К чести певцов, их строй выдержал натиск. Он прогнулся – пики царапнули броню Ясны, когда она попыталась приблизиться и атаковать, – но выстоял. Ее телохранители и два гранетанцора оставались позади, чтобы не дать врагу окружить королеву. Неподалеку еще одно подразделение из пяти тысяч солдат атаковало певцов. Звучали вопли, раздавался хруст.
Держа клинок двумя руками, Ясна металась взад и вперед, отсекая пики и пытаясь нанести удар по врагам. Певцы двигались с неожиданной гибкостью, отскакивали, оставаясь вне досягаемости ее меча.
«Это менее эффективно, – сказал ей Айвори. – Есть и другие наши силы. Использовать их?»
«Нет, я хочу познать настоящее чувство битвы, – подумала Ясна. – Или нечто настолько близкое к нему, насколько я могу себе позволить, в броне и с клинком».
«Ученая до мозга костей…» – страдальческим тоном ответил Айвори.
Ясна пробилась сквозь пики – против нее они были практически бесполезны – и сумела вонзить меч в грудь какого-то певца. Глаза противника выгорели, он упал, и королева, вытащив оружие резким движением, вынудила остальных с ругательствами отпрянуть.
Ею двигал не только научный интерес.
Если она собиралась приказывать солдатам идти в бой, ей нужно было нечто большее, чем описания из книг. Ей нужно было почувствовать то, что чувствовали они. И да, она могла воспользоваться своими силами. Духозаклинание и раньше оказывалось полезным в битвах, но без Далинара она не хотела растрачивать впустую ограниченный запас буресвета.
Если дела пойдут плохо, она сбежит в Шейдсмар. Она не дура. И все же это знание не давало ей покоя, пока она проносилась сквозь строй, отвлекая внимание врага. Ей не суждено по-настоящему испытать, каково это – быть бедолагой-копьеносцем на передовой.
Она слышала их крики, когда две силы столкнулись. Строи казались очень продуманными, и в большом масштабе они такими и были. Воинские подразделения на поле боя располагались с расчетом на ужасную инерцию, которая заставляла людей в авангарде сражаться. Поэтому, пока враг крепко стоял на позиции, войска на линии фронта терлись друг о друга с металлическим скрежетом.
Никак иначе Ясна не могла испытать подобное чувство. Тяжесть войсковых монолитов, наваливающаяся с двух сторон, – без возможности сбежать. И все же она хотела здесь быть. Она взмахнула клинком, вынуждая певцов отпрянуть, но другие начали тыкать в нее копьями и пиками, оттесняя в сторону, угрожая сбить с ног.
Ясна недооценила эффективность копий: да, они были бесполезны против ее брони, но с их помощью ею можно было маневрировать, как чуллом, в которого тыкают шестами. Она споткнулась и впервые почувствовала настоящий страх.
«Контролируй это».
Вместо того чтобы попытаться выпрямиться, она повернулась плечом к врагу и превратила свое неуклюжее движение в рывок, сокрушив строй певцов вблизи от своих солдат. Она не убила многих, но в этом и не было нужды. Их ряды дрогнули и поддались от ее усилий, и солдаты коалиции этим воспользовались. По обе стороны от Ясны они ответили врагу своими копьями и пиками – передний ряд солдат каждые десять минут отходил назад, руководствуясь выверенными приказами командира.
Охваченная звуками битвы, Ясна повернулась к врагу, и ее телохранители выстроились позади. Затем – пот струился по ее лбу – она снова бросилась в атаку. Вражеский строй расступился, выпуская громадное существо, до поры скрытое в их рядах. Это был Грандиозный – сплавленный с панцирными наростами в виде топоров на руках. Такие твари управляли потоком Прогрессии, который позволял им отращивать броню определенной формы, с нужной скоростью.
Солдаты с обеих сторон держались на расстоянии, образуя вокруг двух бойцов пустое пространство. Ясна не хотела прибегать к использованию своих особых сил. С осколками королеве полагалось быть на равных против этого существа, а вот силы быстро выдадут ее – в коалиционной армии не было других связывателей потоков, обладающих собственным доспехом.
«Есть еще одна причина, по которой ты сражаешься», – дерзко заметил Айвори.
Да, спрен был прав. Но вместо того чтобы признаться себе в этом, Ясна кинулась в бой. Буресвет бушевал в ее венах. Она отсекла одну из рук-топоров Сплавленного, а он ударил ее другой и сбил с ног. Она тряхнула головой и снова призвала клинок, замахнулась им, когда рука сплавленного понеслась вперед, как таран. Ясна отрубила его топор, но культя ударила ее в грудь. Панцирь вырос поверх нее, как корни дерева, и пригвоздил к земле.
Сплавленный шагнул в сторону, отломав панцирь в локте и оставив Ясну обездвиженной. Потом он повернулся – ее телохранители отвлекли его.
«Ах, мы получаем столько чудесных впечатлений, – съязвил Айвори. – Как мило».
Другие певцы подскочили к Ясне и принялись вонзать тонкие пики в ее забрало. Одна из них пронзила ей глаз, заставив закричать. Буресвет исцелил рану, и шлем запечатал щель, чтобы предотвратить дальнейшие атаки. С буресветом она не нуждалась в отверстиях, чтобы дышать. Но это, как и быстрый призыв клинка, было уступкой. Риском раскрыть, кто она такая.
