– Верно.
– В данном случае моих.
Марин нацелил пистолет в живот Петры. Глядя в темную точку дула, она поняла: Луисо сзади целится ей в спину. На несколько секунд застыла в замешательстве. Предполагалось, что Марин будет торговаться о цене. Они должны были заключить сделку. Ради этого она прилетела в Бразилию. Контракт с Лемансом был реальным. Что не так? Ее мозг переключился в автоматический режим.
Солнцезащитные очки были круглой формы, а их стекла – полностью плоскими, что позволяло ей видеть на внешних краях темных дисков фрагменты отраженных движений у нее за спиной. Изменение света предполагало движение, что тотчас включило ответную реакцию. Луисо не стрелял, опасаясь попасть в хозяина, но Петра знала: у Марина таких опасений не будет. И она бросилась вперед, сначала чуть отклонившись влево, а затем вправо. Марин выстрелил, но промахнулся. Пуля попала в дверь.
Луисо на секунду застыл в замешательстве, не зная, как реагировать на это. Подскочив к Марину, Петра схватила запястье его руки с пистолетом. Серией молниеносных движений она изменила хватку и сломала ему запястье. Марин рухнул на колени и взвизгнул. Грохнул второй выстрел. Вырвав пистолет из пальцев Марина, Петра резко развернулась лицом к Луисо. Но там, где она рассчитывала его увидеть, его не оказалось. Он стоял, покачиваясь. Левая рука по-прежнему сжимала пистолет, но также опиралась на шкаф. Правая ладонь была прижата к правому боку. Луисо застыл, разинув рот и вытаращив в изумлении глаза. Между пальцами уже сочилась кровь.
Где-то глубоко внутри Петры работал компьютер – оценивал приоритеты, направлял ее действия, подсчитывал секунды с момента первого выстрела. В соседнем номере раздался топот ног. Петра навела «Кольт» на Луисо, затем снова на Марина. Тот захныкал.
Резко развернувшись на левой ноге, она выбросила вперед правую и заехала Луисо по его ране. Тот охнул и повалился на пол. Петра выдернула у него «Беретту» и швырнула на ковер между двумя кроватями. Затем схватила его самого за шиворот и, крепко скрутив воротник, придушила, чтобы отнять последние силы. Затем, прижавшись к нему сзади, заставила встать на ноги. Не сумев защитить своего босса, он теперь должен был послужить защитой для самой Петры. Бросив быстрый взгляд на Марина – тот пятился к балкону, отчаянно пытаясь уйти от нее как можно дальше, – она нацелила «Кольт» на дверь спальни.
Та распахнулась, замок вылетел из гнезда. Это был Феррейра. Как и предполагала Петра, его внимание тотчас привлек скрючившийся у окна Марин, сжимавший сломанное запястье. Петра произвела несколько выстрелов. Феррейра замертво рухнул на ковер, правда, каким-то чудом успев сделать три выстрела. Одна пуля попала Луисо в плечо. Тот вскрикнул, словно ребенок, тонко и пронзительно. Сила удара на миг лишила Петру равновесия. Вторая пуля разнесла раздвижную стеклянную дверь. Третья задела Петру. Правую сторону тела пронзила жгучая боль. Она вместе с Луисо повалилась на пол. Своим весом тот на миг выбил из ее легких воздух.
Она выбралась из-под его тела. От страха обмочив спортивные брюки, Марин тихо хныкал у окна. Луисо впал в шок и, словно вытащенная из воды рыба, лишь беззвучно разевал рот. Его ноги дергались. Очки Феррейры были разбиты. В его левой глазнице застыла малиновая слеза. Чувствуя, как хлопковая ткань пропитывается кровью, Петра прижала ладонь к правому боку. В ушах все еще стоял треск выстрелов, ноздри щекотал запах пороха.
Она бросила «Кольт» Марина в сумку и взяла с ковра «Беретту» Луисо. Проверив обойму – оставалось восемь патронов, – вернула ее на место и прицелилась в Марина.
– Почему?
– Пожалуйста, не стреляйте! – взвыл тот.
– Почему?
Но Марин, похоже, от страха утратил способность соображать.
– Пожалуйста! Не надо! У меня есть деньги. Мы можем…
Петра тотчас как наяву увидела стеклянный барометрический спусковой механизм. И обугленные тела, падающие в черную бездну океана.
Когда она выстрелила в него, он плакал.
Ждать лифт пришлось целую вечность. Петра вновь проверила коридор. Ничего. Двери раздвинулись. Внутри стояли пять человек, трое мужчин, две женщины – загорелые плечи, пляжные полотенца, ковбойские шляпы, пять разинутых ртов. Она подняла «Беретту».
– Все вон! Быстро!
Они замешкались, и Петра прочла их мысли: двери сейчас закроются и спасут нас… Она прицелилась в ближайшую женщину, тощее существо с бурачного цвета ожогами под золотыми украшениями.
– Быстро!
Они двинулись, словно овцы. Один мужчина взял на себя инициативу: осторожно проскользнув мимо нее, дал стрекача. Остальные слепо последовали его примеру. Петра вошла в лифт. Двери закрылись. Она сунула «Беретту» в сумку, где уже лежал «Кольт». Затем посмотрела на свое медное отражение. С пятном на платье ничего не поделаешь – слава богу, она додумалась надеть темно-синее. Вытащив из сумки темно-зеленое полотенце, стерла с бедер и левого плеча кровь Луисо. Цифры на табло сменяли друг друга. Лифт приближался к первому этажу и, наконец, со вздохом остановился.
