– Коряга, – задумчиво сказала Аршккам через спрена. – Так меня дети прозвали. Единственным, кто когда-либо сочинял для меня дурацкие прозвища, был мой отец. Дети видят во мне человека, в то время как у многих других с этим проблема. Так что Корягой я и останусь. Раз уж дети доверили мне это славное имя.
Какая странная женщина. Но в ней чувствовалась спокойная твердость, и Адолин был рад, что она в его отряде. Как только разговор прекратился, Адолин двинулся вслед за Шаллан. Они еще раз прошлись по планам, составленным для них Ясной. Работая при поддержке собрания монархов, кузина выдала Адолину столько инструкций, что хватило бы на целую книгу. К счастью, он чувствовал, что сумеет их выполнить. Он мог не понимать, почему очертания Шейдсмара так завораживают картографа, но к роли сановника и эмиссара его готовили с юности.
Основной план состоял в том, чтобы преподнести спренам чести подарки вместе с письменными просьбами начать взаимодействие. Ничего слишком назойливого. Одно послание было написано Ясной, другое – Далинаром по совету королевы Фэн, третье – азирским императорским двором. Адолин должен был попросить разрешения войти в крепость спренов чести, остаться на несколько дней, чтобы они привыкли к идее переговоров с людьми, а затем уйти с обещанием, что в будущем переговоры возобновятся.
Некоторые спрены ветробегунов думали, что этого хватит, однако Сил – в порядке исключения, без Каладина – пришла к Адолину днем ранее.
«Я боюсь, что это не сработает, – призналась она. – Они могут вас даже не впустить. Они не такие, какими спрены чести были раньше. Ими овладели страх и злость. Я рада, что ты хочешь попробовать, но… будь готов к разочарованию. И не позволяй им обвинять вас в том, что Сияющие сделали когда-то».
Уа’пам первым заметил корабль. Он помахал Адолину, затем указал через перила на волны из бусин, которые теперь были всего в сотне футов внизу. Там, у небольшого клочка земли у основания колонны, причалило судно с плоским дном. Баржа. В передней части имелась небольшая палубная надстройка, с которой управляли летучими спренами – мандрами.
Не было никаких признаков кают или трюма – корабль был куда менее роскошным, чем тот, на котором они путешествовали в прошлый раз. Конечно, Адолину не хотелось, чтобы нынешнее путешествие походило на прошлое. Он с радостью согласился бы на баржу, если бы это означало мирное плавание.
– Мой кузен! – Уа’пам указал на фигуру на барже, размахивающую фонарем. – Тебе понравится!
– Надеюсь.
– Понравится! – повторил Уа’пам.
– Тоже спрен пиков? – прищурился Адолин.
– Да!
– Мы видели некоторых во время нашего последнего путешествия. Они бросили нас в Селебранте.
– Касиденские спрены пиков, с востока? Они дураки! Забудь о них.
– У вас… разные национальности?
– Разумеется! Глупый человек. Ты научишься. – Существо с силой хлопнуло Адолина по спине.
Его каменная рука была теплой на ощупь, но не горячей, как Адолин ожидал, видя яркий свет из трещин.
Еще несколько раз обогнув колонну, они наконец-то достигли уровня моря. Здесь прямо под пандусом стояло небольшое каменное здание; разведчики, посланные в Шейдсмар, сообщили, что оно пустует.
Адолин все равно послал двух человек обыскать его, а сам пошел навстречу кузену Уа’пама. Тот был лысым, как и другие спрены пиков, которых Адолин встречал, хотя на голове было больше трещин, чем на других частях тела. Поклонившись, он снова надел шляпу, похожую на ту, что предпочитала Вуаль.
– Добро пожаловать, человечий князь! – приветливо сказал спрен. – Предъяви оплату!
Адолин протянул мешочек с заряженными сферами.
– Как думаешь, сколько времени потребуется, чтобы добраться до южного берега?
– Недели две, наверное.
Спрен махнул людям Адолина, чтобы те завели лошадей на длинную баржу, около сорока футов в ширину и ста в длину. Несколько других спренов пиков трудились на борту, передвигая ящики, чтобы освободить место для вновь прибывших.
– В последнее время плаваем легко. Мало кораблей. Вы будете счастливы и расслаблены!
– Мало кораблей?
– Сплавленные на востоке. – капитан указал туда. – Странные вещи творятся в Шиноваре. Спрены чести обнаглели. Никто не хочет путешествовать.
Они пытались найти капитана спренов, который переправит их прямо к Стойкой Прямоте, крепости спренов чести. К сожалению, их возможности были ограничены – и все спрены, с которыми они говорили, отказались. Твердили, что спрены чести не любят, когда корабли подплывают слишком близко.
Большинство сходилось на том, что самый безопасный путь для группы Адолина – плыть почти прямо на юг, пока они не достигнут суши. Оттуда они могли идти караваном на юго-запад – вдоль побережья Тукара в реальном мире, – пока не достигнут Стойкой Прямоты.
Адолин завел Храбреца на борт и принялся освобождать от ноши. Скоро все устроились, довольные тем, что прогулка закончилась. Он думал, что спускаться будет легко, но теперь икры болели, а колени ныли от неестественного движения с постоянным уклоном.
