его работе с универсальной сущностью времени во всех видах преобразований. Конкурентноспособное преимущество гуманитарной науки, Науки Риторики, состоит в стратегическом горизонте в создании Техники, работа которой осуществляется вне связи с законом энергии, на прямом контакте с законом времени.
Применительно к первому этапу создания такой Техники, связанному с распространением «информационных технологий», надо изменить подход от «логики информационных технологий» (в котором естественным и безобразным образом спутано всё, что только можно, — от естественных наук с гуманитарными до предмета и метода самой гуманитарной науки) на иной взгляд-подход «риторики техноритосов», образующей онтический смысл (горизонт) электронного институционализма.
Гуманитарная наука раскрывает существо человека как солиптическое бытие (гуманитарный техноритос) и развивает, продвигает это существо, в то время как традиционно полагалось, что гуманитарная наука — это полный набор знаний дефинитивного характера о человеке.
С помощью гуманитарной науки человек включается, встраивается, занимает свое место (Ритос), дорастая до него, — в божественном порядке вещей, в порядке вещей универсальной закономерности. Религии давали возможность такого включения на дискретной, спорадической основе, гуманитарная наука образует непрерывность участия человека в божественном порядке вещей, открывает мировое исчисление религий.
Имя грядущей гуманитарной науки — Риторика. В Науке Риторики человек достигает точки встречи с Богом, вступает в божественный порядок вещей.
Солиптический метод Науки Риторики имеет дело со всеобщей материей Вселенной в ее единственном подлинном составе — Языке. Целью Науки Риторики является повсеместное утверждение божественного порядка как рациональной формы Богодоказательства. Повсеместное — означает действительное То предвечное, древнее, от чего ныне вскипела в атеистическом сознании идея глобализации как одновременного осуществления чего-либо сразу во многих местах, в чем нет, собственно говоря, ничего нового, так и происходит всё то, что происходит в порядке, — одновременно осуществляется сразу во многих (всех) местах.
Наука Риторики раскрывает всегда несокрытое — раскрывает Бытие, основной вопрос Философии как Бытие Бога.
Гегелевский эксперимент отождествления Бытия и Ничто, на котором основана Наука логики, в осмыслении феноменологии, привел всё же к пониманию необходимости отождествления Бытия с некоторым Нечто, последовательно очищенном посредством логически Ничтожащего редукционистского анализа (феноменологической редукции). Хайдеггер работал с этим Нечто, создавая свою фундаментальную онтологию Dasein (Вот-бытия), остававшимся и всегда уклонявшимся от феноменологической редукции.
В Русском Языке, в программе Русского Языка данное Нечто мгновенно осмыслилось как Бытие Бога, доставленное человеку в солиптическом измерении, «стволовом канале» рассудка. В Русском Языке возникла Наука Риторики.
Валентин Николаевич Левин
Комментарий на статью С. Шилова «Сущность гуманитарной науки. О фундаментальной онтологии нового образовательного канона»: Онтологический самоанализ солиптически замкнутого рассудка в контексте гуманитарной науки, по Шилову
1. Уважаемый г-н Шилов, Вы невольно (?) предприняли сверхдерзкую атаку на тему, которая примерно с 70-х годов XX в. ушла из открытых публикаций в мир засекреченных проектов создания искусственного интеллекта.
Каковы реальные достижения программистов, ангажированных перспективами компьютерной имитации интеллектуальной деятельности и увлеченно утонувших в данной теме в СССР, Японии, США и других странах — это пока покрыто мраком. Но можно с уверенностью утверждать, что работа в данном направлении уперлась в необходимость ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО осмысления того, что такое «ЗНАНИЕ», «ПОНИМАНИЕ», «ЯЗЫК», «ОБЪЕКТ», «СУБЪЕКТ» и т.д. Здесь технические дисциплины непосредственно вторгаются в святая святых философии.
Холодный скепсис, которого заслуживают попытки «технарей» воссоздать «творение божие» в бесчувственном металле, сменится шоком перед техноинформационными монстрами, которые могут быть созданы при соединении гуманитарно-слепых амбиций «технарей», провоцируемых технологической мощью современной цивилизации, с гуманитарно-зрячими амбициями философов.
Существенным шагом к сближению ФИЛОСОФИИ и ТЕХНИКИ (через голову НАУКИ, нарушая всякие привычные субординации) является развиваемая Вами идея солиптической природы человеческого рассудка.
Удивленный и заинтригованный неожиданным рывком явного гуманитария в явно технологическую сферу, я решил сделать несколько замечаний, которые читатель, по личному усмотрению, вправе рассматривать как игру воображения саморефлектирующего homo-солиптикуса, либо как заметки к «сущности гуманитарной науки по-Шилову», либо как рассуждения об «искусственном интеллекте» или о теории манипуляции единицами «солиптического бытия» (т.е. людьми).
2. Многословие Ваших определений не случайно. Это естественный этап выкристаллизовывания первичных понятий (НЕОПРЕДЕЛИМЫХ в рамках ранее освоенных понятий), — первый этап становления всякой науки.
