— Она мне ребенка в окно покажет. Я знаю, в какой она палате лежит. Покричу снизу, она ребенка возьмет на руки и покажет.
— Что ты там рассмотришь на втором этаже? Младенцы все одинаковые: личико маленькое, красное, глаза зажмурены, волос нет. Сходи в магазин «Детский мир», посмотри на кукол и успокойся.
— Нет, я пойду, — твердо заявил Биче-Оол. — Отцовский долг зовет меня проведать сына.
Рогов психанул, обозвал молодого отца упертым ослом и ушел на построение.
— Бич, Рог за тебя отвечает, — напомнил Воронов. — Если что-то случится, начальник школы его не пощадит.
— Да не собираюсь я пить! — разозлился тувинец. — Схожу, посмотрю на сына и тут же вернусь.
Воронов немного подумал и сказал:
— Один не ходи. Попроси кого-нибудь составить тебе компанию. Сам понимаешь, мало ли что…
— Пошли со мной, — предложил Биче-Оол.
— Не могу. У меня сегодня свидание с девушкой.
Биче-Оол и Воронов за секунду до выхода Трушина успели встать в строй и пошли на завтрак. В столовой слушатели сидели по четыре человека за столом. Соседом Биче-Оола был Юрий Величко, парень недалекого ума, но физически крепкий. Биче-Оол уговорил его составить ему компанию вечером прогуляться до роддома.
После занятий Рогов помрачнел, даже отказался переброситься в карты с соседями. Воронов не приставал с расспросами. Приятель сам объяснил перемену настроения.
— Если я пойду в город, то ни о ком, кроме Бича, думать не смогу. Пока он не вернется трезвый, я места себе не найду. Придется пожертвовать субботним вечером и провести его в общаге.
Воронов за Биче-Оола не отвечал и свободным вечером жертвовать не собирался. В половине восьмого на проспекте Карла Маркса он встретился с Золушкой.
— Куда пойдем? — спросила девушка.
— В одно классное место, — напустил тумана Виктор. — Здесь недалеко, буквально пару шагов.
Воронов привел подругу в здание, где располагалось Управление уголовного розыска УВД Хабаровского края. Милиционеру на вахте Виктор объяснил:
— Свидетельница! Допросить надо.
Милиционер в лицо знал Виктора, много раз видел его с оперативниками отдела по борьбе с наркоманией.
— Проходи! — махнул он рукой и раскрыл книгу на закладке.
Заинтригованная девушка покорно поднялась на второй этаж в кабинет Демидова. Воронов открыл его своим ключом, пропустил гостью вперед. Свет в кабинете включать не стал.
— Ну, вот мы и одни! — понизив голос до интимного шепота, сказал Воронов.
Девушка ничего не поняла. Виктор, чтобы настроить Золушку на нужный лад, стал целовать ее, расстегнул пуговки на пальто.
— Зачем ты меня сюда привел? — тихо спросила Золушка.
— Не прикидывайся маленькой девочкой! — между поцелуями прошептал Воронов. — Сегодня суббота, в этом здании не осталось никого, кроме дежурного наряда, но они сидят на другом этаже. Мы вдвоем, Таня, вдвоем!
— Ты на что намекаешь?
Девушка отстранила Виктора, чтобы рассмотреть выражение его лица в полутьме.
— Я не намекаю, а прямым текстом говорю: я соскучился по тебе. Здесь мы — вдвоем. Нам никто не помешает. Давай не будем зря терять время.
— Я здесь не буду! — нормальным голосом сказала Татьяна.
— А где ты будешь? — перешел на обычный тон Воронов. — У тебя есть другое место? Скажи — где, и мы поедем туда.
— У меня другого места нет, но здесь я не буду! — твердо заявила Золушка.
Воронов попробовал ее уговорить, но быстро понял, что ничего не получится.
«Ну и дура! — решил он. — Были у меня сомнения — поддерживать отношения или нет, но сейчас она сама все решила. Мне такая привередливая подруга не нужна. Если бы она меня любила, то ни минуты бы не раздумывала».
— Хорошо! Я все понял, пошли.
— Витя, я здесь не могу, — стала оправдываться Золушка. — Давай в другой раз у тебя встретимся.
