Приветствие ветробегунов. Он делал этот жест снова и снова, пока солдаты пытались успокоить его.
– Не трогайте его, – сказала Навани, входя в комнату.
Солдаты попятились, а молодой человек продолжал отчаянно стучать запястьями. Затем он указал на стену. Что? Неужели он действительно немой?
Он повторил жест с большим пылом. Навани обернулась. Нет, он указывал не на стену, а на сферу в висящем там фонаре, освещавшем комнату. Затем он сделал отчаянное движение рукой – как будто что-то писал.
«Кажется, он хочет, чтобы я связалась со спреном», – подумала она.
Пленник был захвачен при попытке доставить ей новый рубин. Навани выудила камешек из перчатки, и пленник оживился, указывая на самосвет.
– Калами! – позвала Навани.
Письмоводительница выглянула из соседней комнаты, и Навани протянула ей рубин. Женщина взяла его и удалилась, чтобы установить оборудование для даль-пера.
– Рэд сказал, что ты не разговариваешь, – сообщила Навани юноше.
Он опустил глаза. Потом покачал головой.
– Возможно, тебе стоит одуматься, – продолжила Навани. – Ты хоть понимаешь, в какую беду попал? Это спрен разговаривал с тобой?
Ветробегун опустил голову еще ниже. Затем кивнул.
– Ты понимаешь, что это может быть один из Несотворенных? Спрен пустоты. Враг.
Даббид резко вскинул голову и затряс ею.
– Светлость! – крикнула Калами из другой комнаты. – Светлость, вы должны это увидеть!
Нахмурившись, Навани вышла в большую комнату за пределами допросной, где Калами вместе с несколькими своими подопечными установила даль-перо. Оно строчило само по себе. Навани взглянула на текст.
«Глупый человек. Нас атакуют. Враг уже внутри башни. Быстрее! Ты должна сделать именно то, что я говорю, иначе мы все обречены».
Перо замерло, и Навани схватила его, повернула рубин и написала ответ.
«Кто ты?» – требовательно спросила она.
«Я Сородич, – быстро написало перо. – Я спрен этой башни враг они что-то делают со мной это плохо ты должна зарядить…»
Светоплет Рэд, стоявший у двери, внезапно рухнул на пол.
Силы подвели Каладина так неожиданно, что он едва не упал. Он сделал шаг, привычно ожидая, что обмякшее тело Тефта станет легче. Но этого не произошло, и Каладин потерял равновесие.
Он попробовал еще раз, сосредоточившись. Опять ничего.
Шквал… С ним что-то не в порядке. Когда такое случилось в прошлый раз, он был опасно близок к тому, чтобы нарушить свои клятвы и убить Сил.
– Сил? – Он окинул взглядом комнату. Она же летала около барной стойки? – Сил!
Нет ответа.
– Фендорана? – позвал Каладин Тефтова спрена чести. – Покажись, сейчас очень надо!
Ничего. В винном доме воцарилась тишина, многие смотрели на Каладина, дымящегося от буресвета.
– Кэл? – крикнул Рлайн с порога.
Каладин взвалил Тефта на плечи и зашагал вслед за Рлайном. Буресвет не наделял дополнительной силой, но все-таки укреплял конечности, восстанавливая мышцы, если они начинали рваться от напряжения. Так что он мог нести Тефта бодрой трусцой, даже не прибегая к сплетениям. Каладин закинул друга на спину, удерживая за ноги и кисть одной руки, – когда-то он научился таким способом выносить раненых с поля боя.
– Что-то не так, – сказал Каладин Рлайну, когда они подошли к двери. – Не только с Тефтом происходит шквал знает что.
– Знаю, – кивнул Рлайн. – Сначала я этого не заметил, но ритмы сходят с ума. Я слабо слышу новые вдалеке. Они мне не нравятся. Они звучат как ритмы, которые я слышу во время Бури бурь.
– Она же сейчас как раз бушует снаружи?
– Только что закончилась.
Вместе они выбрали самый прямой путь к клинике гранетанцоров в центре рынка. К сожалению, возле нее собралась толпа, и Каладин с Рлайном с трудом пробирались через нее.
В конце концов крики «Светлорд Благословенный Бурей!» расчистили им путь. Однако в центре беспорядка обнаружилось нечто ужасающее: два гранетанцора лежали на земле. Обычная, не Сияющая медсестра кричала на людей, чтобы те расступились.
Каладин оставил Тефта с Рлайном и встал на колени перед одной из бесчувственных Сияющих, смутно знакомой женщиной – невысокой, с крашеными волосами.
– Что случилось? – спросил он медсестру, которая, казалось, сразу узнала Каладина.
– Они оба внезапно упали, светлорд! Боюсь, Лорейн ударилась головой, у нее идет кровь. Я немедленно эвакуировала клинику, на случай если потерю сознания вызвала утечка дурманной воды.
– Быстро соображаешь, – одобрил Каладин.
Гранетанцоры, похоже, погрузились в более глубокий обморок, чем Тефт: он не заметил ни трепетания век, ни мышечных сокращений.
– Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное? – спросила медсестра.
– Такое только что случилось с моим другом. Он тоже Сияющий.
– Но не с вами?
«Я всегда остаюсь в живых, – подумал Каладин, ощущая горькое эхо воспоминаний. – Чтобы продолжать страдать».
Он задвинул эту мысль подальше.
