– Мне не нужна практика, – прошептала она. – У меня есть ты.
Но Вуаль упрямилась, и Шаллан побрела по палубе туда, где Ишна помогала Уа’паму и Унативи – его кузену, управлявшему баржей, – которые проявляли товары.
Так в Шейдсмаре создавалось почти все – от одежды до строительных материалов. Спрены не добывали камень и не пряли нити; они брали души объектов из физического мира, а затем «проявляли» их. Термин означал, что бусина объекта на этой стороне начинала отражать его физическую природу.
Уа’пам поднял бусину, осматривая ее. Шаллан чувствовала души вещей, прикасаясь к бусинам, у Вуали это получалось хуже, а у Сияющая вообще не получалось. Спрены также были в разной степени наделены этим навыком, и подлинная способность проявлять предметы встречалась довольно редко.
Уа’пам прижал бусину к палубе, затем поднял в другой руке маленькую алмазную сферу, лучащуюся буресветом. Он втянул свет, как это сделал бы Сияющий, наполнив им легкие. Она слышала, что это взбадривает спренов, заставляя их чувствовать себя бдительными и полными сил, – они могли питаться буресветом, хоть и не нуждались в нем, чтобы жить. На этот раз Уа’пам немедленно использовал буресвет, чтобы проявить бусину.
Рука с душой, прижатая к палубе, засияла, а потом под ней что-то расцвело. Уа’пам встал, и под его рукой появился богато украшенный деревянный стол – вырос с поразительной скоростью, словно живое существо.
– Прекрасно! – его кузен Унативи захлопал в ладоши, производя звук, похожий на стук камней. – Нам повезло! Грандиозный стол.
Уа’пам, плечи которого поникли от усталости, кивнул и бросил пустую сферу Ишне. Спренов не очень интересовала ценность большинства самосветов; им был нужен только свет. Бусина, которая была душой стола, исчезла, сменившись предметом. Интересно, что реальный стол в физическом мире, насколько было известно Вуали, от этого не пострадал.
Шаллан сосредоточила внимание на Ишне, которая теперь пыталась нарисовать процесс трансформации. Шаллан велела бывшей воровке попрактиковаться в рисовании, чтобы лучше изображать светлоглазую даму.
– Ты удивлен, насколько хорош этот стол, – сказала Ишна Унативи. Она протянула руку и коснулась проявленного предмета. – Ты до этого момента не знал, что будет создано?
– Нет, – ответил Унативи. – Пойми. Я нахожу мебель. Я знаю, что это мебель. Но насколько красивая? – Спрен пиков развел руками, демонстрируя свое невежество.
– Сегодня мы должны больше работать, – объяснил Уа’пам. – Буресвет в самосветах иссякает, но проявленные вещи держатся долго. Много месяцев не понадобится пополнения, если все сделать умело. – Он хлопнул ладонью по столу. – Я умелый.
– Итак, вы сделаете как можно больше груза, – сказала Ишна, указывая на множество стульев, столов и других предметов мебели вокруг них, – прежде чем буресвет, который мы дали, иссякнет. Потом вы сможете продать то, что создали.
– Да! – сказал Унативи. – А еще кузен сделает всю тяжелую работу. Он лучший.
– Ты тоже умелый, – сказал Уа’пам.
– У тебя больше умения. – Унативи покачал головой. – Оно мне нужно. Вместо этого ты гоняешься за людьми. Теряешь рассудок. Еще и драться будешь, да?
– Вражда идет, – тихо сказал Уа’пам. – Вражда придет сюда. Мы должны сражаться.
– Можем бежать.
– Не можем.
Они уставились друг на друга, и Шаллан сделала несколько мысленных заметок, чтобы добавить их к своей естественной истории. Слишком часто люди – даже некоторые спрены – считали всех спренов в основном одинаковыми по характеру и темпераменту. Это было неправильно. Может быть, они и не были так раздроблены, как многие людские народы, но не представляли собой монолита.
«Сосредоточься, – подумала Вуаль. – Книга, которую ты хочешь написать, очень увлекательна, но мы сегодня должны предпринять хоть какие-то шаги в поисках шпиона, прежде чем снова отвлекаться».
Каждый из трех светоплетов был подозрителен по-своему. В данный момент больше всего вопросов вызывала Берил. Тем не менее Ишна работала с настоящими ворами в прошлом, и она была единственным агентом, который пришел к Шаллан сам, а не был завербован. Ишна стала правой рукой Шаллан и самым искусным членом ее Незримого двора.
Больше всего смущало прежнее увлечение Ишны Духокровниками. Подумав о ней как о предательнице, Шаллан внутренне сжалась, но заставила себя взглянуть в лицо проблеме. Сияющая подбадривала ее.
Оба спрена пиков вернулись к своей работе, а Шаллан подошла к Ишне.
– Выглядишь потрясенной, – заметила Шаллан. – С тобой все в порядке?
– Я уже заглядывала сюда, светлость… – Ишна закрыла блокнот и посмотрела поверх перекатывающихся бусин. – Когда я духозаклинаю, оно рядом. Я вижу души предметов, слышу их мысли. Я мечтала об этом мире, но быть здесь – совсем другое. Вы когда-нибудь… что-нибудь чувствовали? Внизу, в океане?
– Да, – призналась Шаллан.
Она прислонилась к перилам. Ишна скопировала ее позу.
«Сейчас, – сказала Вуаль. – Попробуй в разговоре намекнуть, будто знаешь какую-то тайну – что-то, чего она должна стыдиться».
