Далинар кивнул:
– Он хотел бы, чтобы я предоставил Гердазу место в нашем совете.
– Гердаза больше нет, – сказала Фэн. – Но я полагаю, то же самое можно сказать и об Алеткаре. Я предлагаю, если его помощь окажется полезной в Эмуле, мы удовлетворим эту просьбу. А пока как мы будем действовать? Я подозреваю, что нападение на Эмул спровоцирует вражеский флот наконец выйти и вступить в бой с нами, поэтому мне нужно будет спланировать блокаду. У Тукара длинная береговая линия, это будет непросто. Я полагаю, что мы можем рассчитывать на патрули ветробегунов, которые предупредят нас о…
Фэн замолчала, повернувшись к небольшой группе Сияющих в углу. Каждый орден обычно посылал хотя бы одного представителя. Пыленосица Таравангиана, как обычно, была на месте, а Крадунья, судя по состоянию стола с закусками, где-то рядом, хотя несколько других гранетанцоров тоже сидели сзади.
Обычно Каладин стоял там, прислонившись к стене, нависая, как грозовая туча. Теперь его не было. Вместо этого вперед выступил Сигзил, новоиспеченный командир роты. Интересный шаг – возвысить чужака, но такое право Далинару дала свобода от непосредственной связи с Алеткаром. В этой башне этническая принадлежность оказывалась менее важна, чем узы Сияющих.
Сигзил не обладал внушительностью своего великого маршала; он всегда казался Навани чересчур… суетливым. Он откашлялся, чувствуя себя неуютно в своей новой роли.
– Вы получите поддержку ветробегунов, ваше величество. Вражеские воздушные войска, возможно, не захотят лететь из Ири или Алеткара, поскольку оба маршрута потребуют, чтобы они пересекли наши земли. Небесные могут попытаться сделать петлю и пройти со стороны океана. Кроме того, в том регионе враг часто пользуется услугами неболомов, так что придется сражаться и с ними.
– Хорошо, – сказала Фэн. – А где Благословенный Бурей?
– В отпуске, ваше величество. Он недавно был ранен.
– Какая рана может свалить ветробегуна? – сердито спросила королева. – Разве вы не отращиваете части тела?
– Гм, да, ваше величество. Великий маршал оправляется от раны другого рода.
Она хмыкнула, глядя на Далинара:
– Что ж, гильдии Тайлены согласны с этим планом. Если мы отвоюем Эмул и Тукар, это даст нам абсолютное господство над Южными Глубинами. Лучшей промежуточной платформы для отвоевания Алеткара и придумать нельзя. Ты поступил мудро, Черный Шип, отложив нанесение удара по своей родине в пользу тактически обоснованного шага.
– Это было трудное решение, Фэн, – сказала Навани. – Мы приняли его только после проработки всех других вариантов.
«И согласие Таравангиана меня беспокоит».
– Но это подчеркивает еще одну проблему, – продолжила Фэн. – Нам нужно больше ветробегунов. Кмакл бредит твоей летающей крепостью – да будет тебе известно, я не видела его таким влюбленным с первых дней нашего знакомства. Но у врага есть и Сплавленные, и неболомы, и невозможно защитить такой корабль без поддержки с воздуха. Помоги нам Буреотец, если враги в воздухе застанут один из наших океанских флотов незащищенным.
– Мы работаем над решением, – пообещал Далинар. – Это… трудная проблема. Спрены бывают еще упрямее, чем люди.
– Логично, – сказала Фэн. – Сколько я ни кричала на ветра́ и морские течения, они свой курс не меняли.
Кто-то откашлялся, и Навани с удивлением увидела, что Сигзил снова шагнул вперед:
– Я говорил со своим спреном, ваше величество, и, возможно, смогу предложить потенциальное решение этой проблемы. Я считаю, что мы должны отправить посланника к спренам чести.
Навани подалась вперед:
– Какого рода посланника?
– Спрены чести бывают… обидчивыми, – объяснил Сигзил. – Многие из них не так беззаботны, как нам показалось вначале. Среди спренов они одни из самых близких по духу и намерениям к Чести, божеству. Индивидуумы будут различаться по характеру, но всех их роднит общее чувство недовольства – ну, обиды, которое они испытывают по отношению к людям.
Сигзил оглядел собравшихся и явно осознал, что многие из них его не понимают. Он тяжело вздохнул:
– Ладно, позвольте мне сказать так. Представьте себе, что существует королевство, которое вы хотели бы сделать нашим союзником в этой войне. Только вот мы предали их несколько поколений назад. Стоит ли удивляться, если они откажутся помочь нам сейчас?
Навани поймала себя на том, что кивает.
– Значит, ты хочешь сказать, что нам нужно восстановить отношения, – проговорила Фэн, – из-за того, что случилось тысячи лет назад?
– Ваше величество, при всем уважении, Отступничество – это древняя история для нас, но для спренов прошло всего-то несколько поколений. Спрены чести расстроены; они чувствуют, что их доверие было обмануто. С их точки зрения, мы так и не разобрались с тем, что тогда случилось. За неимением лучшего термина, скажу так: их честь пострадала.
Далинар подался вперед в своем кресле.
– Солдат, ты хочешь сказать, что они ждут от нас мольбы о прощении? Да если Вражда захватит эту землю, они пострадают не меньше нашего!
