Чертоги всевышние… Она уперлась руками в стол, пытаясь привести мысли в порядок.
«Не думай, что тебе нужно все решать. Ты же не генерал».
– Что посоветуете?
– Сдаваться неприятно, – сказал Теофил, – но, возможно, это лучший вариант. Мои солдаты храбры, и я ручаюсь за них, однако они не выстоят против Царственных и Сплавленных. Можете ли вы придумать какой-нибудь способ восстановить Сияющих?
Она посмотрела на карты.
– Я подозреваю, что бессилие Сияющих имеет отношение к особым гранатовым сегментам в кристаллической колонне. Если мы сумеем отвоевать эту комнату, я, возможно, смогу все исправить. Ничего не гарантирую, но это мое лучшее предположение и, вероятно, наша главная надежда.
– Значит, надо вернуть часть первого этажа, – проговорил Теофил. – Придется спуститься по лестнице в подвал…
Рядом другие офицеры зашевелились и забормотали. Теофил встретился взглядом с Навани и кивнул. Он не советовал вступать в безнадежную схватку с превосходящим противником. Но если она видела шанс на успех, пусть даже незначительный, это совсем другое дело.
– Будет много крови, – предупредил один военный. – Нам придется наступать на позиции вражеских заклинателей потоков.
– А если потерпим неудачу, то потеряем бо́льшую часть территории, – заметил другой. – По сути, мы кинемся в бой очертя голову. Либо захватим подвал, либо… всему конец.
Навани снова окинула взглядом карты, пытаясь все обдумать, хотя каждая минута, потраченная на размышления, намного усложняла задачу.
«Теофил прав, – решила она. – В башне слишком много дыр, чтобы долго держаться против могущественного врага». Попытка удержать эти центральные комнаты провалится. Враг будет пачками убивать людей молниями, ломая строй и наводя ужас на ее войска.
Она должна нанести удар, прежде чем паника распространится по всей башне. До того, как вражеский напор станет непреодолимым.
У них одна надежда. Надо действовать.
– Сделайте это, – приказала она. – Бросьте все, что у нас есть, на отвоевание той колонны в подвале.
В кабинете снова воцарилась тишина.
– Вы слышали королеву! – рявкнул Теофил. – Шуанор, Гаври, хватайте своих людей с верхних этажей! Оставьте несколько отрядов, которые будут изматывать врага, прикрывая отступление. Радатавиан, распоряжайся. Отступайте медленно, заставляя этих Небесных заливать дорогу своей кровью. Раны Сплавленных могут зажить, но они все равно болят. Остальным приказываю вести своих людей к подножию парадной лестницы. Мы соберемся там, а потом двинемся вперед! Прорубим дыру до ступеней в подвал, затем спустимся вниз и расчистим путь для королевы. Клянусь кровью предков!
Все завертелось, младшие офицеры начали вызывать гонцов, чтобы передать приказы. Навани не упустила из виду их запоздалую реакцию. Они подчинились Теофилу. Эти вояки в мирное время готовы были разбиться в лепешку, выполняя ее каприз, но как только начался бой…
Навани взглянула на Теофила, который наклонился к ней и тихо произнес:
– Простите их, светлость. Они, вероятно, не очень любят выполнять приказы женщины. Мужские искусства и все такое.
– А вы?
– Я полагаю, что Черный Шип изучил все известные военные тексты. И нами мог командовать кто-то похуже человека, который, вероятно, ему их прочитал. В особенности если речь о женщине, которая готова прислушаться к гласу рассудка. Это больше, чем я могу сказать о некоторых великих лордах, которым мне доводилось подчиняться.
– Спасибо.
– Мы больше всего нуждались в том, чтобы кто-то принял решение, – признался он. – До вашего появления все возражали против моих предложений. Шквальные дурни. Почти все яркие сферы из нашего кошелька отправились на передовую, светлость.
Он взглянул на остальных, пока они рассылали гонцов с приказами. Затем еще тише обратился к Навани:
– Среди них попадаются хорошие вояки, но в основном это люди Ройона. Насколько я могу судить, в башне был только один осколочник – не Сияющий. Тайленец по имени Тшадр. Его комнаты были на четвертом этаже. Я послал гонца, но он вернулся как раз перед вашим приходом. Те Небесные пошли прямо на Тшадра, светлость. Должно быть, они точно знали, где находятся его покои. Теперь у врага его доспех; пусть Всемогущий примет его душу на вечном поле битвы.
Навани тяжело вздохнула. Таравангиан, должно быть, рассказал врагу, где найти осколочника.
– Возможно, мы могли бы воспользоваться другим осколком, – сказал Теофил, указывая на место на карте третьего этажа. – Черный клинок. Говорит с людьми, когда они приближаются…
– Убийца в этой камере – сплетенная из света иллюзия, – прошептала Навани. – На самом деле он тайно сопровождает моего мужа и забрал меч с собой.
– Преисподняя… – пробормотал Теофил.
– Каковы наши шансы, батальон-лорд? Как вы их оцениваете, глядя правде в глаза?
– Светлость, я пытался выставлять против Царственных обычных солдат. Это плохо заканчивалось – и здесь будет так же. Обычное сражение в таком тесном пространстве сыграло бы на руку обороняющимся. Но в коридорах мы не сможем использовать большие отряды. И если они могут бросать молнии…
– Я пришла к тому же выводу. Считаете, мой приказ был глуп?
