Даже спустя несколько недель после первой встречи с представителем доселе неизвестного Венли тавро Сплавленных она ловила себя на том, что изумленно таращится на этих существ.
Макай-им, или Те, кто из глубин, имели доступ к одному из ее собственных потоков, то есть могли превращать камень в жидкость.
У Глубинных была гладкая кожа, без волос и почти без панциря, – только на черепе и над гениталиями. Это позволяло демонстрировать яркие узоры, с головы до пят покрывающие гибкие тела. Длинноногие и длиннорукие, они напоминали Венли ее нынешнюю форму – высокую, но не тощую, как у Рабониэли и строителей, подобных ей.
Макай-им носили мантии, открытые спереди, или вообще отказывались от одежды. Они держались в стороне от остального отряда в пути через обледенелые горные перевалы. За несколько недель совместного путешествия Венли ни с кем из них напрямую не говорила, – впрочем, заданный Рабониэлью темп оставлял мало времени для болтовни.
Эти горы, насколько могла судить Венли, не принадлежали какому-либо конкретному королевству. Изолированные долины были слишком недоступны снаружи. Несколько недель назад Небесные высадили ее отряд в одной из них, а остаток пути до Уритиру предстояло пройти пешком.
Человеческая крепость находилась где-то здесь – предположительно, скрытая и неприступная. Патрули ветробегунов не позволяли подлетать слишком близко, но Рабониэль рассчитывала, что небольшая группа наземных войск, осторожно продвигаясь ночью или во время бури, сумеет незаметно приблизиться к нижним туннелям башни.
Поэтому Венли вместе с остальной группой вышла из тени деревьев и пересекла каменистую прогалину. Как и в другие дни, Рабониэль задала характерно трудный темп, хотя Венли знала, что несколько часов будет идти, не чувствуя усталости.
Древняя ученая сменила величественные одежды на дорожный кожаный костюм, подходящий и для битвы. Пучок ее красно-оранжевых локонов рассыпался по черепу, покрытому панцирем. Она понукала группу все более нетерпеливо. До башни осталось всего несколько дней пути.
Эта высокогорная долина была почти бесплодной, здесь выжили только самые стойкие камнепочки и редкие рощицы приземистых деревьев, чьи ветви переплелись, чтобы вместе противостоять буре. Хотя листья перед разгулом стихий прятались, ветви оставались крепко сцепленными. Вокруг не было видно ни единого спрена жизни, а вот спрены холода усеивали землю рядами, указывая в небо.
Как и следовало ожидать, на подветренных склонах камнепочек было больше, но черные пятна и выжженные заросли указывали, что Буря бурь в этих краях ничуть не умеряла свою ярость. Похоже, высокогорья сильнее страдали от ударов молний, чем низины.
Она ускорила шаг, чтобы обогнать солдат и приблизиться к Глубинным. Ей нравилось за ними наблюдать, потому что они сливались с камнем, даже когда просто шли. Яркий лазурный свет Луны Чести озарял тридцать фигур, некоторые в развевающихся одеждах: они стояли и одновременно скользили по земле. Это было совсем не похоже на шетел-им, Текучих, которые могли двигаться по любой поверхности, словно она была намазана маслом. Это было нечто иное. Ноги Глубинных погрузились в землю по щиколотку.
Венли еще не видела такого способа передвижения. Словно палки в потоке после мощной бури, – казалось, камень сам несет их вперед, а они вовсе не шевелятся. Их глаза светились красным, как у всех Сплавленных и Царственных, но оттенок казался более темным, зловещим.
– Я заметила, они тебя интересуют, – раздалось сбоку от Венли.
Вздрогнув, она обернулась и увидела рядом Рабониэль. Венли настроилась на ритм беспокойства, и Тимбре внутри нее тоже загудела, встревоженная. Неужели она уделяла этим существам слишком много внимания? И теперь ее в чем-то подозревают? Она опустила голову и загудела в ритме мучений. В этой миссии ее могли разоблачить.
– Не надо стыдиться, – проговорила Рабониэль в ритме самомнения. – Любопытство – похвальная черта для певца. Это достойное Стремление, Последняя слушательница.
Венли продолжала гудеть в ритме тревоги, пока шла в быстром темпе под пристальным взглядом Рабониэли. Она намеревалась хорошо послужить этой Сплавленной, как и просила Лешви. Из всех слуг только Венли была Царственной, и лишь она могла совершить это трудное путешествие. До сих пор она тихо прислуживала фемалене: раскладывала на ночь ее походную постель, приносила воду для питья. Других обязанностей у нее не было, да ее и вовсе почти не замечали. Она начала думать, что служение Рабониэли будет если не простым, то хотя бы спокойным. Отчего же сейчас она привлекла внимание хозяйки?
– Так странно, что Лешви тебя выбрала, – продолжила Рабониэль. – Когда я обнаружила, кого мне передали в качестве моего нового Голоса… Для многих ты всего лишь дитя изменников. Но Лешви оказала тебе честь. Назвала тебя Последней слушательницей.
– Она была ко мне добра, Древняя.
– Она о тебе высокого мнения, – возразила Рабониэль. – Сплавленные не бывают добрыми, они вознаграждают за компетентность и Стремления. Даже если речь о дочери предателей. Стоило ожидать, что Голос Лешви окажется… необычным. Она одна из самых умных и способных Небесных.
– Она… поспорила бы с этим, Древняя.
– Да, я понимаю – она прилагает немало усилий, чтобы заставить других недооценивать ее, – сказала Рабониэль в ритме удовлетворения. – Она опасна, и это хорошо.
