И куда теперь? Что ты собралась сделать?
Проехав всего лишь одну остановку, Миркас сошел на «Тоттенхэм-Корт-роуд». Петра посмотрела на электронное табло. Следующий поезд прибудет через минуту. Миркас по-прежнему пытался запутать следы и оторваться от погони, но, похоже, бдительность его слегка притупилась. Первичная паника прошла, и теперь он наверняка пытается осознать, что же произошло там, на лестнице, решая, как ему поступить дальше.
Так же, как и она сама.
Петра уже дошла до эскалатора, когда увидела, что он вовсе не идет к выходу, а направляется к восточной платформе. На миг отступила назад, прочь из его поля зрения. Потянуло сквозняком, с платформы взлетел листок бумаги и затанцевал в воздухе. Из глубины туннеля донеслась вибрация. Несколько человек поспешили по эскалатору вниз, чтобы успеть на поезд. Смешавшись с ними, Петра двинулась на платформу. Та была полупустой. Миркас стоял всего в десяти ярдах от них.
Он явно воспринял их как единое целое, не различая отдельных лиц и не видя для себя опасности. Они шагали по платформе, с каждым мигом подходя все ближе и ближе. Отражаясь от стали рельсов, темноту туннеля прорезал свет.
Теперь Петра была позади него, всего в полутора метрах. Люди, с которыми она вышла на платформу, двинулись дальше и теперь стояли к ним спиной. Слева от них на станцию из туннеля с ревом вынырнул поезд. Петра посмотрела направо. Убедившись, что в их сторону никто не смотрит, она шагнула вперед, пока ее рот не оказался в считаных дюймах от его уха, и шепнула:
– Это тебе за Проктора.
Миркас повернул было голову, но обе ее руки уже уперлись ему в спину. Даже не успев вскрикнуть, цепляясь за воздух, он полетел на рельсы. К тому времени, когда поезд налетел на него, Петра уже повернулась и теперь шагала к эскалатору. Когда же раздался первый крик, она уже поставила на него ногу.
Отключив эмоции, Петра шагала по Оксфорд-стрит. Начинался час пик, чему она была благодарна. По тротуарам двигались толпы народа. Небо над головой темнело. Еще один плюс. Позади нее, перекрывая гул транспорта, выли сирены.
Анализируй. Анализируй. Теперь ей было понятно, что некая бессознательная часть ее «я» предвидела такое развитие событий с того самого момента, когда Дин Уэст опознал ее как Стефани. Альтернативных вариантов не было. Черт, как же она сглупила, выпустив в Уэста целую обойму! Всего один меткий выстрел, и она уложила бы Миркаса на месте, прежде чем тот успел бы выскользнуть за дверь. Три месяца назад она никогда не допустила бы такой ошибки. Год назад она вообще не справилась бы с такой ситуацией. Петра не могла сказать, хорошо ли это или плохо.
Ходьба помогла ей успокоиться, собрать воедино мысли. Постепенно в голове сформировалась стратегия. Найдя свободный телефон-автомат, Петра набрала номер. Оставалось лишь надеяться, что она запомнила его правильно. Ей ответил механический голос автоответчика.
– Вы позвонили в турагентство «Адельфи трэвел». Приносим вам извинения, но в данный момент никто не может ответить на ваш звонок. Если вы хотите оставить нам сообщение, сделайте это после гудка, громко и отчетливо.
– Маркет-Ист-один-один-шесть-четыре-Ар-Пи.
Пять секунд в трубке царило молчание.
– Пароль принят. Продолжайте.
– Мне нужно поговорить с мистером Александером.
– Где вы?
– На Оксфорд-стрит. В телефоне-автомате.
– Не кладите трубку.
Петра вынула из кармана конверт, сняла с него резинку и открыла. Три авиабилета. Она нашла свой, на имя Элизабет Шеперд, под каким летала в Нью-Йорк. «Бритиш Эйруэйз», рейс BA283 до Лос-Анджелеса, послезавтра, из Четвертого терминала Хитроу, днем, в пятнадцать минут первого. Рейс прямой, никаких стыковок. Проверила другие билеты. Миркас и Юсеф летели тем же рейсом, что и она. Как и в ее случае, никаких пересадок.
Александер был, как обычно, прямолинеен.
– Слушаю.
– У меня серьезная проблема.
– Насколько серьезная?
– Четыре трупа. Три – на Уордор-стрит, один – в метро на станции «Тоттенхэм-Корт-роуд».
В кои-то веки Александер лишился дара речи.
– Ты ранена? – спросил он в конце концов.
– Нет.
– Твоей жизни что-то угрожает?
– Нет, со мной всё в порядке. Но мне не помешает прикрытие.
– Какое именно?
Несмотря на всю свою антипатию, Петра невольно восхитилась его выдержкой. Выслушав ее версию событий и ее просьбу, Александер сказал, что подумает, что можно сделать, после чего поинтересовался, каковы ее собственные планы.
– Не знаю. Сначала позвоню Серра. Посмотрим, что тот скажет.
В трубке ей было слышно, как Александер щелкнул зажигалкой, как сделал первую глубокую затяжку.
– Похоже, пора выводить тебя из игры, – наконец произнес он.
– Или взглянуть на все под другим углом.
– Нет. И без того все пошло наперекосяк. И наверняка будет еще хуже.
– Знаю. Но я намерена по возможности довести дело до конца.
Очередное напряженное молчание завершилось словами:
– Ну, хорошо. Главное, держи меня в курсе.