Он медленно покачал головой:
– Светлость, если есть шанс переломить ситуацию прямо сейчас, думаю, мы должны им воспользоваться. Если мы потеряем башню… это будет катастрофа в масштабах всей войны. Ради возможности разбудить Сияющих я рискну всеми, кто у меня есть.
– Тогда попытайтесь совершить этот рывок. Но если не получится… Мне надо знать, как противник обращается с людьми на верхних уровнях – там, откуда мы отводим войска. Сможете отправить туда разведчика, чтобы все выяснить?
Он кивнул, и она прочла понимание на его лице. Сплавленные обычно захватывали, а не разрушали. По правде говоря, они зачастую относились к занятым городам лучше, чем ее собратья-алети во время ссоры между великими князьями.
Хоть ей и претила сама мысль об этом, капитуляция действительно была вариантом. До той поры, пока она верила, что это не приведет к резне.
Однажды они уже пытались проделать нечто подобное, но тогда это был всего лишь рейд с целью задержать подкрепление алети и украсть Клинок Чести. У нее было дурное предчувствие по поводу сегодняшнего нападения. Похоже, они знали о Сородиче – и о том, как разрушить оборону башни.
– Я собираюсь попробовать кое-что с фабриалями башни, – сказала Навани. – Это может нам помочь. Примите командование, проследите за тем, чтобы наш план начали претворять в жизнь. Пожалуйста, о любых важных решениях сперва сообщайте мне. Если, конечно, вы по-прежнему готовы подчиняться приказам женщины.
– Светлость, – сказал Теофил, – до того как меня повысили, я годами выполнял приказы лейтенантов – безбородых юнцов, которые вознамерились сделать себе имя на Расколотых равнинах. Вы уж поверьте моим словам: служить вам – для меня честь.
Он отсалютовал ей, затем повернулся и начал выкрикивать дальнейшие приказы. В это же самое время Навани заметила, что в комнату прокрался юноша из Четвертого моста, Даббид. Его едва заметили. То, как он шел – опустив глаза, сжимаясь, когда кто-то проходил мимо, – напоминало манеры слуги или… ну, в общем, паршунов. В некотором роде невидимых.
Хорошо, что он пришел, – вдруг ее задумка не сработает? Навани подошла к кристаллической жиле не стене. В этой комнате она была заметнее, чем в других местах: алая гранатовая линия рассекала поверхность стены пополам, нарушая естественный рисунок слоев. Навани положила на нее руку.
– Я знаю, что ты слышишь, Сородич, – тихо сказала Навани. – Даббид мне об этом рассказал, но все было ясно и так. Ты знал, куда положить эти рубины, и знал, когда я потеряла один. Ты ведь подслушивал нас все это время, не так ли? Шпионил? Иначе откуда бы ты узнал, что именно я возглавляю изучение фабриалей?
Закончив говорить, она кое-что заметила: маленький огонек, похожий на звездный спрен, двигался вверх по кристаллической жиле. Она заставила себя не отдернуть пальцы, когда он коснулся ее кожи.
«Я слышу тебя, – прошептал голос в ее голове. Он казался не мужским и не женским. – Хотя я не вижу всего того, что ты предполагаешь. Как бы то ни было, Даббид не должен был тебе об этом говорить».
– Радуйся, что он это сделал, – прошептала Навани. – Я хочу помочь.
«Ты работорговка».
– Но я лучше Сплавленного?
Сородич ответил не сразу.
«Мне это неведомо. Я избегало таких, как ты. Вы должны были думать, что я умерло. Все должны были думать, что я умерло».
– Я рада, что это не так. Значит, ты – душа башни. Ты можешь восстановить ее функции?
«Нет, – ответил голос. – Я действительно спало. Пока… не появился узокователь. Я его почувствовало. Но башня не функционирует, и у меня нет света, чтобы перезапустить ее».
– Если это правда, то как им удалось сделать такое с Сияющими?
«Я… они исказили меня. Маленькую часть меня. Они использовали свой свет, чтобы активировать защиту, к которой у меня не было доступа».
– А то, что они сделали, связано с той конструкцией из гранатов в твоей кристаллической колонне?
«Ты слишком много знаешь. Мне от этого не по себе. Ты ведаешь и делаешь то, что раньше было невозможно».
– Возможно, об этом просто не знали, – ответила Навани. – Такова природа науки.
«То, что ты делаешь, опасно и связано со злом. Древние Сияющие отказались от своих клятв, потому что беспокоились, что у них слишком много власти, а ты далеко превзошла их».
– Я готова выслушать тебя. Готова измениться. Но если Сплавленные захватят башню, исказят ее…
«Она… Повелительница боли здесь», – сказал Сородич, и его голос сделался тише. Он испугался? Навани послышалось в его интонациях нечто детское.
– Я не знаю, кто это.
«Она плохая. Ужасная. Мало кто из Сплавленных так… страшит меня, как она. Она пытается меня изменить. Пока что она изменила только ту часть меня, которая подавляет связывание потоков и обращает воздействие против Сияющих, а не Сплавленных. Но она намерена зайти дальше. Гораздо дальше».