И в самом деле, могли ли они служить Далинару Холину, действуя вопреки его прямому приказу? Он не хотел этого. Наверное, ему бы стоило хотеть, но он был иного мнения.
– А, вот оно, – сказала Йалай. – Идеально.
Она держала в руках чашу с темно-синим вином. На этот раз она не предложила его Шаллан, но глотнула первой.
– Чудесное вино, последний образец урожая. Все прочие бутылки погибли в пожаре. Но сегодня исчезнет и эта капля.
– Вы так легко миритесь с этой потерей, – сказала Шаллан. – Йалай Садеас, про которую я слышала, обшарила бы все королевства в поисках еще одной бутылки любимого вина. Она бы не сдалась так просто.
– Та Йалай не знала такой усталости. – женщина опустила руку, как будто чаша с вином была слишком тяжелой. – Я так долго сражалась. И теперь я одна… иногда кажется, что на меня ополчились даже тени.
Йалай выбрала графин с белым рогоедским – Шаллан почувствовала запах, как только та вытащили пробку, – и протянула бокал гостье:
– Полагаю, это твое. Невидимое. Смертоносное.
Шаллан не стала пить.
– Продолжай, – сказала Йалай. – Вы убили Танадаля, когда он пытался заключить сделку. Значит, для меня такой способ не годится. Вы охотились на Ваму, который сбежал, и убили его, – выходит, и у меня мало шансов выжить. Я подумала, что буду в безопасности, если затаюсь на некоторое время. И все же ты здесь.
«Невидимое. Смертоносное».
Сладостная мудрость Баттах…
Шаллан участвовала во всем этом разговоре, предполагая, что Йалай опознала в ней агента Далинара. Все было совсем по-другому. Йалай видела в ней прислужницу Мрейза и Духокровников.
– Это ты убила Танадаля, – сказала Шаллан.
Йалай рассмеялась:
– Он тебе так сказал, верно? Значит, они лгут даже своим?
Мрейз не заявлял ей напрямую, что Йалай убила великого князя. Но он явно на это намекал.
Вуаль раздраженно стиснула зубы. Она пришла сюда по собственной воле. Да, Мрейз всегда намекал ей, чего хотят он и Духокровники. Но Вуаль ему не служила. Она взяла на себя эту миссию ради… блага Алеткара. И Адолина. И…
– Ну же, – сказала Йалай. – Сделай это.
Вуаль отвела руку в сторону, призывая свой осколочный клинок. Йалай уронила графин с белым рогоедским, невольно вздрогнув. Спрены страха вскипели на полу, но Йалай просто закрыла глаза.
«О! – раздался в голове Вуали веселый голосок. – Мы все равно почти на месте! Вуаль, что происходит?»
– Они хотя бы сказали тебе, почему решили, что мы должны умереть? – спросила Йалай. – Почему они ненавидели Гавилара? Амарама? Почему возненавидели меня и Танадаля, как только мы узнали их секреты? Что в Сынах Чести их так пугает?
Вуаль колебалась.
«Ты нашла ее! – произнес Узор в ее разуме. – У тебя есть улики, как хотел Далинар?»
– В следующий раз они пошлют тебя за Рестаресом, – продолжала Йалай. – Но будут следить за тобой. В случае если поднимешься высоко, узнай достаточно, чтобы угрожать им. Ты спрашивала себя, чего они хотят? Что они надеются получить от конца света?
– Власть, – сказала Вуаль.
– А, эта туманная «власть». Нет, все куда конкретнее. Большинство Сынов Чести просто хотели вернуть своих богов, но Гавилар желал большего. Он видел целые миры…
– Расскажи мне еще, – попросила Вуаль.
Где-то за стеной раздались крики. Вуаль взглянула на дверь – как раз вовремя, чтобы увидеть, как блестящий осколочный клинок разрезает замок. Адолин с личиной, сплетенной ею из света, пинком распахнул дверь.
Вокруг него толпились люди – солдаты и пятеро агентов-светоплетов Шаллан.
– Когда я умру, – прошипела Йалай, – не позволяй им обыскать мои комнаты раньше тебя. Ищи редчайшее из вин. Оно… экзотично.
– Не загадывай мне загадок, – сказала Троица. – Дайте мне ответы. Что пытаются сделать Духокровники?
Йалай закрыла глаза:
– Действуй.
Вместо этого Троица отпустила клинок. «Я голосую против ее убийства», – подумала Вуаль. Убить Йалай означало бы поддаться манипуляциям Мрейза. Ей претила сама мысль об этом.
– Сегодня ты не умрешь, – сказала Троица. – У меня есть еще вопросы к тебе.
– Я не смогу ответить. – Йалай не открывала глаз. – Они не позволят.
Шаллан выступила вперед, успокаивая нервы, а несколько солдат в это время поспешно окружили Йалай. Вуаль и Сияющая отодвинулись, обе довольные таким исходом. Они сами себе хозяйки. Они не принадлежат Мрейзу.
Она покачала головой и подбежала к Адолину, затем легким прикосновением сняла его иллюзорное лицо. Ей нужно было увидеть его настоящим.
– Кто ты? – тихо спросил он, протягивая ей мешочек с заряженными сферами.
– Шаллан, – сказала она, убирая мешочек в сумку, которую солдат принес для нее, сняв со стены.
Она оглянулась через плечо, когда солдаты связывали Йалай, и опять поразилась тому, какой опустошенной выглядела эта женщина.
Адолин притянул Шаллан к себе:
– Она тебе призналась?
