Он был не из тех, кто не в силах справиться с неприятными воспоминаниями… Но буря свидетельница, если кто-то и заслуживает места в Преисподней, то это полководец, который оставил своих людей умирать.
Адолин прервал свои размышления, когда понял, что Майя сосредоточенно смотрит куда-то в сторону. Это было странно, ведь она не часто обращала внимание на окружающее. Но когда он подошел ближе, то увидел то, что поразило ее.
У витрины магазина стоял еще один мертвоглазый.
Он оказался криптиком. У криптиков не было глаз, но существо постигла та же участь, что и Майю: узор, заменявший ему голову, застыл, обычно изящные линии превратились в торчащие во все стороны зигзаги и напоминали сломанные пальцы. Центр исполосовали знакомые странные царапины.
Из горла Майи вырвался звук, похожий на тихий стон.
– Мне очень жаль, – сказал Адолин. – Я знаю, это огорчительно. Пойдем-ка мы дальше.
Но когда Адолин попытался уйти, случилась поразительная вещь: она схватила его за руку. Собственный поступок ее тоже удивил – она уставилась на свои руки, склонив голову набок. Потом повернулась к мертвоглазому криптику, увлекая Адолина за собой. Она как будто хотела что-то сказать.
Его люди все еще рассматривали товар, поэтому Адолин повернул в нужном Майе направлении, к магазинчику, возле которого стоял мертвоглазый. Заведение, как и большинство увиденных им в Шейдсмаре, было открытого типа: навес перед небольшим зданием, где, скорее всего, и жил хозяин. В этом мире никто не волновался из-за бурь, и потому внешний облик строений обычно пробуждал у Адолина ощущение беззащитности.
Хозяин магазинчика был спреном чернил. Адолин слышал, что они малочисленны по сравнению с другими разновидностями и держатся особняком. Существо было угольно-черным, как отполированная каменная статуя, и, когда свет падал на него под определенным углом, появлялись переливы цвета, словно от масла на поверхности воды. Спрен продавал книги, которые бережно хранил на полках, а не стопками и грудами, как многие другие торговцы.
– Ты алети, – проговорил он с резким носовым акцентом, окинув Адолина изучающим взглядом. – Мужского пола. Это книги. Тебе не надо.
– Я хотел спросить про твоего мертвоглазого. – Адолин кивнул на криптика.
– Другом была, – коротко ответил владелец магазина.
– Во времена Сияющих?
– Нет. Раньше. Деловой партнер, давно. – Он нахмурился. – Ты что-то знаешь об этом, человек? Об этой опасности?
– Какой опасности?
– Новые мертвоглазые, – ответил торговец, качая головой. – Сияющим не следовало начинать все сначала. Знаешь, что это такое? Оно в твоем королевстве началось, да?
– Я не знаю ни одного Сияющего, который нарушил клятву, – сказал Адолин. – Ты в этом уверен?
Спрен чернил взмахом руки указал на свою подругу:
– Она была моим партнером много веков. Десять лет назад ушла, чтобы вместе с другими искать Сияющих. В прошлом году я нашел ее такой, она сидела в одиночестве на острове далеко на востоке. Она настояла на том, чтобы прийти сюда, – по крайней мере, стремилась в этом направлении. И я открыл тут лавку.
– То есть ты уверен, – проговорил Адолин, – что это случилось с ней недавно.
– У меня память без изъянов, – огрызнулся спрен чернил. – Вот что вы делаете – убиваете спренов. Вам должно быть стыдно. – Он посмотрел на Майю. – Ее тоже убили?
– Конечно нет, – сказал Адолин. – Я…
Он замолчал, не желая говорить слишком много. Он же сам проинструктировал всех, призывая к осмотрительности.
И все же… новые мертвоглазые? Невозможно. А если… какой-нибудь новоиспеченный заклинатель потоков где-нибудь в далекой Бавии остался без поддержки друзей и нарушил клятвы? Такой случай не назовешь причудой судьбы; чем больше они узнавали, тем больше понимали, что Каладин, Ясна и Шаллан были не единственными, кому довелось за последние несколько лет обзавестись узами и стать Сияющими. По всему Рошару происходила революция: спрены чувствовали приближение Бури бурь, и некоторые пожелали снова связаться с людьми.
Он не добился от спрена чернил ничего, кроме ледяных обвинений, и вернулся на улицу. Майя позволила. Может, она каким-то образом поняла, что этот мертвоглазый спрен необычный? Не потому ли она хотела, чтобы он вошел и поговорил с продавцом?
Адолин двинулся к своим людям, но остановился, увидев, что навстречу спешат Годеке и его спрен.
– Светлорд, – сказал бывший ревнитель, отвесив изящный поклон. – Вам надо это увидеть.
– Что? Еще одного мертвоглазого спрена?
– Нет, – ответил Годеке. – Людей.
30. Вероломство
Но это не касается сути твоего письма. Я призвал тех, кто согласился поговорить со мной, прислушаться к твоим предостережениям, но все, похоже, пока игнорируют Вражду. По их мнению, он не представляет угрозы до тех пор, пока остается заключенным в Рошарской системе.
Пока Мрейз говорил, в странном кубе мерцал свет, просачиваясь по углам. Наблюдая за этим, Вуаль вдруг ощутила себя пойманной в ловушку между двумя моментами времени.