Чтобы позвонить Серра, Петра перешла в другой автомат. Не дождавшись ответа, зашагала дальше. Рядом с Мраморной аркой повторила попытку. На этот раз Серра взял трубку.
– Юсеф мертв, Миркас исчез.
– Что случилось?
– Мы встретились, как и было условлено, и пошли за билетами. Когда выходили из здания, дорогу нам перегородили два каких-то типа. Один из них вступил в перепалку с Миркасом – похоже, они были знакомы, – второй вытащил пистолет. Сначала он выстрелил в Юсефа, потом прицелился в меня, но я его разоружила. К тому моменту, когда я с ним разделалась, Миркас сбежал.
– Тебя видели?
– Вряд ли. Все произошло внутри здания.
– А где билеты?
– Были в кармане у Юсефа, теперь у меня.
– Кто-нибудь из вас вскрывал конверт до того, как это случилось?
– Нет. Он сразу сунул их в карман.
– Но ты уже на них посмотрела?
– Теперь уже да.
– Ты сказала, что Миркас, похоже, знал того типа, который застрелил Юсефа?
– Нет. Юсефа застрелил другой. Миркаса, похоже, знал тот, что был пониже ростом. Он стал расспрашивать его, где тот пропадал, мол, они с ним давно не виделись. Миркас попытался сделать вид, будто видит его впервые. Но мы с Юсефом поняли, что он знал этого человека. Впрочем, дальше этого разговор не зашел.
– И где ты сейчас?
– На улице.
– Ты в безопасности?
– Думаю, да.
– Я приеду к тебе.
– Когда? Сегодня вечером?
– Нет, сегодня не могу. Но завтра обязательно.
Настала очередь Петры задуматься.
– И что теперь?
– Ничего.
– В смысле?
– В смысле, нужно подождать, что будет дальше. Но даже если что-то и произойдет, план остается в силе. Менять что-либо слишком поздно. Остальные уже разъехались. Я даже не в курсе, где они.
– Но теперь в команде на двоих меньше. Остальные справятся?
– Справятся. Куда они денутся…
Я снова в своей квартире. Заперлась в ванной. С того момента, как я столкнула Миркаса под колеса поезда, прошло два часа. Я стою голая перед зеркалом и смотрю, как меня бьет дрожь. Мне стоит неимоверных усилий заставить себя посмотреть на чудовище, которое в ответ смотрит на меня, и одновременно я не могу оторвать глаз. Кто я?
Я чувствую себя шизофреничкой. Я – то одна личность, то другая. Лед начинает таять, и реакции, которые раньше казались инстинктивными и автоматическими, теперь выглядят совершенно иначе. Та часть меня, которая Стефани, осуждающе смотрит на ту, которая Петра.
Я не могу жить так дальше. Сегодня я убила троих людей.
– Привет, дорогая, – шепчу я себе, – как прошел день? Как там дела в офисе? Сегодня я убила троих людей. Что у нас с тобой на ужин? Может, закажем пиццу? Я столкнула одного человека под поезд и прострелила другому голову. Давай посмотрим телик. А на выходных выберемся из Лондона. Очередной день в офисе. Сегодня я убила троих людей.
Это была идея той, что сейчас смотрит на меня из зеркала. Это был ее осознанный выбор. Последствия же – вот они. Я не приму их, покуда жива. Хотя сколько мне осталось той жизни? Как все это закончится? Где и как закончу я? Где Стефани? Существует ли она, или Петра убила и ее тоже? И кто такая теперь Марина? Я постоянно меняюсь. Я никогда не остаюсь прежней. Я – комбинация из разных людей.
Фрэнк стучит в дверь и дергает ручку. Он спрашивает меня, всё ли со мной в порядке. Моя одежда разбросана на полу. Черные джинсы заляпаны кровью Дина Уэста.
В центре стола в прозрачной стеклянной вазе стояли свежие цветы. Вокруг вазы расположились винные бокалы, бутылки, по большей части пустые тарелки, блюдо с сыром, который был съеден с большим аппетитом, ваза с фруктами, подсвечники, свечной воск, две пепельницы, ножи, вилки и локти. Фрэнк, Петра и еще шестеро. Официальный повод – празднование тридцать девятого дня рождения. Фрэнк наготовил массу вкусностей, и теперь все мурлыкали от удовольствия. Появилась бутылка бренди. Вокруг стола пробежал одобрительный шепот. Электрические лампы светили тускло, и лица гостей омывал теплый свет свечей. Усталые улыбки, сонные глаза. Время давно перевалило за полночь.
Петра оставалась напряжена, как натянутая скрипичная струна. Когда от нее требовалось, она улыбалась и проявляла радушие – ровно настолько, насколько ей позволяло ее состояние. Время от времени у нее даже получалось смеяться. Оставалось лишь надеяться, что смех этот не звучал как кашель. Внутри ее не было никакого смятения. Вообще ничего. Все застыло намертво, скованное панцирем льда, такое же хрупкое, как стеклянная ваза. Всего одна крошечная трещинка – и она разлетится на мелкие осколки. В этом Петра даже не сомневалась. Даже когда гости разошлись, она не почувствовала никакого облегчения.
Они вдвоем начали собирать бокалы и тарелки и относить их в кухню. Петра спиной ощущала Фрэнка позади себя. И все же, когда его рука легла ей на плечо, она вздрогнула. Рефлекторно, помимо собственной воли. Он убрал руку.