– Ходила вокруг да около, но, я думаю, для Далинара хватит доказательств, что в ее словах содержится измена. Она хочет свергнуть Ясну и посадить на трон сына Элокара.
– Гавинор слишком юн.
– Она бы его направляла. Вот почему она изменница – она хочет власти.
Но… Йалай выразилась так, словно этот план остался в прошлом, а теперь она боролась только за выживание. Неужели Духокровники действительно убили великих князей Танадаля и Ваму?
– Что ж, – сказал Адолин, – раз она под стражей, возможно, нам удастся заставить ее армию отступить. Прямо сейчас мы не можем позволить себе междоусобицу.
– Ишна! – позвала Шаллан одного из своих агентов.
Невысокая женщина-алети поспешила к ней. Она была с Шаллан уже больше года и вместе с Ватахом, лидером дезертиров, которых завербовала Шаллан, оставалась одной из ее ближайших доверенных лиц.
– Да, светлость?
– Возьми Ватаха и Берил. Иди с этими солдатами и следи, чтобы Йалай ни с кем не разговаривала. Заткните ей рот, если придется. Она умеет забираться людям в голову.
– Считай, что дело сделано, – сказала Ишна. – Ты хочешь сначала наложить на нее иллюзию?
План эвакуации на случай непредвиденных обстоятельств был прост: они использовали светоплетение, чтобы самим превратиться в стражников дома Садеас, а Йалай придать облик женщины низкого происхождения. Таким образом они, захватив великую княгиню, с легкостью вывели бы ее за ворота прямо на глазах ее бдительных охранников.
– Да, – сказала Шаллан и махнула солдатам, чтобы они подвели женщину ближе.
Йалай шла с закрытыми глазами, все еще сохраняя отрешенный вид. Шаллан взяла Йалай за руку, затем выдохнула и позволила светоплетению окружить великую княгиню, чтобы придать ей сходство с одним из недавних набросков Шаллан, – теперь это была кухарка с розовыми щеками и широкой улыбкой.
Йалай не заслуживала ни такого доброго лица, ни такого легкого обращения. Прикоснувшись к ней, Шаллан почувствовала внезапное отвращение; вдвоем со своим мужем эта тварь замыслила и осуществила ужасный план предательства Далинара. Даже после переселения алети в Уритиру Йалай при каждом удобном случае старалась подорвать его авторитет. Если бы эта женщина добилась своего, Адолин не дожил бы до встречи с Шаллан. И теперь они просто собираются взять ее под стражу, чтобы играть в новые игры?
Шаллан отпустила Йалай и потянулась к сумке, но тут на передний план выступила Сияющая. Она схватила великую княгиню за предплечье и потащила к солдатам Адолина.
– Уведите ее с остальными, – велел Адолин.
– Вы поймали остальных заговорщиков? – спросила Шаллан, возвращаясь к нему.
– Они попытались сбежать через боковую дверь, когда мы ворвались, но я думаю, что нам удалось поймать их всех.
Ишна и солдаты – люди Адолина, отобранные из числа лучших, – вывели замаскированную и связанную Йалай за дверь. Великая княгиня обмякла в их руках.
Адолин смотрел ей вслед, нахмурившись.
– Ты думаешь, – заметила Шаллан, – что нам не следовало позволять ей покидать Уритиру. Что было бы легче, если бы мы покончили с ней и с угрозой, которую она представляла, прежде чем все зашло так далеко.
– Я думаю, что, возможно, мы не хотим следовать по этому пути.
– Может быть, мы уже начали. В тот раз, когда ты…
Адолин сжал губы в тонкую линию.
– У меня сейчас нет ответов, – наконец сказал он. – Не знаю, были ли они вообще. Но мы должны быстро обыскать это место. Отцу могут понадобиться более весомые доказательства, чем твои слова, и было бы очень полезно, если бы мы могли представить ему компрометирующие дневники или письма.
Шаллан кивнула, махнув рукой Газу и Рэду. Она заставит их обыскать это место.
И как там говорила Йалай? «Ищи редчайшее из вин…» Шаллан посмотрела на вина, выставленные на полках шкафа. Зачем говорить загадками? Все дело в том, что как раз появился Адолин с остальными. Она не хотела, чтобы они поняли. Шквал, да эта женщина страдала паранойей. Но почему она доверилась Шаллан?
«Я не смогу ответить. Они мне не позволят…»
– Адолин, – сказала она. – Что-то здесь не так. С Йалай, с тем, что я здесь, с…
Она запнулась, услышав крики в прихожей. Охваченная ужасом, Шаллан выскочила наружу. Йалай Садеас лежала на полу, изо рта ее фальшивого лица текла пена. Потрясенные солдаты наблюдали за происходящим.
Великая княгиня глядела в потолок пустыми глазами. Она была мертва.
Каладин летел сквозь дым, клубящийся над особняком. Он стремился вниз, туда, где горожанам угрожали странный Сплавленный и его солдаты. Один из них прижимал Вабера, садовника поместья, к земле, наступив сапогом на его лицо.
«Это явная ловушка, – мысленно сказала Каладину Сил. – Тот Сплавленный точно знает, как привлечь внимание ветробегуна: напасть на невинных».
Она была права. Каладин заставил себя осторожно опуститься на небольшом расстоянии от особняка. Сплавленный проделал дыру в стене возле бокового входа. Хотя пламя лизало верхние этажи здания, комната за дырой была темной, еще не охваченной пламенем. По крайней мере, не полностью.