Она… уже это делала. Стояла на коленях, держа в руке куб, у которого светились углы. Все было в точности так же.
Она потянулась к верхней грани куба и ощупала гладкий металл, ожидая, что на нем будут ямочки. Склонила голову набок, изучая свои пальцы, потерла ими. Это было неправильно…
Вуаль огляделась по сторонам. Она под брезентовым навесом, на задании в Шейдсмаре. Так почему же ей кажется, что вокруг должны быть сады? Сады ее отца?
Вуаль растворилась в Шаллан. Эти воспоминания… она их утратила. Они были связаны с тем временем, когда… умерла ее мать. С тем тугим клубком колючих лоз, что прятался за тщательно возделанными клумбами. Когда она перебирала свои воспоминания, ей казалось, что ничего не пропало. Тем не менее кое-что подсказывало: там есть дыры.
«Вспомни, – подумала Вуаль. – Вспомни».
В детстве она тренировалась с Узором. Она произносила клятвы. Она призвала осколочный клинок и в отчаянной попытке выжить убила собственную мать. И – она снова посмотрела на куб – ей доводилось держать в руках такую штуку.
Шаллан крепко сжала куб, сосредоточилась на голосе Мрейза. Нельзя думать о прошлом. Ни в коем случае! К несчастью, исходящие из куба звуки превратились в абракадабру. Ее разум улавливал отдельные слоги, и она перестала понимать алетийский язык – вместо него ей слышалась мешанина звуков.
Она встряхнулась, и баржа как будто качнулась под ногами. Она ахнула, вынуждая Вуаль взять верх, и слова Мрейза начали обретать смысл.
– …соблюдала осторожность, – говорил он, – чтобы не привлечь внимание к нашему разговору?
– Я… – начала Вуаль. – Ну конечно. Я все сделала тайком. Ты же знаешь, что я бы не допустила такой ошибки.
Что он говорил до этого? Она все пропустила.
– Никогда не помешает подкрепить желаемое поведение, маленький нож, – сказал он. – С людьми и рубигончими это работает одинаково. Отчет?
– Мы причалили, – сказала она. – Остальные ушли обследовать портовый городок. Нам предстоит еще несколько дней пути с караваном, и я надеюсь, что они будут такими же спокойными, как первая часть путешествия. Потом мы достигнем крепости.
– Ты узнала что-нибудь интересное о собратьях Сияющих?
– Ничего такого, что стоило бы доклада. Я большей частью хотела убедиться, что куб работает. – Вуаль задумалась. – А что случится, если я попытаюсь открыть эту штуку?
– Ты немедленно уничтожишь спрена, который живет внутри.
– Спрена нельзя убить.
– Я не сказал «убьешь».
Она посмотрела на куб. Свет вырывался по углам – неужели штуковина приоткрылась?
– Возможно, у меня есть кое-что интересное. Я могла бы обменять это на сведения о кубе.
– Маленький нож, в этой миссии командуешь не ты, и мы не торгуемся. – Судя по голосу, Мрейз повеселел. – Рубигончая не скрывает своей привязанности, чтобы добиться угощения. Сперва она выполняет трюк, а потом получает награду.
– Ты велишь мне быть охотником, а не добычей, но огрызаешься, когда я проявляю инициативу?
– Инициатива – это замечательно, и твое владение ею достойно похвалы. Однако наша организация существует на основе иерархии. Охотники, работающие в группе, слишком легко могут напасть друг на друга. Поэтому я уважаю своего наставника-бабска, а ты – меня. Мы не нападаем на своих и не оспариваем приказы. Поступить иначе означало бы призвать анархию. Поэтому продолжай охотиться, но не вздумай удерживать результаты при себе. Итак, ты можешь рассказать мне еще о чем-то, что имеет отношение к миссии?
Он больше не настаивал на сведениях про других Сияющих – по сути, в этом смысле уступил. Ей не поручали шпионить за ними, и Мрейз знал, что не может давить.
«Отметим этот факт, – подумала Вуаль. – В нашей договоренности, что бы он ни твердил на эту тему, все-таки есть пространство для маневра».
– За нами наблюдали какие-то странные спрены, – сказала Вуаль. – Я их вижу только мельком, но мне кажется, что они неправильного цвета. Выглядят искаженными.
– Любопытно. Сья-анат расширяет влияние. Я все еще жду спрена, который, по ее словам, согласен на узы со мной.
– Она пообещала прислать спрена, но не говорила, что спрен тебя выберет. Не вини Шаллан, если не добьешься желаемого.
– И все же Сья-анат шпионит за тобой во время этого путешествия. Спрены, которых ты видишь, – что еще о них можно рассказать?
– Они одного вида и держатся далеко или каким-то образом скрыты. Никто из наших их не видел, но я предупредила свою команду, чтобы следили за их появлением.
– Сья-анат – это важно, моя маленькая охотница, – сказал Мрейз. – Мы должны привязать ее к себе. Спрен Вражды, готовый его предать? Древнее существо, наделенное столь же древними знаниями? Вот тебе еще одно задание. Следи за этими спренами внимательно и постарайся вступить с ними в контакт.
– Хорошо, – сказала Вуаль. – Есть новости о башне или о вторжении Далинара?