– А как же Благословенный Бурей? – спросил из глубины величественного зала голос с сильным акцентом.
Венли поймала себя на том, что напевает в ритме замешательства, взглядом обыскивая комнату. Кто заговорил так дерзко, не приказав сначала своему Голосу сделать шаг вперед? Она нашла его сидящим на выступе наверху, в тени, как раз в тот момент, когда ее разум связал акцент с незнанием приличий.
Вайр. Человек, которого когда-то звали Моашем. Он был одет как солдат, с идеально подстриженными волосами, в строгом мундире, сшитом по человеческому образцу. Это уникум. Почему Девять продолжали его терпеть? Мало того, почему они дали ему Клинок Чести, одну из самых драгоценных реликвий на Рошаре?
Он спустил ногу с карниза. Меч держал на коленях, и тот блестел в лучах солнца, когда его острие двигалось.
– Он остановит вас, – сказал Вайр. – Вы должны придумать план для борьбы с ним.
– Ах, человек, – Рабониэль взглянула на Вайра на его карнизе, – я слышала о тебе. Такой интересный экземпляр. Ты в любимчиках у Вражды.
– Он забирает мою боль и оставляет мне возможность реализовать свой потенциал. Вы не ответили на мой вопрос. Так что же с Благословенным Бурей?
– Я не боюсь ветробегуна, какой бы… мифической ни была его репутация. Мы сосредоточим внимание на узокователе и инозвательнице. Они опаснее любого простого солдата.
– Ну, – сказал Вайр, отводя кончик меча в тень, – я уверен, что ты знаешь свое дело, Сплавленная.
Девять, как всегда, терпели странного человека. Его место определил Вражда. Лешви, казалось, была высокого мнения о нем, – конечно, он однажды убил ее, и это был верный способ завоевать ее уважение.
– Твое предложение смелое, Рабониэль, – сказал один из Девяти. – И решительное. В этом Возвращении мы долго обходились без твоего руководства, и мы приветствуем твое Стремление. Мы будем двигаться вперед, как ты просишь. Подготовь отряд для проникновения в башню, а мы свяжемся с человеком Таравангианом и дадим инструкции. Он может отвлечь узокователя и инозвательницу.
Рабониэль запела в ритме удовлетворенности – это был величественный и решительный звук. Венли не усомнилась, что все собрание было напоказ: Девять даже не сделали паузы, чтобы обсудить план. Они знали, что предложит Рабониэль, и уже проработали детали.
Остальные Сплавленные почтительно ждали, пока Рабониэль – победоносное предложение еще больше возвысило ее в их глазах – шла к выходу. Только один из Сплавленных пошевелился, и это была Лешви.
– Пойдем, – сказала она и поплыла вслед за Рабониэлью.
Венли поспешила присоединиться к Лешви, когда та перехватила высокую фемалену прямо за дверями. Рабониэль посмотрела на Лешви, напевая в ритме насмешки. Они вышли на солнечный свет на крыше балкона вокруг зала. Лестница вниз была справа.
– Почему ты пыталась заблокировать мое предложение, Лешви? Ты уже начала ощущать последствия безумия?
– Я не сошла с ума, но мне страшно, – пропела Лешви в ритме замешательства, и Венли вздрогнула от этих слов. Госпожа Лешви боится? – Ты действительно думаешь, что сможешь положить конец войне?
– Я в этом уверена, – ответила Рабониэль в ритме насмешки. – У меня было много времени, чтобы обдумать открытия, сделанные перед окончанием ложного Возвращения.
Она сунула руку в карман своего одеяния и достала самосвет, лучащийся буресветом, внутри которого шевелился пойманный спрен. Фабриаль, подобный тем, что создавали человеки.
– Они заточили в них некоторых из Несотворенных, Лешви. Как ты думаешь, насколько они близки к тому, чтобы обнаружить, что могут сделать то же самое с нами? Можешь себе это представить? Навсегда заключенная в самосвет, запертая, способная думать, но неспособная когда-либо вырваться на свободу?
Лешви запела в ритме паники – болезненном, с незаконченными тактами и рублеными долями.
– Так или иначе, – сказала Рабониэль, – это последнее Возвращение. Человеки скоро узнают, как заточить нас. Если нет – что ж, лучшие из нас, кто остался, находятся всего в нескольких шагах от безумия. Мы должны покончить с этой войной.
– Ты только что вернулась, – сказала Лешви, – у тебя нет прислуги и помощников. Твое предприятие потребует и того и другого. – Она указала в сторону, на Венли. – Я собрала штат верных и очень способных певцов. Могу одолжить их тебе для этой затеи и сама оказать посильную помощь в качестве извинения за мои возражения.
– У тебя всегда самые лучшие слуги. – Рабониэль взглянула на Венли. – Это Последняя слушательница, не так ли? Когда-то Голос самого Вражды? Как ты ее раздобыла?
Тимбре затрепетала внутри Венли – ее раздражал термин «раздобыть», и Венли чувствовала то же самое. Она склонила голову и запела, чтобы не выдать истинных чувств.
– Вражда от нее отказался, – ответила Лешви. – А я нахожу ее прекрасным Голосом.
