— Моя мать — она могла, но не хотела. Она не желала, чтобы я была рядом с ней. Я много об этом думала. Мне кажется, я появилась на свет по ошибке. Или, возможно, она считала, что риск моего появления на свет стоит отнести на счет моего отца.
— А что с ним случилось, Мэг?
— Он ушел от нас, когда я была совсем маленькой. Не хотел больше нас видеть. Он ждал мальчика.
— Он тебе так и сказал?
— Да, когда мы с ним однажды поссорились. Я была трудным ребенком, Дэниел.
— Думаю, и мать говорила тебе что-нибудь подобное.
— И не раз. — Она удобнее устроилась у него на коленях. — Я долго не могла понять, почему она такая, — на протяжении стольких лет. Пока твой отец не объяснил мне.
— Да, Мэг. Он любил людей такими, какие они есть. Он умел понимать, прощать недостатки.
— Замечательный он был человек. Вся моя книга, в сущности, о нем. О… обо всех вас. Вы даже не представляете, какое влияние вы все — ваша семья — оказали на меня.
— Ты ее простила, Мэг?
Она поняла, кого он имеет в виду.
— Н… не думаю… Нет… Еще нет.
Он притянул ее к себе, положил подбородок ей на макушку.
— Знаю, что должна это сделать рано или поздно.
— Не знаю, что и сказать. Она ведь, наверно, не ведет дневников.
Весь в отца, думала Мэг. Такой же прямой. Когда человеку надо помочь — лечит правдой.
— Может быть, напишешь об этом книгу, а, Мэг?
— Может быть. — Она даже не удивилась, что он угадал ее намерение: иногда ей казалось, что они могут угадывать и мысли друг друга.
Они замолчали; так хорошо было сидеть рядом и молчать…
Утром, когда Мэг хорошо выспалась и отдохнула, Дэниел устроил ей нечто вроде экскурсии по ранчо и показал трех своих арабских скакунов. Она мысленно восхитилась умными, грациозными животными. Их дикий, необузданный нрав (теперь несколько укрощенный), умные, влажные глаза привели ее в восторг. Две черно-белые козы рассмешили своими озорными прыжками; курам она бросила корм.
Потом отправились купаться; пруд был собственностью Дэниела. Солнце, хотя и стояло в зените, светило ласково. Мэг сбросила одежду.
— Хорошо, что Джо и Брэтта нет поблизости, а то стащили бы мои вещички.
— Они что — говорили тебе об этом?
— Ты, я смотрю, совсем не знаешь семейных секретов, — озорно поддразнила она, вскинув брови, и с визгом бросилась в воду.
Даже в такой жаркий день вода в пруду была так холодна, что у Мэг перехватило дыхание. Дэниел, бросившийся в воду вслед за ней, схватил ее за талию и нырнул, увлекая и ее под воду.
— У-уф! — фыркнула она, когда они вынырнули на поверхность. — Так нечестно!
— Честно, честно! — Он поцеловал ее.
— Я думала, холодная вода оказывает на мужчин успокаивающее действие.
— Когда ты рядом — нет.
Она весело рассмеялась и принялась брызгать в него водой, еще и еще… Наконец он схватил ее за руку и вытащил на берег, где заранее расстелил шерстяное одеяло.
— Ты маленькая язычница, — определил он.
— Ты так думаешь? — Мэг растянулась на одеяле, подставляя тело солнцу и теплому ветерку и прислонившись к Дэниелу. Просто лежала, касаясь его боком, и думала теперь о том, что будет дальше.
— Слушай-ка! — вдруг задиристо проговорила она. — Мы с тобой… в кровати; в амбаре; под душем; на полу. — И метнула в него шаловливо-проказливый взгляд. — А у пруда?
— Нет проблем. Я — великий импровизатор!
Она засмеялась.
— А на крыльце?
— День только начинается, Синеглазка.
Они смеялись и болтали. Ели завтрак, который вместе готовили на кухне. Хантер приехал с ними в багажнике и сейчас выпрашивал лакомые куски. Когда завтрак был съеден, Мэг опять растянулась на одеяле, чувствуя на себе упорный взгляд Дэниела.
— Мэг… — тихо произнес он.
Она молча смотрела в его ставшие тревожными темно-серые глаза.
— Мэг, не уезжай до конца недели! Останься!
— Хорошо, Дэниел.
Она обрадовалась, что он попросил ее остаться: сама хотела заговорить об этом, но как-то неудобно было. Она не уезжала бы никуда до конца своей жизни, если б он попросил. Но что-то удерживает его. Она чувствовала, что это, почти знала.
— Хорошо, — пообещала она еще раз и обняла его за шею.
Глава десятая
«Останься»… Что означает это слово? В среду утром Мэг размышляла об этом, колдуя над тестом для шоколадного торта. Лаура, как истинная подруга, обещала заехать. Мэг звонила ей накануне: пусть приедет на ланч, а заодно захватит ее вещи, потому, что сама она останется у Дэниела до конца недели.
— Ты, может, скажешь мне все-таки, что с тобой происходит? — не удержалась Лаура.
— Что я могу сказать, если сама толком ничего не знаю. — Мэг быстро переменила тему разговора: — Ты мне лучше скажи рецепт шоколадного торта, как его твоя бабушка делала.
— Да, это самый вкусный на свете торт! — похвасталась Лаура и подробно все изложила.
Мэг прикинула, что продуктов, которые есть у Дэниела в шкафу, для теста хватит; купить в городе вафельные коржи и шоколадную крошку — это после ланча. Она так увлеклась приготовлением теста, что не слышала, как вошел Дэниел.
