тступил ни на шаг и встретил нового противника, уклонившись от выпада.
«Нельзя недооценивать готовность.
Держаться.
До последнего!»
Он плечом оттолкнул споткнувшегося телохранителя, взмахнул двуручником и чуть не снес главарю голову – тот едва успел увернуться, отделавшись раной в плече. Грохот наводил на мысль, что солдаты Адолина близко, хотя на самом деле это был Храбрец, – он громко заржал, цокая копытами.
Это было уже чересчур для тукари. Адолин не победил, но его противники проиграли, сбежав в безопасное место – туда, где оставили припасы и товарищей. Главарь наконец-то присоединился к ним.
Когда через несколько минут прибыли Фельт и остальные, они обнаружили окровавленного Адолина, который помогал подняться Нотуму – ошеломленному, но живому. Вокруг валялись останки того, что еще недавно было превосходящим по численности отрядом противника.
36. Цена чести
Мне сложно осознать это на внутреннем уровне, ведь даже если я не олицетворяю ни Разрушения, ни Сохранения, они представляют собой части моей сути.
– Непостижимо. – Нотум смотрел перед собой, не моргая. – Это просто непостижимо.
Сияющая заметила эту странность у многих спренов Шейдсмара: они забывали моргать, когда их что-то отвлекало или вселяло растерянность. Она прогнала спренов потрясения, которые собрались вокруг Нотума, чуть ли не пытаясь вскарабкаться к нему на колени. Было так непривычно, что у всех здешних спренов имелась физическая форма, из-за чего их иной раз приходилось отпихивать чем-нибудь.
Солдаты Адолина стояли кучкой на ближайшем холме, поднеся к глазам подзорные трубы, и внимательно следили за вражеским караваном. Он, к счастью, удалялся. Агенты Шаллан осторожно обшаривали карманы убитых в поисках указаний на происхождение. Она заметила, что Ватах кладет несколько сфер в свой собственный кошель, и собралась накричать на него, но Вуаль уговорила придержать язык. Что еще им оставалось делать? Бросить деньги тут?
Сферы, как и ожидалось, погасли. Здесь не было буресвета. Хотя Годеке, осмотрев рану в боку Адолина, дал хороший прогноз, она предпочла бы увидеть его исцеленным. Полостные ранения особенно опасны, поскольку могут вызвать заражение крови.
Кроме того, Сияющая подозревала, что Нотуму пригодилось бы немного буресвета. Хотя раны спрена чести перестали «кровоточить», его сияние заметно потускнело, а яркая бело-голубая окраска стала коричневато-белой.
– Почему… зачем они это сделали? – проговорил он заплетающимся языком. – Люди никогда не… нападали на спренов. В чем смысл, польза, цель? В этом нет никакой чести!
Его спутники-странники тоже были освобождены от пут. По опыту Сияющей, бронзовокожие спрены обычно вели себя тихо. Эти трое – один мужчина, две женщины, одетые в простую униформу, – молчали. Они казались такими же озадаченными, как и Нотум.
– Мы должны доставить тебя в Стойкую Прямоту, – сказал Адолин.
Он сидел на камне неподалеку, пока Годеке перевязывал его рану.
– Нет, – возразил Нотум. – Нет, я изгнан.
– Ты ранен, и мы не можем гарантировать, что эти люди не вернутся, как только мы покинем тебя, – убеждал Адолин. – Изгнанник или нет, но ты идешь с нами.
Нотум перевел взгляд с Адолина на Сияющую, затем опустил глаза:
– Это делает тебе честь, принц Адолин, но пойми: мое присутствие в отряде повредит вам. Я был изгнан именно потому, что в прошлом проявил к вам снисходительность. Если я прибуду с вами сейчас, то, какова бы ни была причина, это будет расценено как заговор.
– Вот тогда и разберемся. – Адолин поморщился, когда Годеке туго затянул повязку. – Келек свидетель, это вряд ли сыграет какую-нибудь роль – нас наверняка прогонят, несмотря ни на что.
– Хотел бы я сказать, что ты ошибаешься… – проговорил Нотум.
Сияющая присоединилась к своим агентам. Ишна тихо разговаривала с Берил, которая сидела на земле неподалеку и перебирала добычу. Берил несколько раз стошнило при первой встрече с трупами, и она все еще выглядела бледной, хотя благодаря загорелой коже это не бросалось в глаза.
– Обязательно проверь внутреннюю сторону колец, тыльную сторону кулонов, – говорила Ишна. – Иногда встречаются надписи с именами.
Берил кивнула. Она то и дело поглядывала на окровавленную тряпку, которой они накрыли обрубок шеи мертвого тукари. Она поднесла руку к губам и демонстративно отвернулась.
«Ладно, – согласилась Шаллан, – если она и впрямь духокровница, то просто невероятная актриса. Я согласна с Вуалью. Нужно переосмыслить наши выводы».
Адолин встал.
– Пошли, – сказал он остальным. – Хочу поскорее отойти подальше от оставшихся тукари.
Не сразу им удалось посадить Нотума на лошадь. Годеке, как ни странно, ходил среди павших, изучая их лица.
– Годеке? – спросила Шаллан.
– Их оставят здесь гнить, – тихо сказал гранетанцор. – Товарищи к ним не вернутся.
– Они пытались убить Нотума и меня, – заметил Адолин.