– Я знаю это, сэр. Меня не надо убеждать. Но опять же, подумайте о нации, которую оскорбили ваши предки, но чьи ресурсы вам сейчас нужны. Может быть, вы хотя бы пошлете посланника с официальными извинениями? – Он пожал плечами. – Не могу обещать, что это сработает, но советую попробовать.
Навани снова кивнула. Обычно она не обращала внимания на этого человека с манерами мелкого служащего, причем въедливого, который часто создает больше работы остальным. Теперь она понимала, что это несправедливо. Она нашла мудрость в трудах ученых, которые, по мнению других, были слишком сосредоточены на деталях.
«Это потому, что он мужчина, – подумала она. – И солдат, а не ревнитель». Он вел себя не так, как другие ветробегуны, поэтому она отнеслась к нему с пренебрежением. «Ты нехорошо поступила, Навани, – упрекнула она саму себя, – для той, кто претендует на роль покровительницы мыслителей».
– Этот человек дает мудрый совет, – сказала она остальным. – Мы были самонадеянны в отношении спренов.
– Мы можем послать тебя, Сияющий? – спросила Фэн. – Похоже, ты понимаешь их образ мыслей.
Сигзил поморщился:
– Это может оказаться плохой идеей. Мы, ветробегуны… мы действуем вопреки закону спренов чести. Из нас получились бы худшие посланцы, потому что… ну, честно говоря, они не очень любят Каладина. Если кто-то из нас появится в их крепости, они могут попытаться арестовать нас. Мой совет: послать небольшой, но серьезный отряд других Сияющих. В частности, тех, которые связаны со спренами, чьи родственники одобряют наши действия. Они могут привести аргументы в нашу пользу.
– Это исключает меня, – сказала Ясна. – Другие спрены чернил в основном не одобряют решение Айвори связаться со мной.
Она взглянула на Ренарина, который сидел в дальнем конце комнаты, позади своего брата. Он в панике поднял глаза, коробка с головоломкой застыла в его руках.
– Вероятно, – продолжала Ясна, – не стоит посылать и Ренарина. Учитывая его… особые обстоятельства.
– Значит, гранетанцор? – спросил Далинар. – Спрены культивации в целом приняли новый орден. Я полагаю, что некоторые из тех, кто связал себя с Сияющим, высоко ценятся в Шейдсмаре.
Подтверждая догадку Навани, из-под стола появилась Крадунья. Вылезая, она стукнулась головой о столешницу и одарила ее суровым взглядом. Девочка-реши – точнее, подросток – теперь едва помещалась в таких пространствах и, казалось, задевала локтями о каждый предмет обстановки, мимо которого проходила.
– Я пойду. – Крадунья зевнула. – Мне здесь становится скучно.
– Возможно… лучше выбрать кого-то постарше, – заметил Далинар.
– Не-а, – возразила Крадунья. – Они вам тут понадобятся. У них хорошо получается гранетанцорство. Кроме того, Виндль знаменит на другой стороне, потому что он выяснил, как работают стулья. Сначала я не поверила, потому что никогда не слышала о нем до того, как он начал меня донимать. Но это правда. Спрены – странные существа, поэтому они любят странные вещи, как глупые человечки из лоз.
В комнате воцарилась тишина, и Навани заподозрила, что все думают об одном и том же. Они не могли послать Крадунью, чтобы возглавить посольство, представляющее их интересы. Она была полна энтузиазма, да, но… она также… ну… была той, кем была. Крадуньей.
– Ты превосходно умеешь исцелять, – сказал ей Далинар, – ты одна из лучших в своем ордене. Ты нужна нам здесь, и, кроме того, мы должны послать кого-нибудь с опытом дипломата.
– Я мог бы попробовать, сэр, – предложил Годеке, невысокий гранетанцор, который когда-то был ревнителем. – У меня есть некоторый опыт в подобных делах.
– Отлично, – одобрил Далинар.
– Возглавить это посольство должны мы с Адолином, – заявила Шаллан, без видимой охоты поднявшись. – Криптики и спрены чести не очень-то ладят, но я все равно подойду. Кто может представлять нашу сторону лучше, чем великий князь и его жена Сияющая?
– Отличное предложение, – опять одобрил Далинар. – Мы можем послать одного правдогляда – только не Ренарина – и одного камнестража. С Годеке это даст нам четырех разных Сияющих и их спренов, плюс моего собственного сына. Сияющий Сигзил, удовлетворит ли это спренов чести?
Сигзил склонил голову набок, прислушиваясь к чему-то, чего никто из них не мог услышать.
– Она думает, что да, сэр. По крайней мере, это хорошее начало. Она велит посылать подарки и просить о помощи. Спрены чести стараются помогать нуждающимся. Извинитесь за прошлое, пообещайте исправиться и объясните, как ужасно наше положение. Это может сработать. – он сделал паузу. – Также не повредит, если Буреотец выступит от нашего имени, сэр.
– Я посмотрю, можно ли это устроить, – пообещал Далинар. – С ним бывает трудно.
Он повернулся к Шаллан и Адолину:
– Вы оба готовы возглавить эту экспедицию? Шейдсмар опасен.
– На самом деле все не так уж плохо, – сказал Адолин. – Если предположить, что за нами не будут гоняться все это время, я думаю, будет забавно.