— Синеглазка! А я думал, что эту книгу тебе надо написать к определенному сроку.
Дэниел достал из холодильника яблочный сок, налил себе стакан и, перегнувшись через стойку бара, смотрел, что она делает. Вид у Мэг, как… у пьяной: нос в муке; яростно колотит кулаками по тесту, будто сражается с диким зверем.
— Я и не перестаю работать над своим новым романом — в голове. Вот занимаюсь этим и одновременно думаю: подбираю варианты, выстраиваю сюжетную линию. А то застряла что-то на середине — тяжело идет — и решила переменить вид деятельности, это обычно помогает.
Дэниел молча кивнул. Если б она говорила на суахили, понял бы, пожалуй, не больше. Но ей так нравится — пусть. Главное, она согласилась остаться до конца недели. Попросить ее остаться навсегда?..
— Эй! — непроизвольно вылетело у нее, когда он направился к двери. — Дэниел, я тут решила съездить в город с Лаурой и Хитер после ланча. И со Сьюзи, конечно. Я там не задержусь.
— Тебе, может быть, помочь собрать вещи?
— Нет, я сама. Хотя я, честно говоря, уже привыкла к этим джинсам и футболке. — И она покрутилась перед ним, как манекенщица на подиуме.
Трусиков и бюстгальтера на ней не было — она стирала их каждый вечер, и эти части ее туалета сушились в ванной комнате. Когда Дэниел натыкался на них взглядом, он испытывал волнение.
— Мне тоже так нравится, — улыбнулся он. — У меня, кстати, собачий корм кончается. Не могла бы ты привезти сорокафунтовый мешок — их продают в продуктовых магазинах.
— Ну, конечно! — Сморщив нос, Мэг заглянула в большую плошку, где взбивала тесто.
— Ты, что это делаешь, а?
— Торт, шоколадный.
— Мой любимый.
— Знаю.
Он заглянул в плошку.
— А где же шоколад?
— Это потом, в последнюю очередь. Шоколадную крошку куплю в городе. И вафельные коржи тоже. Здесь кое-чего не хватает для выпечки.
— Сьюзи, твоя прическа просто прелесть! — восхитилась Мэг.
— Спасибо, — отозвалась Лаура. — Я здорово рисковала, когда взялась за эту работу.
Мэг еще раз оценивающе осмотрела голову Сьюзи — та сидела напротив, за маленьким столом на крыльце дома. Лаура уже заканчивала стрижку, на полу валялись срезанные волосы.
Сьюзи сейчас лет на пять моложе выглядит: волосы, по всем правилам обработанные кондиционером, уже не напоминают взъерошенную солому, да и медно-золотистый цвет очень ей к лицу. Лаура подводила ей брови, а Минни обрабатывала ногти.
— Я прямо как девочка стала! — Сьюзи повернулась к Мэг. — Что у вас там с Дэниелом? Слухи распространяются по городу со скоростью урагана.
— Да ничего. Мы… мы не…
— Брось ты, Мэг! — сухо перебила ее Хитер. — Его пикап видели у мотеля. — Этот слух ворвался в кафе Даффи, как смерч, к одиннадцати часам.
Мэг откинулась на спинку стула; надо что-то врать.
— Он просто навестил меня в мотеле — у меня шея разболелась. Помог найти электрогрелку, ну и… какое-то время, естественно, у меня побыл.
Сьюзи саркастически улыбнулась.
— Должно быть, сильно прихватило… шею-то. Геллерман видела, как он отъезжал от мотеля в пять утра, — она как раз протирала столы в кафетерии.
Только сейчас Мэг припомнила: ведь кафетерий в мотеле работает круглосуточно, а большие окна выходят как раз на автостоянку. Вот черт!
— Ну и что-о ж… — протянула она, сделала паузу и прокашлялась. — Он действительно провел со мной ночь. Но ничего у нас не было.
В конце концов, это правда: в субботу ночью между ними действительно ничего не было — они просто улеглись спать, как добропорядочные супруги.
— Да неужели? — прервала ее на полуслове Сьюзи с разочарованным видом.
— Вы знаете, — вступила Хитер, — я ей верю: Дэниел — один из немногих оставшихся джентльменов в Блу-Спрюс.
— А тебе, я слышала, — обратилась Сьюзи к Хитер, — пришлось притащить парня из самого Денвера. Как у вас дела-то?
— Отлично! Завтра уезжаем на несколько дней.
— Везет людям! Куда?
— В Лас-Вегас — какая-то компьютерная конференция или что-то в этом роде. Я там никогда не была, мне интересно.
Мэг в душе порадовалась за Хитер. Самая тихая, скромная из них и сверхчувствительная: ненавидит конфликты, все готова отдать, лишь бы не ссориться.
Хитер одевается с безукоризненным вкусом; работает менеджером в местном банке; у нее и свой счет. Пожалуй, она единственная из всех знакомых Мэг в Блу-Спрюс, кто всегда сводит концы с концами, хотя никто ей не помогает. Жизнь ее течет ровно — не сравнить с теми взлетами и падениями, что достаются на долю ей, Мэг.
— Знаете, девушки, — Сьюзи небрежно поправила новую прическу, словно носила ее сто лет, — я люблю слушать о ваших амурных приключениях! У меня самой что? Какие радости? Пицца на двоих, да билетик на видео в Мэрфи вместе с Кевином, пока дети спят, — вот и все.