– О, здесь у нас обычная череда вспышек активности и сюрпризов. Ничего неожиданного для внимательного наблюдателя. Я тебе сообщу, если что-то потребует твоего вмешательства.
Вуаль рассеянно кивнула; ее вновь захватили ощущения, связанные с кубом. Она вынудила Шаллан опять стать главной, чтобы поглядеть на тени и отражения воспоминаний. Та перевела дух, вынуждая себя сохранять выдержку и не удирать.
Может, спросить Мрейза, знает ли он что-то о ее прошлом – доводилось ли ей раньше общаться с помощью такой штуковины? Вряд ли он ответит. Но колебалась она не поэтому.
«Я не хочу знать».
– Я свяжусь с тобой позже, – пообещала она. – Когда мы отправимся в путь вместе с караваном.
– Ладно, – согласился Мрейз. – И вновь подчеркну: следи повнимательней за этими искаженными спренами славы. Я опасаюсь, что Сья-анат нас обоих водит за нос, и мне это не нравится.
Шаллан от удивления чуть не выронила куб. Она намеренно не упомянула конкретную разновидность спренов. И все же он назвал их спренами славы.
«Ха!» – подумала Вуаль.
«Ох, буря! – подумала Сияющая. – План Вуали сработал. Теперь она сделается невыносимой».
«Это я-то невыносимая? Я невероятная! Мрейз попал в банальную ловушку: когда ты слишком умен, забываешь про основы. Любые сведения надо подвергать сомнению».
– Понятно, – заставила себя сказать Шаллан. – Я буду прилежно наблюдать, не появятся ли они.
Свечение в кубе погасло. Она осторожно положила его обратно в сундук и запечатлела еще один Образ, прежде чем закрыть крышку.
Ее известие дошло до Мрейза, и упоминание о спренах славы, которые за ними якобы следили, обнаружило истину.
Шпионкой оказалась Берил.
Годеке наткнулся на весьма необычную компанию людей. Это оказались не солдаты, а простые рабочие – с коричневой кожей, черноволосые, как мужчины, так и женщины. Среди воринцев такой цвет кожи встречался, но чаще он говорил о том, что человек родом из срединных земель – Марата, Тукара, Решийских островов.
Их простая одежда указывала, как решил Адолин, на юго-восточный Макабак. Узоры по цветам были похожи на азирские, но ткань выглядела толще и грубее, а сами наряды плотнее облегали. Еще у них были плетеные пояса с низко свисающими кистями.
«Да, – подумал он. – Похоже, они из Марата или, может быть, из Тукара».
За городом разбили лагерь несколько караванов, и в остальных были только спрены. Когда Адолин и Годеке проходили мимо, они приветливо махали и жестикулировали. Один даже окликнул Арчинал, спрена Годеке, узнав ее.
А вот человеческий лагерь выглядел недружелюбно. В то время как в лагерях спренов горели проявленные костры, этот был темным, не озаренным ни пламенем, ни буресветом. В караване не было вьючных животных. Люди сложили вещи в центре лагеря; и пока некоторые спали, остальные – в основном мужчины с дубинками – охраняли периметр.
– Кто они? – тихо спросил Адолин, наблюдая за происходящим из-за угла магазинчика.
Пейзаж за городом был относительно бесплодным: открытое обсидиановое поле, на котором росли пучками какие-то кристаллические растения, окруженные спренами жизни. Эти создания в Шейдсмаре были крупнее.
– Может, торговцы из других миров? – предположила Арчинал, спрен культивации, заламывая руки. – Ну, такое случается, и в последнее время все чаще. Им нравятся ваши вина, светлорд-человек. И они наслышаны о вашем оружии – я сама знавала тех, кто пытался его купить. Можно подумать, осколочными клинками торгуют на рынках.
– Другие миры, – повторил Адолин, потирая подбородок. – Может, ты и встречалась с торговцами издалека, но на этих одежда марати или тукари. Они мне кажутся местными, но, если я прав, возникает вопрос: как им удалось сюда добраться? Мы только недавно узнали, как проникать в Шейдсмар, и для этого требуется помощь Сияющего. Как же торговый караван проскользнул в этот мир из нашего?
– Поэтому я вас и позвал, – сказал Годеке. – Что-то с ними не так.
– Они все-таки могут быть чужаками, – настаивала Арчинал. – В проявленной одежде, которую купили здесь. А! Человечий великий князь, ты не должен судить об этом мире по правилам, к которым привык в своем.
– Мы же можем к ним обратиться? – предложил Годеке. – Проверить, заговорят ли они с нами?
Они переглянулись, а затем Адолин пожал плечами. Почему бы и нет? Он вышел из-за магазина, к нему присоединились Годеке и его спрен. Майя поплелась следом.
Караванщики сразу его заметили. Один ткнул пальцем, и небольшая группа устремилась навстречу. Свет Шейдсмара – с его далеким солнцем, которое странным образом озаряло все вокруг, – обманывал зрение Адолина. Тени тянулись не туда, куда надо, и судить о расстоянии было труднее. Поэтому Адолин привык, что все здесь казалось каким-то не таким.
И все равно тот факт, что эти люди как будто постоянно кутались в тени, вызвал у него беспокойство. Когда они приблизились, ему показалось, что он видит лишь эскизы лиц с темными ямами на месте глазниц и ноздрей. Лишь время от времени ему удавалось заметить, как блестят их глаза.