– Самое лучшее, что я могу придумать, – это пойти к отцу. Он самый опытный лекарь из всех, кого я знаю. Обращайся с ними так, словно они в глубоком обмороке, и перевяжи рану на голове. Я пришлю весточку, если что-то обнаружу.
Медсестра кивнула, и Каладин оставил ее. Он помог Рлайну поднять Тефта, и они вновь пробились сквозь толпу.
– Почему ты не можешь поднять его сплетением? – спросил Рлайн.
– Не получается. Сплетения не срабатывают.
– Только на Тефте? Или вообще?
Шквал, как же он мог так сглупить и не проверить? Каладин опустил ноги Тефта, достал из кармана кошель со сферами и, присев, попытался влить свет в пол.
Ничего не вышло. Он нахмурился, затем попробовал другую разновидность сплетения – ту, что заставляла объекты прилипать друг к другу. Не гравитационное, а полное сплетение, которым Лопен любил приклеивать людей к стенам.
Полное сплетение подействовало. Когда он коснулся ботинком заряженной части пола, подошва прилипла. Он без проблем вернул себе свет. Выходит… адгезия продолжала работать, а гравитация – нет?
– Я понятия не имею, что происходит, – сказал Каладин Рлайну.
– Это не может быть совпадением. Ты теряешь часть своих сил? Трое Сияющих в обмороке? Апоплексический удар не случается сразу у нескольких, верно?
– Верно, – сказал Каладин, и они вдвоем побежали трусцой, неся Тефта. – Это еще не все, Рлайн. Я чувствую какое-то давление на мой разум. Я думал, дело в моей болезни. Но если ты слышишь что-то странное…
Что все это значило? Было ли оно… похоже на воздействие того фабриаля, который на нем опробовал Сплавленный в Поде? Во многих смыслах и впрямь ощущалось зловещее сходство.
Они направились к парадной лестнице. Широкая и высокая, она вела на первые десять этажей. Подняться по ней было быстрее, чем на лифте. Однако не успели они подойти к первой ступеньке, как из ближайшего туннеля донесся крик.
Каладин и Рлайн замерли на перекрестке. В этой части башни стены туннелей озаряли ряды фонарей, и рисунок слоев закручивался спиралью, отчего казалось, что смотришь внутрь гайки, просверленной под винт. На противоположном конце собиралась возбужденная толпа.
– Я проверю, – сказал Рлайн. – Ты понесешь Тефта дальше?
Каладин кивнул, не желая говорить и тратить буресвет зря. Он потащил Тефта к лестнице, а Рлайн побежал прочь. Люди, мимо которых проходил Каладин, казалось, не замечали ничего плохого; они только с любопытством смотрели на Каладина и его ношу. Некоторые отдавали честь, другие кланялись, но Сияющие часто встречались в этих залах, и большинство просто отступило в сторону.
Он был уже на середине первого пролета парадной лестницы, когда подбежал Рлайн. Люди уступали ему дорогу, даже делали суеверные жесты, когда видели его.
– Слава бурям, что теперь я могу носить боеформу среди вас, человеков, – сказал он, подходя к Каладину. Он чуть запыхался от бега, но не выглядел усталым. – Попробовал бы я так бегать в тупоформе… Кто-то обнаружил в коридоре камнестража в обмороке. Нечто бьет сугубо по Сияющим. Еще один Несотворенный?
– Похоже на тот фабриаль, с которым я столкнулся в Поде, – сказал Каладин. – Но здесь явно что-то более крупное и мощное, раз оно вырубает Сияющих. Тот, который обратили против меня, был чем-то вроде опытного образца.
– Что же нам делать?
– У моей матери хранится даль-перо, с помощью которого можно связаться с Далинаром, так что нам по-прежнему лучше всего добраться до клиники.
Остальные пролеты они миновали в мгновение ока, хотя к шестому этажу Рлайн успел привлечь трех спренов изнеможения, похожих на струи пыли. Он взмахом руки велел Каладину идти дальше, подразумевая, что они встретятся в клинике.
Каладин опять вдохнул буресвет и, удвоив усилия, бросился по коридору с Тефтом на плечах. Он протиснулся мимо людей, ожидавших у входа в клинику – еще одна странность, поскольку время было позднее, – и толкнул дверь.
Зал ожидания был освещен сферами и переполнен взволнованными людьми. Когда мать Каладина увидела его, она тут же начала расчищать ему дорогу.
– Лирин! – крикнула она. – Еще один!
Каладин побежал по коридору в первую смотровую, где на столе лежала Сияющая в мундире Аладара. Он ее узнал – она тоже была камнестражем.
Лирин оторвался от изучения ее зрачков.
– Внезапная потеря сознания? – спросил он.
– Сначала я подумал, что это апоплексический удар, – сказал Каладин, осторожно снимая Тефта с плеча и укладывая на пол.
Быстрая проверка показала, что его друг все еще дышит и его сердцебиение по-прежнему ровное, хотя лицо подергивалось. Как будто он спал.
– Мы видели и других, – сказал Каладин. – Разные ордена. Все без сознания.
– Двое оруженосцев этой камнестражницы в соседней комнате, – сказал Лирин. – Друзья и родственники притащили ее сюда, устроили бардак. Я не знаю, как научить людей не трогать раненых. К счастью, это не похоже на травму шеи.
– Оно поражает только Сияющих, – сказал Каладин.