Он заметил, что некоторые из Сияющих использовали буресвет, чтобы восполнить запасы энергии, но не стал жаловаться. Хотя их ресурсы буресвета не получится пополнить, меньшие сферы начнут истощаться еще до конца океанского путешествия. Настоящие резервы – те, которые они должны были сохранить, – представляли собой большие самосветы, удерживавшие свет намного дольше.
Уа’пам присоединился к своему кузену, который отвязывал канаты от причала и помогал команде готовить баржу к отплытию. Для этого еще надо было запрячь четырех очень больших мандр – длинных летающих спренов с несколькими наборами тонких, волнистых крыльев, – которые лениво парили на поводках.
Как только на спренов нацепили упряжь, судно приподнялось на бусинных волнах. Они пустились в путь, и солдаты Адолина разбили лагерь на палубе баржи: расставили ящики, выстроив стены, и соорудили из брезента нечто вроде крыши. Баржа двигалась не очень быстро, но в том, как она катилась по бусинам, чувствовался расслабляющий ритм. Предыдущие корабли рассекали их с грохотом. Теперь бусины издавали мирное, тихое пощелкивание.
Адолин помог Шаллан разложить и расставить их вещи, включая несколько сундуков с припасами, и она милосердно удержалась от шутки о том, сколько всего он взял с собой. Судя по всему, баржа не могла двигаться слишком быстро, и поэтому не было нужды в том, чтобы все привязывать. Едва только сундуки Шаллан были сложены как надо, он отряхнул руки – а потом замер, глядя на свою жену. Она опустилась на колени перед одним из сундуков, который открыла, чтобы проверить содержимое. Ее глаза были широко раскрыты.
– Что такое?
Она покачала головой:
– Ничего. Просто краска чуть-чуть пролилась. Придется все чистить. – Она со вздохом закрыла крышку и покачала головой, когда он предложил свою помощь. – Нет, я справлюсь сама.
Но Адолин не хотел отдыхать, пока его люди трудились. Поэтому он подошел к Храбрецу, который заслужил чистку после того, как спустил вещи Адолина по пандусу.
Он принялся за работу, наслаждаясь привычными движениями щетки. Храбрец то и дело поглядывал на багаж Адолина, где тот прятал фрукты.
– Пока нет, – сказал Адолин.
Конь раздраженно фыркнул, потом посмотрел на щетку Адолина.
– Да, – ответил Адолин. – Я взял все три. Ты думал, я возьму семь разных мечей, но забуду твои щетки?
Конь издал какой-то щелкающий звук – Чистокровный такого никогда не делал, и Адолин не знал, как его истолковать. Веселье?
– Я угощу тебя фруктом, – пообещал он, продолжая водить щеткой, – но только после…
Он замолчал, заметив стоящую рядом Майю. Он устроил ее рядом с остальными раньше, но она, очевидно, решила не оставаться там.
Адолин продолжал чистить коня. Некоторое время она наблюдала. Затем осторожно протянула ладонь. Адолин дал ей щетку, и она уставилась на предмет в своей руке. Спрен казалась настолько сбитой с толку, что он решил, что, должно быть, неправильно понял, чего она хочет.
Затем она начала чистить Храбреца, как и он. Сверху вниз, точно таким же движением.
Адолин усмехнулся:
– Расчесывай не одну и ту же часть, Майя, иначе он рассердится.
Он продемонстрировал, как надо, водя щеткой по боку ришадиума в направлении роста шерсти. Длинными, медленными и осторожными движениями. Скоро она смекнула, что делать, и Адолин отошел, чтобы утолить жажду. Он обнаружил, что два спрена-матроса наблюдают за ним.
– Твоя мертвоглазая, – сказал один, почесывая голову со скрежетом камня по камню. – Никогда не видел таких дрессированных.
– Она не дрессированная, – возразил Адолин. – Она хотела помочь, и я ей показал как.
Один моряк посмотрел на другого и покачал головой. Они обменялись фразами на языке, которого Адолин не понимал, но Майя, казалось, их нервировала, и они старались, делая свою работу, держаться от нее подальше.
Адолин отхлебнул из фляги, наблюдая, как колонна врат уходит назад. Он едва мог различить сияние города-башни далеко наверху, которое тускнело по мере того, как они удалялись.
«Я свою часть работы сделаю, отец. Передам им письма, но на этом не остановлюсь. Я найду способ убедить их помочь нам. И буду следовать своим путем».
Весь фокус, конечно, состоял в том, чтобы сперва выяснить, каков его путь.
Пока все остальные распаковывали вещи, а Адолин чистил коня, Шаллан снова опустилась на колени перед своим сундуком. Она старалась не паниковать. Не вышло. Так что она удовлетворилась тем, что сделала вид, будто не паникует.
Еще в Уритиру, складывая вещи, она сняла Образ с коммуникационного куба Мрейза, спрятанного в сундуке. Благодаря своим необыкновенным способностям Шаллан могла в точности представить его там, куда поместила. Она перестраховалась, но не подумала, что Образ пригодится так быстро.
Куб кто-то трогал. Не просто взял и переложил на другое место среди ее вещей, а перевернул. На грани, которая была сверху, когда Шаллан собирала багаж, имелось несколько едва заметных царапин. Теперь эта грань смотрела в сторону. Неуловимая разница; кто-то без ее способностей ни за что бы не заметил.