К счастью, у Шаллан хорошо получалось направлять беседу в нужное русло. Со словами она обращалась умело. Во многих случаях лучше, чем Вуаль.
– В этом мире есть течения, Ишна, – сказала Шаллан. – Они невидимы. Они могут утащить тебя под воду внезапно, без предупреждения, когда ты думаешь, что плывешь там, где безопасно.
– Я… не совсем понимаю, что вы имеете в виду, светлость.
– Я думаю, понимаешь.
Ишна тотчас же отвела взгляд.
«Ага! – подумала Вуаль. – Мы уже кое-что нашли».
«Слишком просто, – возразила Сияющая. – Не торопись с выводами».
– Мы все лжем, Ишна, – продолжала Шаллан. – Особенно самим себе. Это часть того, что делает нас светоплетами. Цель Идеалов, однако, состоит в том, чтобы научить нас жить ради истины. Мы должны быть чем-то лучшим – стать чем-то лучшим, чтобы быть достойными наших спренов.
Не отвечая, Ишна уставилась на проплывающие внизу океанские бусины.
«Дай ей время, – предложила Вуаль. – Не спеши заполнять тишину».
Шаллан повиновалась, и молчание быстро стало неловким. Она видела, как Ишна переступает с ноги на ногу, не глядя ей в глаза. Да, она чувствовала себя в чем-то виноватой.
«Сейчас, жми».
– Говори, Ишна, – сказала Шаллан. – Пришло время во всем признаться.
– Я… я не знала, что они собирались делать с деньгами, светлость, – наконец выдавила Ишна. – Я не хотела, чтобы… Я имею в виду, я просто пыталась помочь.
«Деньги?» – удивилась Сияющая.
«Чтоб мне провалиться! – подумала Вуаль. – Мы поймали не ту рыбу».
Шаллан молчала, усиливая неловкость момента. Люди ненавидели такое и делали все, чтобы изгнать.
– Как вы узнали? – спросила Ишна.
– У меня свои методы.
– Я должна была догадаться, что не смогу держать это в тайне.
Заговорив, Ишна вдруг стала казаться моложе, ее поведение сделалось суетливым. Она была старше Шаллан, но ненамного. Достаточно взрослая, чтобы считаться зрелой женщиной. Достаточно молодая, чтобы еще в это не верить.
– Ко мне пришли мои старые друзья из преступного мира, – продолжила Ишна. – Знаете, им пришлось тяжело. Мы изображали крутых, но именно так и надо действовать. Притворяться важной, опасной персоной, в то время как на самом деле приходится копаться в грязи, чтобы выжить. Ну так вот, я начала делиться с ними жалованьем, они просили якобы для того, чтобы помочь им выбраться из этой жизни. – Она приложила руку ко лбу. – Буреотец, я идиотка! Даже я слышу, как наивно это звучит, когда произносишь вслух. Я должна была догадаться, что они просто почуяли шанс меня использовать. Каждый человек – потенциальная жертва. «У Ишны все здорово сложилось, да? А что насчет нас?» Конечно, они воспользовались деньгами, чтобы сколотить новую банду.
«Мне неловко, – подумала Вуаль. – Как я могла не услышать об этом?»
– Что ж, – сказала Шаллан вслух, – я рада слышать, что ты не финансируешь преступное предприятие намеренно.
– А мы не сможем разобраться с этим по-тихому? Все не так плохо, как вы, возможно, слышали. Или… Ну, наверное, не мне судить. Они скупили несколько игорных притонов на рынке попроще и теперь их крышуют. На мои деньги обзавелись головорезами и… Я знаю, что они начали использовать мое имя в качестве доказательства своей власти. – Она вздохнула. – Как много знает королева?
– Честно говоря, без понятия, – сказала Шаллан. – Я ей не говорила.
– Если это что-то значит, я порвала с ними в прошлом месяце, как только узнала, чем они занимаются.
«Давай поднажмем немного сильнее, – решила Вуаль. – Упомяни Мрейза, намекни, что он замешан. Посмотрим, не проговорится ли она».
– А когда вмешался Мрейз? – спросила Шаллан.
Ишна склонила голову набок, наморщив лоб:
– Кто?
– Духокровник, Ишна.
Женщина побледнела, и ее рука, которую она снова положила на перила, явственно задрожала.
– Буреотец! Я… Неужели они…
– Они связались с тобой, я знаю.
– Если и так, я не знала, что это они! – потрясенно сказала Ишна. Она повисла на перилах. – Что случилось? Был ли это тот человек, которому угрожал Ден? Был ли он… Клянусь бурей, светлость! Я все испортила.
Шаллан стояла на месте, сцепив руки, пытаясь определить, не притворяется ли ее собеседница. Она не могла убедить себя, что это так; Ишна казалась шокированной намеком на то, что Духокровники могли обратить внимание на противозаконные выходки ее друзей. Шаллан даже заметила спрена стыда, плывущего к ним сквозь бусины. Здесь они были редкостью, так как баржа проходила мимо гор в Физической реальности, где никто не жил.
«Если она лжет, то достаточно хорошо, чтобы одурачить меня», – сказала Вуаль.
– Я думала, что сбежала оттуда, – прошептала Ишна. – Я пришла к вам, думая, что у вас есть могущество. Власть – это все, чего я тогда хотела… Но потом увидела нечто большее. Способ быть свободной. Все остальные живут такой нормальной жизнью на свету. Никаких нитей, тянущихся в темноту. Они кажутся счастливыми. Наверное, это было слишком – предполагать, что я действительно смогу все бросить и стать человеком, живущим на свету…