– Дочь предателей, – сказала Рабониэль, но в ритме страстного желания – Венли вызывала у нее любопытство. – Впоследствии – предательница себе подобных. Я возьму ее и тех, кого ты пошлешь, на время проникновения. Можешь и сама к нам присоединиться. Служи – и, может быть, я прощу тебе грубые возражения. Несомненно, были и другие, кто думал то же самое; ты дала мне возможность опровергнуть такие доводы.
Рабониэль зашагала прочь. Когда она достигла ступенек, Венли заметила, что кто-то ждет ее внизу, в тени. Неуклюжая фигура Преследователя, которого отпустили раньше. Он поклонился Рабониэли, которая замешкалась на верхней площадке лестницы. Их разговор не был слышен Венли.
– Он умоляет дать ему шанс отправиться с ней, – прошептала Лешви. – Во время этого проникновения Рабониэль будет обладать всей полнотой власти и сможет разрешить ему продолжить охоту. Он сделает все, чтобы заполучить еще один шанс убить того ветробегуна. Боюсь, что он проигнорирует волю Девятерых, особенно если Рабониэль одобрит его затеи. – Она посмотрела на Венли. – Ты должна собрать наших людей и позаботиться о ней. Вам не нужно будет сражаться, это сделают другие. Ты будешь служить ей так же, как мне, и докладывать мне тайно.
– Госпожа? – спросила Венли, понизив голос. – Значит, вы ей все-таки не доверяете.
– Конечно нет. В прошлый раз ее безрассудство едва не стоило нам всего. Девять одобряют ее смелость; они чувствуют тяжесть времени. Однако от смелости всего лишь шаг до глупости. Поэтому мы должны предотвратить катастрофу. Эта земля достанется в наследство обычным певцам. Я не оставлю ее опустошенной только для того, чтобы доказать, что мы можем убивать лучше, чем наши враги.
Венли воспарила от этих слов. Тимбре бушевала внутри ее, пульсируя, подбадривая.
– Госпожа, – прошептала она, – как вы думаете… Существует ли способ возродить мой народ? Найти землю вдали от Сплавленных и человеков? Жить самим по себе, как раньше?
Лешви запела в ритме выговора, поглядывая в сторону зала с другими Сплавленными. Никто еще не вышел. Она не хотела, чтобы их видели бегущими за Рабониэлью, – и Венли поняла, почему Лешви предпочла скромное положение. Невысокий статус давал ей свободу делать то, что другие считали ниже своего достоинства.
– Не говори о таких вещах, – прошипела Лешви. – Другие уже не доверяют тебе из-за того, что сделали твои предки. Вы хотите править сами? Я одобряю это, но сейчас не время. Помоги нам победить человеков, и тогда мы, Сплавленные, исчезнем во времени и оставим этот мир вам. Вот как можно добиться независимости, Венли.
– Да, госпожа, – сказала Венли в ритме подобострастия.
Она не чувствовала его, и Тимбре пульсировала, выражая собственную досаду.
Венли испытала прикосновение Вражды. Он не оставит этот народ в покое, и она подозревала, что другие Сплавленные, какими бы усталыми они ни были, не откажутся править миром. Слишком многие из них наслаждались роскошью своего положения. Их победа не принесет независимости для Венли и ее народа.
Лешви взлетела, предоставив Венли спускаться по ступенькам. В этот момент она заметила Рабониэль и Преследователя, заговорщически беседующих в полумраке третьего этажа. Вот буря, во что теперь втягивают Венли?
Тимбре затрепетала внутри ее.
– Возможность? – перепросила Венли. – Что за возможность?
Тимбре снова затрепетала.
– Я думала, ты ненавидишь человеков-Сияющих, – прошептала Венли. – Какая разница, найдем мы их в башне или нет?
Тимбре решительно пульсировала. Она была права. Возможно, люди смогут обучить Венли. Может быть, ей удастся захватить одного из их Сияющих и заставить учить ее.
Во всяком случае, ей нужно было подготовить своих подручных к отъезду из города. Усилия по вербовке придется отложить. Нравится ей это или нет, но она окажется на переднем крае очередного вторжения в земли человеков.
15. Свет и музыка
Спрены логики реагируют на заточение любопытным образом. В отличие от других спренов, они не проявляют какого-либо свойства – их нельзя использовать для производства тепла, предупреждения о близкой опасности или создания сопряженных самосветов. На протяжении многих лет артефабры считали их бесполезными – и в самом деле, эксперименты с ними были редкостью, поскольку спрены логики редки и их трудно поймать.
Прорыв произошел в результате открытия, которое показало, что свет, который излучают спрены логики, изменяется в зависимости от определенных стимулов. Например, если сделать так, чтобы буресвет покидал самосвет с контролируемой скоростью, спрен будет тускнеть и разгораться в некоей последовательности. Это позволило создать фабриальные часы.
Когда самосвет соприкасается с определенными металлами, свет также меняет состояние с яркого на тусклое. Это приводит к созданию некоторых очень интересных и сложных механизмов.
Через несколько недель после нападения на город Под тревога Каладина поутихла, самое тяжелое осталось позади. Он всегда пронзал тьму насквозь. Почему об этом было так трудно вспомнить, когда сидишь на самом дне?