Первичные понятия — это дырки в солиптической реальности, сквозь которые страус homo-солиптикус, спрятавший голову в песок, подсматривает за трансцендендальными сущностями — непознаваемыми «вещами в себе». Спотыкаясь о множество примеров практики, страус догадывается, что некие феномены существуют вне его сознания. Жизнь заставляет институировать их вовнутрь солиптического микрокосма. Но он не может сделать это иначе, чем в форме изначально бессодержательных (пустых) имен, которые необходимо увязать (встроить в систему) со множеством других, уже существующих в нем (освоенных им) имен. От природы он ограничен лишь пятью органами чувств, мозгами, горлом, ушами, памятью, инстинктами и другими частями и свойствами тела, язык которых изначально и есть то единственное, что ему доступно в качестве материала и алфавита для кодирования информации о внешнем мире. Именно к этому, первично-доступному, он должен свести в итоге то многообразие впечатлений о трансцендентальных сущностях, которое именуется СИСТЕМОЙ ЗНАНИЙ.
Гигантский багаж знаний, накопленный человечеством, вообще говоря, это всего лишь перемудренная многослойными кодировочными процессами привязка опытных знаний о трансценденталиях к внутренним самоощущениям homo-солиптикуса.
Мы отличаемся от дикарей лишь наработанным массивом этих кодировок. Столкнувшемуся с термином «фондовая биржа» современному человеку можно относительно быстро объяснить, что это такое. Для этого достаточно оттолкнуться, например, от известного (допустим) ему понятия «аукцион». Дикарю же придется сначала привить навыки и правила арифметики, затем растолковать азы торговых операций и т.д., прежде чем удастся перейти к главному предмету.
Нет другого способа привить человеку новое первичное понятие как только сформировать у него устойчивую ассоциацию между вводимым термином и каким-то комплексом в отдельности известных ему ощущений (т.е., путем формирования очередного условного рефлекса). Именно этим, на мой взгляд, Вы и заняты, многократно в разных контекстах повторяя нам одни и те же знакосочетания. (Т. е. Вы поступаете с нами, в какой-то степени как миссионер с дикарями).
При этом Вы сами нередко выступаете как изобретатель велосипеда (или даже колеса), не догадываясь, что ломитесь в открытую дверь, что кто-то уже давно освоил те же трансценденталии, но под другими именами. Но в этом нет ничего страшного и, тем более, предосудительного, — изобретателей велосипедов миллионы.
У меня никогда не повернется язык сказать, что эта деятельность — бесполезная. Напротив. (Чем черт не шутит!)
Например, то, что естествоиспытатель Павлов раскрыл в учении об условных рефлексах, гуманоиспытатель Шилов относит к предмету «продвинутых феноменологов», осознающих методологию «как некоторый ноуменологический проект, проект науки, знания об «именах» вещей в себе как способов рефлексивного «схватывания» феноменов и даже управления оными».
Но, в отличие от Павлова, экспериментировавшего над реальными собаками, Вы существенно модифицируете эксперимент: зарываете голову воображаемой собаки в песок, уподобляете ее страусу и заставляете ее реагировать на внешние раздражители не только обильным выделением слюны, но и активным шевелением мозгов.
В результате своих наблюдений, Вы приходите к действительно более глубоким выводам, чем Павлов. И формулируете бесспорно интересную идею солиптической природы человеческого рассудка:
«Человеческий рассудок устроен солип(т)ическим образом. Более того, человеческий рассудок является метафорой, обозначающей реально работающую модель солип(т)изма, порождающую ту форму знания, которую мы именуем здравым смыслом. Человеческий рассудок есть, по существу, капсула солиптизма… Под солиптизмом понимается программа Я, которая рассматривает, преобразует весь мир как собственное порождение. Эта программа работает в каждом человеке… создает реальность его собственного Я».
«Человек живет в вечном подозрении своей солиптической природы и в страхе перед ней. Солиптизм есть программное отличие человека от животного, первичная и естественная форма интеллекта, в форме которой и живут реалии того, что философы метафорически именовали «врожденными идеями». Животное не солиптично, оно не производит мир из своего Я и, следовательно, не имеет Я, поскольку иметь Я — это не некоторая раз и навсегда данная данность, это прежде всего незаметная работа программы по производству Всего из Я. Человек не замечает этого еле слышного фонового гула солиптической машины Я, он просто имеет рассудок и здравый смысл и пользуется ими непосредственно, чаще всего, не подозревая какая “глобальная машина опосредования” работает, обеспечивая эти элементарные для него самости».
На мой взгляд, Вы слишком поспешно возвышаете человека над животными. Вы к этому месту даже еще не упомянули пока такого принципиального свойства человеческого рассудка как ЯЗЫК, а уже увидели разницу с животными. С этим я решительно не согласен. В терминах солиптической машины человек, по моему убеждению, неотличим от курицы. Превосходство над животными у нас — только в том багаже кодировок, многослойно опутавших нашу подкорку, о которых я сказал выше и которые исторически копятся у нас благодаря общественному феномену ЯЗЫКА (второй сигнальной систем