечко, и мои мышцы сжались в яростном спазме. Выгнув спину, я закрыла глаза и прижалась к нему, ощущая накатившую волну удовольствия. Такую ошеломляющую, что у меня перехватило дыхание. Парень издал стон, словно с трудом сдерживается, а потом губами нашел мой рот и начал трахать меня языком, как раньше делал это своим пальцем. Я любила его. Целиком и полностью.
– Саммер? Ты здесь? Саммер? – внезапно донеслось до моего уха, когда дрожь все еще сотрясала мое тело.
Мы с Габриэлем замерли и с ужасом посмотрели друг на друга. Он с растрепанными волосами, я в расстегнутых штанах, а выпуклость на его джинсах была такой твердой, что наверняка причиняла боль.
– Что здесь делает мой брат? Я думала, он приедет позже, – прошептала я, глядя на немного покрасневшие губы Габриэля. О боже! Неужели я снова укусила его? Почему я всегда так делаю?
Парень ничего не сказал, только заиграл желваками.
– Саммер? – Голос Ксандера приблизился, и теперь он разговаривал с визажисткой.
Мы снова переглянулись и, кажется, пришли к соглашению. Габриэль опустил меня (и когда он успел поднять?) и быстро застегнул мне блузку. Я вернула на место пуговицу на штанах, пригладила рукой взъерошенные волосы и подождала, пока Габриэль легонько не кивнет мне. Потом он обошел вокруг вешалки для одежды. Ксандер стоял в другом конце комнаты, и как раз в тот момент, когда визажистка указала в сторону моего убежища, я шагнула вперед, глядя на брата.
– Ксандер! Что ты здесь делаешь? – слегка задыхаясь, спросила я, крепко обнимая брата.
– Ну, если бы некоторые люди читали свои сообщения – и под некоторыми людьми я имею в виду тебя…
– …так я и думала, – перебила я, закатывая глаза.
– …тогда ты бы знала, – сухо прервал меня Ксандер, – что сразу после заключительного концерта я вылетел прямым рейсом, чтобы быть рядом с тобой.
Я в немом удивлении смотрела на брата и только сейчас поняла, насколько обеспокоенным он выглядел.
– Что? Нет! Зачем ты это сделал?
Ксандер, улыбаясь, пожал плечами.
– Я хотел составить тебе компанию. Я все еще мегасердит на Кельвина за то, что он отправил тебя с этими двумя идиотами, ничего мне не сообщив.