Чужаки заговорили с ним на незнакомом языке.
– Вы говорите на алети? – спросил Адолин. – Или веденском?
– Гтлебн тайлен? – спросил Годеке.
– Алети? – повторил один из мужчин. – Уходи, алети.
Да, акцент был тукарский.
– Мы просто хотели поболтать, – сказал Адолин. – Мы не видели тут других людей. Подумали, будет славно поговорить с себе подобными.
– Уходите, – повторил мужчина. – Мы не говорить.
Адолин посмотрел мимо него, туда, где некоторые из чужаков перебирали товары. Хотя люди, с которыми он разговаривал, несли дубинки, он уловил среди вещей отблеск отраженного света. У них было настоящее оружие, но они не выставляли его напоказ.
– Ну ладно, – сказал Адолин. – Как хотите.
Он и остальные отступили в город. Тукари неустанно наблюдали.
– И впрямь тукари, – заметил Годеке.
– Да, – ответил Адолин. – Их страной руководит человек, который называет себя богом, а на самом деле он Вестник. Отец планирует вытолкнуть армию певцов из Эмула прямиком на этих фанатиков. Тактика молота и наковальни.
Интересно, странные путешественники каким-то образом связаны с тукарскими событиями? Или это просто совпадение?
Отыскав своих солдат, Адолин вместе с ними направился обратно к барже. Надо было покончить с разгрузкой и разбить лагерь. Арчинал уже бывала в крепости спренов чести и была уверена, что сможет провести их туда. Дело нетрудное; надо было просто следовать вдоль побережья на запад, и в конце концов они окажутся на месте.
Однако, приближаясь к барже, Адолин замедлил шаг. С Унативи кто-то разговаривал на причале – голубовато-белый спрен, высокий и статный. Адолин его узнал, хоть и привык видеть в строгом мундире, а не в брюках и рубашке на пуговицах.
– Это спрен чести? – спросил Годеке.
– Да, – сказал Адолин и снова пошел вперед. – Это Нотум. Капитан корабля, на котором мы путешествовали, когда побывали в Шейдсмаре в прошлый раз.
Похоже, столкновение со спренами чести могло произойти раньше, чем он планировал.
Шаллан закончила рисовать при свете самосветов, но все еще сидела под навесом. В запертом сундуке рядом с ней лежало странное устройство связи, теперь воссозданное на страницах альбома.
Она привлекла нескольких спренов творчества, которые здесь выглядели маленькими светящимися формами. Они кружились, меняли цвет, превращались то в одно, то в другое, часто в чьи-то лица. Однако эти существа были маленькими, и с ними было легко иметь дело, как со спренами в Физической реальности. Она прогнала их прочь, когда рядом сел Узор.
– Ммм… – прогудел он. – Шаллан, ты нарисовала один и тот же куб четыре раза. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Нет, – сказала она, листая альбом. – Но это не симптом того, что со мной происходит. В промежутке между тем, как я положила куб в сундук и достала, кто-то трогал эту штуковину.
Узор, заменяющий криптику голову, почти замер.
– Уверена?
– Да. – Она показала ему рисунки. – Вот здесь вблизи от угла есть царапина, и вчера он лежал этой стороной кверху – а сегодня она сбоку.
– Ммм… Это очень мелкая деталь. Кто-то другой ее бы не заметил.
– Ага, – сказала Шаллан. Ее рисунки были до жути точными. Зачастую сверхъестественно точными. – Берил – вот кто шпион. У меня есть доказательство, и я знаю, что она связывалась с Мрейзом при помощи куба. Мне чрезвычайно любопытно, как она активировала его, не привлекая внимания. Ты видел, как она это делала?
– Нет, не видел.
– Что ж, приятно узнать, кто виноват.
Шаллан сама удивилась открытию, что так оно и есть. Она могла принять случившееся: ведь предательницей оказалась новенькая. Шаллан было тяжело даже думать о том, что это мог быть Ватах или Ишна.
Берил. Она могла смириться с тем, что это Берил. Это больно – всегда больно, когда тебя предают, – но могло быть и хуже.
«Преисподняя!» – подумала Вуаль.
«Что? В чем дело?»
«Тебе не кажется, что все слишком просто? Слишком удобно?»
«Вуаль… – подумала Сияющая. – Ты устроила столько хлопот, чтобы распределить сведения и найти предателя. А теперь сомневаешься?»
«Я только что упомянула основы, – не унималась Вуаль. – Мы должны подвергать сомнению каждую частичку сведений, задаваться вопросом, не подсунули ли нам это намеренно. Я должна все как следует обдумать».
Шаллан вздохнула и покачала головой. Если бы Вуаль их не напоила, то, возможно, они бы поймали Берил. Она снова начала рисовать куб, на этот раз добавляя маленькие вмятины на верхней грани. Она их вспомнила? Или хотела вспомнить?
– Шаллан, – сказал Узор. – Ммм… Что-то не так. Дело не только в шпионе среди нас, верно?
– Не знаю, – ответила она, потирая лоб. Остатки утреннего похмелья пульсировали в глубине разума. – Ты… помнишь, чтобы я пользовалась таким кубом, когда была моложе?
– Ммм. Нет.
– Но это было. Не знаю, при каких обстоятельствах, и все-таки было. Однако я не могу разобраться в своих собственных воспоминаниях.