Когда двери раздвинулись, там стояли люди. Выйдя из лифта, Петра, не оглядываясь, прошла мимо них. Двигайся уверенно, не привлекай к себе внимания. Лобби показалось ей огромным. Американские туристы все еще были там; розовощекие и толстопузые, они о чем-то спорили с гидом. Стоило ей выйти на улицу, как зной врезал ей пощечину. Человек в униформе спросил, не нужно ли ей такси. Петра молча прошла мимо него и свернула направо. В нескольких метрах находилась дверь, ведущая к подземной автостоянке. Лифт был отключен, поэтому она воспользовалась лестницей.
Добралась до четвертого уровня. Здесь было даже жарче, чем снаружи. Такой жуткий зной был для нее в новинку. От испарений топлива и выхлопных газов слегка мутило. Услышав голоса, Петра вытащила из сумки «Беретту». Сколько времени пройдет, прежде чем начнется паника? Сколько людей слышали стрельбу? Сейчас те, кого она вышвырнула из лифта, наверняка сидят на телефонах. От внутренней службы через службу безопасности отеля до полиции – сколько времени пройдет, прежде чем все выходы отсюда будут запечатаны?
Петра вышла из прохода, соединявшего лестницу и парковку. Потолок был низким и казался еще ниже из-за хаотичного переплетения свисавших с него труб, многие из которых, похоже, были дырявыми, так как из них капала вода. Она на цыпочках прошла через застойные лужи маслянистой воды. Голоса отдавались эхом, но их владельцы оставались ей невидимы.
Рядом с колонной была припаркована черная «Омега». Петра опустилась на колени и заглянула внутрь салона. Не заметив ничего подозрительного, забралась в машину, пристегнула ремень безопасности и включила зажигание. Затем медленно двинулась к барьеру; парковочный талон лежал рядом, на пассажирском сиденье. Окно рядом с ним она держала на треть открытым. Когда дежурный поднял руку, делая ей знак остановиться, на гладком, окрашенном бетоне раздался визг шин. Она оглянулась, но ничего не увидела. Дежурный помахал ей рукой, мол, проезжайте. Петра свернула направо, к пандусу, возясь с приборной доской в попытке включить фары. Увы, вместо этого она включила «дворники». Оказавшись наконец на первом этаже, ударила по газам и пронеслась мимо трех припаркованных у входа в отель автобусов. Доехав до авениды Нимейер, начала поворачивать направо, желая как можно скорее вернуться в Леблон.
Обычно авенида Нимейер была улицей с двусторонним движением, но только не в час пик. Легендарные пробки Рио-де-Жанейро вынудили власти принять решительные меры, чтобы хотя бы частично решить проблему перегруженности улиц. Одно из таких решений состояло в том, чтобы превратить авениду Нимейер в одностороннюю дорогу, по которой во время утреннего часа пик люди ехали бы на работу в город, а вечером – домой в пригороды. Не зная этого, Петра планировала влиться в ближайшую полосу до Леблона. Начав выполнять правый поворот, она увидела перед собой две полосы движения, и обе летели прямо на нее. Она с силой нажала на тормоз и резко повернула руль. Машину занесло. Чтобы не врезаться в нее, белый «Фольксваген» увернулся и вылетел на бордюр. В зад ее «Омеге» врезался ржавый синий «Форд».
Взвизгнули шины, загудели клаксоны, взметнулись кулаки. Водитель «Форда» открыл дверь. Времени для любезностей не было. В отеле в любой момент будет поднята тревога. Возможно, это уже произошло. Резко крутанув руль, Петра задом врезалась в бок фиолетовому «Фиату», затем выскочила к скальному выступу у края дороги и вновь врезалась в «Фиат». Испуганный полицейский вышел из будки на островке безопасности посреди дороги и теперь шагал к ней. Петра заметила, как его рука скользнула к кобуре на бедре. Завершив брутальный трехступенчатый поворот, она включила первую скорость, повернула руль и со всей силы нажала на педаль газа.
Переключая скорости, посмотрела в зеркало заднего вида. Полицейский вытащил пистолет, но его внимание отвлекла ярость водителей, которых Петра оставила позади. Она не сомневалась, что кто-то запомнил номера ее машины. Нужно как можно быстрее избавиться от автомобиля. Помятый бампер и капот облегчат его опознание. Извилистая дорога начала спуск. Впереди открылся вид на пляж Сан-Конраду, чья дуга протянулась почти на целую милю.
Дорога сделалась шире. Петра пронеслась мимо отеля «Континенталь» и пустой, цилиндрической стеклянной башни отеля «Националь». И вскоре, как назло, застряла за местным автобусом. Набитый битком, с разбитой подвеской, он накренился на один бок, скорее хромая, чем катясь на четырех колесах. Дорога начала изгибаться влево, когда Петра заметила справа знак разворота обратно. Она резко затормозила. Ее тотчас занесло вправо и лишь чудом не выбросило на бордюр и на слившихся в мутное пятно пешеходов. Она едва успела свернуть на пандус, что вел вверх, к дороге с двусторонним движением, которая, в свою очередь, вела через туннель обратно в Леблон.
Внезапно Петра поймала себя на том, что дрожит. Всем телом, каждой мышцей. Она то и дело смотрела в зеркала, почти ожидая, что вот-вот рядом завоет сирена полицейской машины. И проклинала себя за то, что свернула у отеля не в ту сторону. Веди она машину чуть медленнее, успела бы увидеть направление транспортного пото