Она высвободила руку из-под панциря, потом использовала Айвори в виде кинжала, чтобы прорубить себе путь к свободе. Выкатилась, повалив нескольких певцов, пинками вынудила упасть еще нескольких. Но стоило ей остановиться, как шквальный Сплавленный ринулся в атаку, ударил ее руками-топорами по голове и расколол доспех. Шлем взвыл от боли и раздражения, а потом щедро глотнул ее буресвета, восстанавливая себя.
«Весело-то как, – продолжил иронизировать Айвори. – Но конечно, Ясна не будет использовать свои силы. Она хочет и дальше притворяться простым солдатом».
Королева зарычала, поднялась на одно колено и ударила Сплавленного кулаком по ноге, но там вырос панцирь еще до того, как она успела коснуться врага. От ее удара существо даже не шелохнулось. Айвори стал коротким мечом в ее руке, и она принялась рубить Сплавленного, однако это открыло врагу возможность еще раз стукнуть ее по шлему – и от этой атаки она рухнула плашмя. Застонала, опираясь ладонью на камень.
«Твердый камень, – отметил внутренний голос. – Счастливый и довольный своей жизнью на равнинах». Нет, он будет сопротивляться ее просьбам измениться.
Враг начал наносить сокрушительные удары, Айвори превратился в щит на ее предплечье. Кровь на щеке Ясны смешалась с потом; хотя ее глаз зажил, пехотинцы-певцы пытались снова ее достать, и телохранители делали все возможное, чтобы их сдержать.
Ну ладно.
Она потянулась к воздуху, который сегодня был застоявшимся и угрюмым. Втягивая буресвет из камней на поясе, отдала единственную команду: «Изменись». Никаких просьб, как во времена ее молодости. Только твердость.
Скучающий воздух внял приказу и превратился в масло, которое хлынуло дождем – кое-что даже попало сражающимся в рот. Ее телохранителям был известен этот сигнал, и они отступили, кашляя и спотыкаясь, освободив круг в десять ярдов диаметром, с Ясной в центре. Вражеские солдаты сыпали ругательствами, кашляли и продолжали топтаться на месте.
Ясна стукнула кулаками: на одном было прикреплено кресало, на другом – кремень. Вспыхнули искры, и часть поля боя загорелась.
Грандиозный Сплавленный от неожиданности споткнулся, и Ясна прыгнула на него, превратив Айвори в иглоподобный меч, который вонзила прямо в грудь противнику. Она метила в светсердце и не промахнулась. Воин опрокинулся, глаза его сгорели, а воздух вокруг продолжал пылать.
Ясна прикончила столько вражеских солдат, сколько смогла найти в пламени. Ее шлем – изнутри прозрачный как стекло – начал покрываться сажей, и вскоре ей пришлось отступить из огня.
Она видела достаточно отчетливо, чтобы узреть ужас, охвативший ближайших певцов, когда горящий осколочник вырвался из огня, словно из самого центра Преисподней. Этот страх ошеломил их, и она ударилась в их строй, как валун, обрекая на смерть дрогнувшие ряды. Трупы падали среди ликующих спренов, которые корчились посреди сражения, переполненные сильными эмоциями. Спрены страха, спрены боли, спрены предвкушения…
Королева дралась как мясник. Рубила. Пинала. Швыряла тела в ряды певцов, чтобы напугать. Создавала волны, которыми пользовались ее солдаты. В какой-то момент что-то врезалось в нее сзади, и она предположила, что ей придется столкнуться с другим Сплавленным, – но это был мертвый ветробегун, сброшенный пролетающим Небесным.
Она оставила мертвеца на окровавленной земле и вернулась к битве. Она не думала о стратегии. Стратегия осталась в душных палатках и спокойных разговорах за вином. Она просто убивала. Рубила, пока руки не стали вялыми, несмотря на броню и буресвет. Хотя ее солдаты менялись местами, сама она не позволяла себе такой роскоши. Как она могла? Они боролись и истекали кровью в чужой стране, потому что ставки, которые она обещала им, были важны. Если королева отдохнет, кто-то из них умрет.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Ясна поймала себя на том, что задыхается, вытирая кровь со шлема. Тот открыл сбоку вентиляционные отверстия, впуская прохладный свежий воздух. Она споткнулась и внезапно осознала, что стоит посреди поля битвы одна и не понимает, каким образом снова начала дышать.
«Буресвет заканчивается», – оцепенело подумала Ясна и посмотрела на свою ладонь в латной перчатке, испачканную оранжевой кровью певцов. Откуда столько крови? Она смутно помнила, как сражалась с другим Сплавленным, и с некоторыми Царственными, и…
Ее подразделение маршировало к центру поля, повинуясь трубам – приказам, которые эхом отдавались в ее голове. Этот рев означал… он означал…
«Ясна, пора отойти в сторону», – сказал Айвори.
Один из гранетанцоров медленно шел среди павших, выискивая тех, кого можно исцелить. Другой подошел к Ясне и вложил большой топаз ей в руку, потом указал на задние ряды.
– Мне надо сделать больше, – сказала она.
– Продолжив в таком состоянии, – ответил рыцарь, – вы принесете больше вреда, чем пользы. Больше солдат погибнет, чтобы вас защитить, чем потеряет враг. Вы этого хотите, моя королева?