Осколочный клинок Сигзила превратился в длинный дуэльный меч, предназначенный для выпадов. Он ударил Ишара в спину, однако Вестник небрежно повернулся, поймал клинок одним пальцем – коснувшись незаточенной кромки – и направил в сторону. Сигзил споткнулся, чересчур приблизился, и Ишар той же самой рукой ударил его в грудь, вынудив растянуться на камнях.
Затем Ишар снова повернулся и клинком отразил удар Лин. Лейтен атаковал, пытаясь обойти с фланга, но по сравнению со старым Вестником он выглядел неуклюжим. К счастью для пятерых, Ишар просто защищался.
Несмотря на все старания, никто не смог его достать. Как будто… как будто он избегал ударов, предугадывая будущее.
«Он середнячок? – переспросил Далинар. – Но… кто был лучшим?»
«Тальн».
«Тот, что сидит в моем лагере? И может только бормотать?»
«Да, – сказал Буреотец. – Это неоспоримый факт. Но будь осторожен; мастерство Ишара как дуэлянта представляет меньшую опасность. Он вернул себе Клинок Чести. Он – узокователь, который не скован никакими обетами».
Ишар внезапно рванулся вперед, навстречу атаке Сигзила. Старик уклонился от удара, затем подскочил и коснулся груди ветробегуна. Когда Ишар убрал руку, за ней потянулась линия буресвета. Он коснулся земли, и Сигзил споткнулся, задыхаясь, – его сияние начало угасать. Ишар, по-видимому, привязал Сигзила к камням чем-то вроде светящейся веревки, которая отводила буресвет в землю.
Не успел Далинар и глазом моргнуть, как остальных постигла та же участь. Один за другим они оказались привязаны к камню. Не оцепенели, не застыли, но их свет уходил, и все они начали спотыкаться, замедляться, как будто вместе с ним их покидала сама жизнь.
Далинар взглянул на Сзета: шинец упал на колени, широко раскрыв глаза. Шквал. Далинару стоило дважды подумать, прежде чем полагаться на убийцу в качестве телохранителя. Навани предупреждала: Сзет был почти так же неуравновешен, как и Вестники.
Далинар не хотел видеть, что произойдет, когда его солдаты утратят весь буресвет. Он собрался с духом и просунул руки между мирами, затем резко соединил сжатые кулаки. В этот миг он объединил три реальности, породив вспышку силы, которая смыла все цвета и наполнила Сияющих светом.
Сам Далинар, стоя в колодце света, почти ослеп – силуэты людей сжались до черточек, все тени исчезли. Ишар, однако, не изменился. Вестник побледнел, вытаращил глаза, его выбеленная одежда колыхалась. Он выронил клинок, и тот превратился в туман. Ошеломленный Ишар шагнул к Далинару.
– Как? – Слово прозвучало отчетливо и на фоне беззвучного потока силы, который их окружал, показалось странно неуместным. – Ты… ты смог открыть путь Чести…
– Мы с Буреотцом связаны, – сказал Далинар. – Ты мне нужен, Ишар. Мне не нужна легенда про Вестника Тайн. Мне нужен человек, которым, по словам Эш, ты когда-то был. Человек, готовый рисковать своей жизнью, результатами своего труда и самой своей душой, чтобы спасти всех людей.
Ишар подошел ближе. Держать портал открытым было трудно, но Далинар по-прежнему сжимал руки. Прямо сейчас в этом месте, выкрашенном в белый цвет, существовали только он и Ишар. Вестник остановился в двух шагах от Далинара. Да, встреча с другим узокователем потрясла его.
«Я могу дотянуться до него», – подумал Далинар.
– Мне нужен учитель, – сказал он вслух. – Я не знаю своих истинных способностей. Вражда контролирует Уритиру, но я думаю, что с твоей помощью мы сможем восстановить там Сияющих. Пожалуйста, помоги.
– Понятно, – тихо произнес Ишар, глядя Далинару в глаза. – Итак, враг добрался и до Буреотца. А я так надеялся…
Он покачал головой, затем протянул руку и прижал ладонь к груди Далинара. С трудом удерживая перпендикулярность открытой, Далинар не смог вовремя отодвинуться. Он попытался отбросить перпендикулярность, однако она осталась открытой, когда он развел руки, – сила по-прежнему ревела сквозь нее.
Ишар коснулся собственной груди, создавая линию света между собой и Далинаром.
– Я заберу эту связь с Буреотцом. Понесу ее сам. Я чувствую… что-то странное в тебе. Связь с Враждой. Он видит в тебе… того, кто будет сражаться против него. Этого не может быть. Я возьму и эту Связь.
От Далинара что-то оторвали – как будто саму душу, – и он упал на колени, задыхаясь. Крик Буреотца был ужасен, мучителен и походил на кривую молнию, угасшую раньше положенного срока.
«Нет, – подумал Далинар, – Нет, пожалуйста…»
На белом поле возникла тень. Тень… черного меча. И этот одинокий темный штрих рассек линию, соединяющую Далинара с Ишаром.
Белый шнур лопнул, оборванные концы расплелись на волокна, за которыми волочились клочья тьмы. Ишара отшвырнуло прочь, он ударился о камень. Перпендикулярность оставалась открытой, но ее свет потускнел, и стал виден Сзет – он стоял между Далинаром и Ишаром со странным черным осколочным клинком в руке. Иллюзорная личина растаяла, как краска под дождем, превратившись в свет, который меч засосал в себя, поглотил.
– Где, – тихо спросил Сзет у Ишара, – ты раздобыл меч, который носишь?