Древняя посмотрела на Венли и моргнула красными глазами, продолжая напевать в том же ритме.
Тимбре загудела внутри Венли. Рабониэль знала слишком много. Она определенно поняла, что Венли шпионит в пользу бывшей хозяйки. Но что еще выяснила Повелительница желаний? Всей правды она, разумеется, не знала.
– Расскажи мне, – попросила Древняя. – Что в Глубинных тебя так заинтересовало? Почему ты пялишься на них часами?
– Их силы меня завораживают, – призналась Венли, решив не врать без крайней необходимости.
– Девять тавр Сплавленных, – проговорила Рабониэль. – Девять потоков. Ты знаешь, что такое потоки?
– Природные силы, которые пронизывают все живое, всю реальность. Гравитация, транспортация, трансформация… но я почему-то думала, что их десять.
– Это выдумали человеки, – ответила Рабониэль в ритме насмешки. – Они заявляют, что существует десятый поток, которому покровительствовал только Честь. Адгезия – не истинный поток, но ложь, которую нам подсунули. Настоящие потоки существуют благодаря Чести и Культивации одновременно: Культивация наделяет их жизнью, а Честь – превращает в законы природы. Предметы должны падать на землю, для чего и был создан соответствующий поток.
– А у них какой поток? – спросила Венли, указывая на Глубинных.
– Когезия. Поток аксиального[4] взаимодействия, который связывает мельчайшие части всех объектов друг с другом. Поток, не дающий нам распадаться. Макай-им могут соединять свою сущность с сущностями других вещей, смешивая их частицы, акси. Все сущее по большей части представляет собой пустоту, хоть мы этого и не видим. Камень, как и разум, существует для того, чтобы быть наполненным мыслью и Инвеститурой.
Венли загудела в ритме страстного желания. Ну наконец-то ответы! Она не понимала даже половину из сказанного, и все-таки сам факт того, что Сплавленная так легко ответила ей… Это возбуждало. Тимбре забренчала в ритме осторожности.
– У Сияющих по два потока, – сказала Венли. – У Сплавленных по одному. Получается, Сияющие сильнее?
– Сильнее? Что лучше – иметь несколько слабых способностей или умело освоить одну? Мы, Сплавленные, ведаем наши потоки до таких тонкостей, которые Сияющим даже не снились. Человечье племя. Они не были созданы для этого мира, с его потоками и бурями. Свет вытекает из них, словно вода сквозь пальцы. Им ведомы мощные вспышки силы, но удержать то, что получили, они не в состоянии. Любой Сплавленный, впитав свет, может нежиться в его лучах бесконечно. Даже ты, Царственная, до некоторой степени наделена этой силой – большинству неведомо, что в ваших светсердцах таится малое количество пустотного света. Конечно, его нельзя использовать, но можно ощутить, как он разжигает эмоции. Что касается Сплавленных, то наше господство над потоками беспредельно. Мы властвуем там, куда человеки заглядывают лишь изредка. – Она указала на Глубинных. – Может ли какой-нибудь Сияющий утверждать, что в той же степени познал камень, соединился с ним, перемешал акси? Сияющие думают только о том, что находится вовне. Они меняют мир, но не самих себя. Да, Сияющий способен сделать так, чтобы камень взлетел в небеса, однако шанай-им может парить, не боясь упасть.
Венли загудела в ритме страстного желания, хотя и не была уверена, что согласна. В Холинаре она боялась использовать свои Сияющие силы, и все же они возбуждали ее. Тимбре говорила, что она сможет двигать камень, придавать ему форму.
Она взглянула на Глубинных, которые перемещались так спокойно и плавно. Рядом с ними походка самой Венли – и пятисот солдат в буреформе, марширующих позади, – казалась неуклюжей. И она действительно завидовала тому, как они текли. Так почему же силы проявлялись в Сияющих иначе, чем в Сплавленных?
Она настроилась на ритм раздражения, обдумывая то, что сказала Рабониэль. Каждый ответ, казалось, порождал дюжину новых вопросов, но Венли знала: Сплавленные – даже в сговорчивом настроении, как сейчас Рабониэль, – не потерпят назойливости. Венли выбрала из всех вопросов один:
– Если потоки рождены Честью и Культивацией, тогда почему мы служим Вражде?
– Опасный вопрос, – сказала Рабониэль в ритме насмешки. – Да ты и впрямь дочь предателей.
– Я…
– Не скрывай амбиций, дитя, – сказала Рабониэль, ведя Венли мимо ряда кустарников со спутанными лозами, под которыми в ночной тьме шныряли маленькие мохнатые существа. – Я ценю такую черту в моих слугах. И все же твой вопрос глуповат. Кому ты предпочла бы поклоняться? Божеству растений? Или божеству эмоций? – Она махнула рукой на юго-восток. – Культивация прячется где-то в этих горах. Она повсюду, но также и здесь. Живая, напуганная. Она все знает. Она не бог нашего народа, она бог тварей. А Честь? Бог законов? Опять же, кого ты выберешь? Бога, которому ведомо, как заставить камень упасть на землю – и только? Или того, который знает нас, понимает, чувствует то же самое, что и мы? Да, потоки подчиняются Чести. Но, как видишь, его смерть не вызвала в мире заметных перемен. Его сила связывает все воедино, однако этого недостаточно, чтобы ему поклоняться. А вот Вражда… бог Стремлений… он точно вознаграждает своих последователей.