Нейл взглянул на Улима, сидевшего у нее на плече.
– Этот шинец носит клинок Йезриена и мастерски им пользуется. – Вестник опять посмотрел на Венли. – Я признаю вас невиновными в любом преступлении, используя положение восемьдесят седьмое кодекса алети – помилование преступника, которому предстоит выполнить более важную задачу ради общего блага.
Затем он зашагал прочь, оставив их в коридоре.
– Это было… – сказал Улим. – Ух ты. Его дела плохи. Так же плохи, как у некоторых из Сплавленных. Но вышло удачно. Венли, я стараюсь не выдать своего удивления. Я думаю, что ты, возможно, обманула божество.
– Это старый трюк, Улим. Все – человеки, слушатели и, по-видимому, боги – в глубине души подозревают, что в каждой неудаче – их собственная вина. Если поспешить с обвинениями, большинство сразу сознается.
– Возможно, я слишком быстро от тебя отказался. Выходит, клинок старика Йезриена здесь. Любопытно…
– Что это значит?
– Предположим, твой народ начнет войну с человеками. Приведет ли это его к отчаянию, которое нам необходимо? Примут ли слушатели предложенные нами формы?
– Начнет войну? – растерянно повторила Венли. Они стояли одни в коридоре, но она все равно понизила голос. – Зачем нам делать то, что сказал этот Вестник? Мы здесь не для того, чтобы начинать войну, Улим. Я просто хочу подготовить свой народ к ней, если люди попытаются уничтожить нас!
Улим затрещал и молнией взмыл вверх по ее руке, к светсердцу. Она не решалась впустить его. Он действовал странно, не по правилам. Он мог входить и выходить из нее без Великой бури, облегчающей трансформацию.
Спрен наполнил ее энергией и заставил трепетать.
«Ты была умна, Венли, – обманула Нейла. Это сработает. Ты и я. Наши узы».
«Но… война?»
«Мне все равно, почему Нейл решил, что мы должны напасть на короля, – заявил Улим. – У меня родилась идея. Мы последуем не его плану, а твоему. Мы пришли сюда, чтобы показать твоему народу, насколько опасны человеки. Но они глупы, а ты мудра. Ты понимаешь, какую угрозу они представляют. Ты должна им это продемонстрировать».
«Да», – сказала Венли.
Таков был ее план.
Улим скользнул в ее светсердце.
«Люди собираются предать слушателей. Вестник это подтвердил. Мы должны нанести удар первыми».
– И тем самым довести мой народ до отчаяния, – сказала Венли вслух. – Когда люди отомстят, это будет угрожать нам гибелью. Да… Тогда я смогу убедить слушателей, что им нужны формы власти. Они примут нашу помощь – иначе их уничтожат.
«Именно так».
– Война наверняка приведет к… гибели многих тысяч, – сказала Венли, настраиваясь на тревогу. Ритм казался тихим и слабым. Отдаленным. – С обеих сторон.
«Твой народ займет причитающееся ему место правителя всей этой земли, – сказал Улим. – Да, сперва прольется кровь. Но в конце концов ты станешь владычицей, Венли. Можно ли заплатить эту небольшую цену сейчас за несказанную славу в будущем?»
Сделаться достаточно сильной, чтобы никогда больше не быть слабой?
Никогда больше не чувствовать себя такой маленькой, как сегодня?
– Да, – сказала она, настраиваясь на ритм разрушения. – Как мы поступим?
78. Верховный судья
Итак, слова. К чему теперь слова? Зачем я пишу?
Выкинув из головы столкновение с Шестнадцатым, Шаллан поспешила в домик, который делила с Адолином. Она приказала себе не думать про… другого спрена. Загадочного мертвоглазого.
«Оставайся сосредоточенной и не позволяй Сияющей снова выскользнуть».
Узор, последовав за нею, закрыл за собой дверь.
– Разве ты сейчас не должна встретиться с Адолином?
– Да, должна. – Шаллан опустилась на колени рядом с кроватью и вытащила сундук. – Это лучший момент, чтобы связаться с Мрейзом, так как мы не рискуем, что Адолин внезапно войдет.
– Он удивится, где ты.
– Я извинюсь позже. – Шаллан открыла сундук и заглянула внутрь.
– Вуаль? – спросил Узор, приближаясь.
– Нет, я Шаллан.
– Правда? Ты какая-то странная, Шаллан. Ммм. Послушай. Я действительно использовал куб. У меня есть копия ключа от сундука. Мне помог Шут.
– Это не важно. Что сделано, то сделано. Точка. Наплевать. Давай двигаться дальше и…
Спрен взял ее за руки и опустился рядом на колени. Его узор, когда-то казавшийся ей таким чуждым, теперь был знаком. Ей показалось, что, глядя на его изменчивые линии, можно познать секреты мироустройства. Может, даже ее собственного внутреннего устройства.
– Пожалуйста, – попросил Узор. – Разреши мне сказать. Мы не должны говорить о твоем прошлом; я был не прав, пытаясь тебя заставить. Да, я брал куб. Чтобы поговорить с Шутом. У него есть такое же устройство, Шаллан! Он мне сам рассказал. Я так волновался за тебя. Я не знал, что делать. Поэтому я пошел к нему, и он сказал, что мы можем поговорить через куб, если я беспокоюсь. Ммм… О том, что с тобой происходило. Он сказал, что я очень смешной! Но когда я разговаривал с ним в последний раз, он предупредил меня. За ним шпионили Духокровники. То, что я ему говорил, слышал другой. Вот откуда Мрейз все узнал.