Вестник, казалось, не слышал его. Он смотрел на меч Сзета, с которого капал черный жидкий дым. Вокруг него белый свет перпендикулярности искривлялся и поглощался, как вода в канализации.
Сзет развернулся и вонзил меч в самое сердце перпендикулярности. Буреотец закричал в гневе, и перпендикулярность рухнула, сворачиваясь внутрь себя.
В мгновение ока мир снова наполнился красками. Все пятеро ветробегунов лежали на земле, но шевелились. Ишар вскочил на ноги перед Сзетом; рука, которой бывший Убийца в Белом сжимал меч, была обвита черными щупальцами; его оружие источало кошмары и кровоточило разрушением.
– Отвечай! – закричал Сзет. – Ты убил человека, который владел этим мечом до тебя?
– Конечно нет, глупец, – сказал Ишар, призывая свой Клинок. – Шинцы служат Вестникам. Они берегли мой меч для меня. Они вернули его, когда я открылся.
Далинар вытер лоб и поднялся на ноги. Он чувствовал онемение, но в то же время… тепло. Облегчение. Что бы ни начал Вестник, он не смог довести задуманное до конца.
«С тобой все в порядке?» – спросил он у Буреотца.
«Да. Он пытался украсть нашу связь. Предполагается, что это невозможно, однако Чести больше нет и некому следить за исполнением его законов…»
«А перпендикулярность… Сзет уничтожил ее?»
«Не глупи, – сказал Буреотец. – Никакое творение рук смертных не может уничтожить силу Осколка Адональсиума. Он просто свернул ее. Ты можешь вызвать ее снова».
Далинар не был уверен, что вещь, которую носил Сзет, была простым «творением смертных». Но он ничего не сказал и бросился проверять ветробегунов, чьи Связи с землей исчезли. Лейтен первым поднялся на ноги и помог Сигзилу, который сидел на земле, держась рукой за голову.
– Твои опасения по поводу этой встречи были правильными, – сказал Далинар, опускаясь на колени рядом с азирцем. – Сможешь поднять нас в воздух?
– Проклятие, – прошептал Сигзил. – У меня такое чувство, будто я всю прошлую ночь пил рогоедский самогон. – Он вспыхнул буресветом, черпая его из мешочка на поясе. – Шквал… Свет не успокаивает боль.
– Да, – сказала Лин. Остальные три ветробегуна уже сидели. – Моя голова стучит, как барабан паршенди, сэр, но мы должны быть в силах создавать сплетения.
Далинар взглянул на Сзета, который светился буресветом, хотя тот с бешеной скоростью втягивался в его оружие.
– Мой народ, – рявкнул Сзет, – не собирался возвращать тебе оружие! Мы хранили твои секреты – и ты лжешь, когда говоришь, что мой отец отдал этот клинок!
– В твоем отце осталось мало человеческого, когда я его обнаружил, – сказал Ишар. – Шинцы приняли Несотворенных. Попытались сделать из них богов. Я их спас. И твой отец действительно отдал мне клинок. Он поблагодарил меня за то, что я позволил ему умереть.
Сзет закричал и бросился на Ишара, который поднял меч, чтобы небрежно отбить атаку, как это уже случилось с ветробегунами. Но соприкосновение двух мечей вызвало взрыв силы, отчего ударной волной обоих противников отбросило назад.
Ишар сильно ушибся, выронил клинок – и тот, отлетев в сторону Далинара, ударился о камень, отскочил и наконец замер, наполовину воткнувшись в землю. В его неземной стали – в том месте, где он соприкоснулся с черным мечом Сзета, – появился скол.
Далинар за всю свою жизнь ни разу не видел осколочного клинка, испорченного таким образом, не говоря уже об одном из Клинков Чести.
Ошеломленный Ишар посмотрел на Сзета, затем схватил свой клинок и выкрикнул приказ. Его солдаты, до сих пор молча наблюдавшие за происходящим, разорвали круг и построились. Сигзил положил руку на плечо Далинара, наполняя его, готовясь к сплетению.
– Подожди, – сказал Далинар, когда Ишар встал и соединил кулаки.
Перпендикулярность открылась, как и раньше, выпустив мощный взрыв света.
«Невозможно, – мысленно сказал Буреотец Далинару. – Я не почувствовал, как это произошло. Как он это делает?»
«Ты сам предупредил меня, что он опасен, – подумал Далинар. – Кто знает, на что он способен?»
На другой стороне каменного поля Сзет вложил меч в ножны, пока тот не начал питаться его душой. Далинар указал Лейтену в ту сторону:
– Хватай его. Взлетай. Мы уходим. Сигзил, сплетай меня.
– Слушаюсь, сэр.
– Далинар. Далинар Холин.
Это… это был голос Ишара.
– Мой взор прояснился, – сказал голос из-за перпендикулярности. – Не знаю, в чем причина. Был ли приведен к присяге узокователь? У всех нас есть Связь… Тем не менее я чувствую, что мое здравомыслие ускользает. Мой разум сломлен, и я не знаю, можно ли его исцелить. Вероятно, меня можно восстановить на короткое время после того, как рядом со мной будет произнесен Идеал. Когда Сияющий касается Духовной реальности, у всех проясняется в голове. А сейчас слушай внимательно. У меня есть ответ, есть способ решить проблемы, с которыми мы столкнулись. Приходи ко мне в Шиновар. Я могу возобновить Клятвенный договор, хотя для этого я должен быть в здравом уме. Мне нужна… помощь…