– Я понимаю, но ведь мы не знаем их истории. Может, они солдаты, выполняющие приказ. Или запутались, приняли спренов чести за врагов. У них могли быть мотивы, о которых мы даже не догадываемся. Я хочу их запомнить. На случай, если этого не сделает никто другой.
Ох уж эти гранетанцоры! Шаллан покачала головой, потом сама осмотрела Адолина. Она ткнула пальцем в его окровавленный бок:
– Испортил еще одну униформу.
– Кровь можно вывести, если замочить ткань в холодной воде с солью. И я взял свой набор для шитья. Держу пари, стоит немного потрудиться – и я верну костюму презентабельный вид.
– И все же, – она склонила голову ему на грудь, стараясь не касаться раны, – ты должен быть осторожен. У нас не осталось буресвета, чтобы исцелять самих себя.
– Ну… я бо́льшую часть жизни прожил именно в таких условиях. – Адолин положил руку ей на спину. – Шаллан, я немного увлекся. Но было так здорово обнаружить дело, которое мне по силам. И с шансом на успех. В последнее время мне редко удается быть полезным.
– Адолин… – Она отстранилась и внимательно посмотрела ему в лицо.
Он улыбался, но, похоже, не шутил.
– Прости, – сказал он. – Смахивает на жалость к себе, да? Я просто устал. Что ж, нам действительно пора отсюда уходить.
На этом разговор не закончился – Шаллан решила надавить на него позже, – но сейчас и впрямь стоило сделать так, как он сказал. Они оставили трупы и побрели через открытое обсидиановое поле к своему лагерю. Примерно на полпути им повстречались медленно идущие криптики – кроме Узора – и Коряга со своим спреном.
Аршккам окинула взглядом отряд, удовлетворенно кивнула и повернула в обратную сторону. К счастью, Нотум уже выглядел лучше.
– Твоя мертвоглазая, – проговорил он, стараясь приблизиться к Адолину. – Как ты научил ее сражаться за тебя?
Шаллан взглянула на Майю, которая ехала верхом на ришадиуме Адолина. Шаллан этого не видела, но слышала о том, как мертвый спрен поднял меч и сражался рядом с Адолином.
– Я ее не обучал, Нотум. Она сама решила помочь мне.
– Мертвоглазые не могут ничего решать, – возразил спрен чести. – Им для этого не хватает присутствия духа. Я это знаю не понаслышке. Мой собственный отец – мертвоглазый, о котором теперь заботятся в крепости.
– Пересмотрите все данные, – посоветовал Адолин. – Может, что-то изменилось, когда Сияющие начали возвращаться. Или некоторые мертвоглазые способны на большее.
– Это просто… не имеет смысла, – пробормотал Нотум, однако не стал спорить.
Оставшийся в лагере Узор радостно замахал им. Шаллан улыбнулась. Что бы ни случилось, она могла рассчитывать на то, что этот неуклюжий и бодрый спрен останется самим собой.
Адолин не дал им времени на отдых. Он приказал напоить лошадей, а припасы упаковать так, чтобы можно было идти непосредственно к Стойкой Прямоте. Сияющая снова взяла верх над Шаллан, когда он отдавал команды, и она сразу же распознала в них мудрость. Несмотря на блестящее фехтовальное мастерство Адолина, их группа была совершенно беззащитна. Без буресвета большинство Сияющих едва ли могли считаться воинами. Адолин был ранен, Нотум с трудом держался на ногах. Если тукари перегруппируются и решат атаковать… Что ж, лучше всего сделать этот вариант невыполнимым и попытаться, как бы трудно это ни было, за день добраться до крепости спренов чести.
Вуаль справилась у Ватаха и Ишны о трупах, которые они обыскали. Действовать пришлось быстро, и находки были скудными. На нескольких тканевых браслетах обнаружились узоры, которые Ишна сочла клановыми письменами тукари.
После этого Сияющая пообщалась с Узором, но в их отсутствие ничего необычного не произошло. Наконец, когда припасы погрузили на вьючных лошадей, Шаллан по привычке решила проверить коммуникационный куб Мрейза. Шаллан отперла сундук и быстро заглянула внутрь. Она не рассчитывала, что кто-то…
Пудру потревожили.
Справившись с мгновенным потрясением, Шаллан запечатлела Образ, а потом закрыла сундук и щелкнула замком. Отодвинулась, позволяя солдату погрузить его на лошадь. И застыла, ошеломленная. Чьи-то пальцы слегка коснулись пудры, она это отчетливо видела. Куб вернули в правильном положении, но трюк Вуали с пудрой раскрыл истину.
Как?.. Она же проверила его раньше. Как раз перед тем, как все побежали за Адолином. Но ведь лагерь остался под присмотром… Узора.
– Ммм… – прогудел криптик, и Шаллан вздрогнула – она не заметила, что он стоит прямо за спиной. – Насыщенный день! Людские жизни всегда так увлекательны. Ммм…
– Узор, – сказала Вуаль, – ты уверен, что, пока нас тут не было, ничего не произошло?
– Да, абсолютно уверен. Ха-ха! Вы развлеклись, а я скучал. Какая ирония! Ха-ха!
«Вуаль, это… это невозможно, – подумала Шаллан. – Мы не можем подозревать Узора. Я… это не…»
Но разве он не стоял рядом, когда она передала Берил сведения, которые потом всплыли у Мрейза? Она поведала ему о проблеме с переворачиванием кубика, и неудивительно, что на этот раз шпион вернул устройство в нужное положение после того, как воспользовался им.