– Ты говорил с Шутом, – прошептала Шаллан. – И шпион подслушал? Это… это значит…
– Среди твоих друзей нет предателей, – сказал Узор. – Кроме меня! Но только самую чуточку! Я прошу прощения.
Никакого шпиона нет. И Узор…
Неужели это очередная ложь? Неужели она так запуталась в них, что не может понять, что было правдой? Она сжала его чересчур длинные пальцы. Ей так хотелось снова довериться.
«Твое доверие убивает, Шаллан», – подумало внутри ее нечто темное. Та часть, которую Шаллан называла Бесформенной. Только она не была бесформенной. Шаллан точно знала, что она такое.
А пока она отступила – и отпустила Вуаль и Сияющую. Вуаль тут же взяла контроль на себя и ахнула, прижав ладонь ко лбу.
– Шквал, – прошептала она. – Это был… странный опыт.
– Я сделал только хуже, – сказал Узор. – Я очень глупый.
– Ты пытался помочь, – возразила Вуаль. – Но ты должен был прийти ко мне. Кстати, я Вуаль. Я могла бы тебе помочь.
Узор тихо загудел. У Вуали возникло ощущение, что он не доверяет ей полностью. Что поделать, она и сама себе не вполне доверяла.
– Надо о многом подумать после твоего рассказа, – проговорила Вуаль. – Пожалуйста, больше не скрывай от нас ничего. Хорошо?
Рисунок Узора замедлился, затем ускорился, и он кивнул.
– Отлично. – Вуаль глубоко вздохнула.
Что ж, с этим покончено.
«Кто убил Йалай?» – прошептала Шаллан изнутри.
Вуаль замерла в нерешительности.
«Возможно, именно Узор все это время двигал куб, – продолжила Шаллан. – И именно из-за него Мрейз услышал нашу легенду про искаженных спренов. Но кто-то убил Йалай. Кто?»
Шквал. В этом беспорядке таилось что-то еще. Куда более важное. Вуали, однако, требовалось время, чтобы переварить услышанное. Так что на данный момент она отложила все это в сторону и взяла коммуникационный куб. Она повторила заклинание:
– Соедини меня с Мрейзом, куб, и передай ему мой голос.
На этот раз все заняло больше времени, чем обычно; она не знала, в чем разница. Она просидела минут десять, прежде чем Мрейз наконец заговорил.
– Надеюсь, у тебя есть только хорошие новости, маленький нож.
– Нет, плохие, но ты все равно их получишь. Это Вуаль, со мной Узор. Мы вычеркнули из списка последнего человека в Стойкой Прямоте. Либо Рестарес научился маскироваться так, что я не могу его заметить, либо его здесь нет.
– Насколько ты в этом уверена? – спокойно спросил Мрейз.
Она никогда не видела, чтобы он расстраивался из-за плохих новостей.
– Ну, не целиком и полностью, – призналась она. – Я уже сказала, что он мог замаскироваться. Или твои разведданные неверны.
– Возможно, – согласился Мрейз. – Связь между мирами затруднена, информация распространяется медленно. Ты спрашивала, не покидали ли люди крепость в последнее время?
– Спрены утверждают, что последний человек ушел пять месяцев назад. Но это была Азур, а не Рестарес. Я ее знаю. Я описала предмет наших поисков нескольким спренам чести, но они говорят, что описание слишком расплывчатое и что многие люди кажутся им похожими. Я склонна думать, что они говорят правду. Они совершенно забыли упомянуть, что Шестнадцатый – человек, которого я планировала перехватить последние несколько дней, – родом из Шиновара.
– Тревожно, – сказал Мрейз.
– Ты был уклончив в своих ответах. Позволь спросить без обиняков. Мог ли Рестарес стать светоплетом? Криптики имеют другие требования к узам, чем большинство Сияющих.
– Я очень сомневаюсь, что Рестарес присоединился бы к какому-нибудь Сияющему ордену. Это не в его характере. Однако я полагаю, что мы не можем сбрасывать со счетов такую возможность. В космере существуют вариации светоплетения, которые не требуют спрена, плюс имеются Клинки Чести, которые нынче плохо отслеживаются даже нашими агентами.
– Я думала, они все в Шиноваре, кроме того, которым владеет Моаш.
– Так оно и было.
Мрейз сказал это просто, откровенно, с намеком: она больше не получит никакой информации на эту тему. По крайней мере, пока не закончит эту миссию, после чего он пообещал ответить на все ее вопросы.
– Тебе следует вооружиться буресветом, – продолжил Мрейз. – Если ты не нашла Рестареса, есть шанс, что он знает о твоем присутствии, а это может быть опасно. Он не из тех, кто сражается, пока его не загонять в угол, но в подобном случае на этой планете найдется мало существ, в той же степени опасных.
– Замечательно, изумительно! – воскликнула Вуаль. – Приятно сознавать, что мне теперь придется спать с открытыми глазами. Мог бы предупредить заранее.
– Учитывая твою паранойю, разве ты поступила бы иначе? – весело ответил Мрейз.
– Наверное, ты прав насчет буресвета. У спренов чести есть его запас; они позволили нам использовать его, чтобы исцелить Адолина. Можно лишь гадать, где они раздобыли все эти идеальные самосветы, чтобы удерживать его так долго.