— Объясни, что здесь-то тебя не устраивает? Кровати нет? Какой кошмар! Нет кровати — нет любви. Я-то думал…
Воронов открыл дверь, давая понять, что разговор закончен. Настроение у него стало — хуже некуда. Чтобы не чувствовать себя неудачником, оконфузившимся там, где не думал получить отказ, он стал расспрашивать Золушку о беременной якутке.
— Как-то в сентябре я пошел тебя проведать, — выйдя на улицу, сказал Воронов, — но ты была в колхозе, и мы не увиделись. У тебя на этаже я встретил беременную якутку. Мой одногруппник утверждает, что отец будущего ребенка — он. Где сейчас эта якутка? Она вроде бы родила?
Золушка обрадовалась, что Воронов не сердится на нее.
— Ты про Алексееву Надю спрашиваешь? Ей перед тем, как лечь в роддом, родственники квартиру в городе сняли.
— У нее такая богатая родня? Однокомнатная квартира в панельном доме обойдется рублей в сорок в месяц. Без штанов остаться можно.
— В Якутии же не такие заработки, как здесь. У нас одной русской девочке из Якутска родители каждый месяц по двести рублей высылают на расходы. Алексеевой, конечно, меньше высылали, но не сравнить, как мне или Алине. И потом, она же не одна в городе будет жить. К ней соседка по комнате переехала. Тоже якутка.
Они подошли к остановке общественного транспорта. Золушка не стала спрашивать, куда они дальше поедут, чувствовала себя виноватой. Виктор заметил приближающийся трамвай.
— Таня, твой номер подошел! Пока! У меня дела. На той неделе встретимся.
Обиженная девушка поджала губы и поехала в общежитие. Воронов сделал вид, что пошел вдоль проспекта, дождался, когда трамвай отъедет, и вернулся на остановку. Через полчаса он был в школе, где узнал сногсшибательные новости.
— Наши у роддома с якутами схлестнулись, — ввел его в курс дела Рогов. — Бич говорит, что когда они подошли к окнам, там уже стояли якуты. Родственник его чувихи сразу спросил: «Ты на ней жениться будешь?» Бич отвечает: «Вначале на ребенка посмотрю, потом скажу». Родственник якутки, Алексеев, крикнул: «Смотри!» и врезал Бичу по глазу. Юра заступился, началась драка. Выбежали сотрудники роддома, якуты убежали. Потери противника неизвестны. У Бича фингал на пол-лица, а Юре губу так расквасили, что пришлось в травмпункте зашивать.
— Сколько их было?
— Кого? Якутов? Трое. Наши бы отбились, но те внезапно напали. Ворон, я велел Бичу пойти к дежурному по школе, доложить, что он нечаянно глаз травмировал, когда форточку в комнате открывал. Дежурный посмеялся, сказал, чтобы в следующий раз он был осторожнее. Если будут разборки, то дежурный подтвердит, что Бич был трезвым. Как ты думаешь, я правильно поступил?
— Правильно, — упавшим голосом ответил Виктор.
— Это еще не все, — продолжил Рогов. — Полюбуйся, что час назад на КПП принесли.
Он протянул Виктору распечатанный конверт. Послание было коротким:
«В новый год — с чистой совестью! 30 декабря ждем вас в 20.00 на пустыре у Гортопа со стороны ул. Калараша. Если среди вас есть мужики — приходите!»
— Я как чуял, что они нас на разборки вызовут! — сказал Воронов. — Придется идти. Честь школы дороже. Бича с собой брать не будем.
11
В понедельник, до развода, начальник курса вызвал Биче-Оола. Тщательно подбирая слова, Трушин сказал:
— Я ознакомился с рапортом дежурного по школе о происшествиях за выходные. Ты, Биче-Оол, в другой раз осторожнее с форточкой будь. Она, форточка, знаешь, какая коварная бывает? Врежет так, что в больницу попадешь. Дай-ка глянуть на тебя. Форточку, наверное, крепко заело, если с одного удара у тебя фингал на пол-лица нарисовался.
— Да я… — начал было Биче-Оол.
Но Трушин не стал слушать его оправдания.
— Иди на развод, — приказал он.
После второй пары к Воронову в курилке на четвертом этаже подошел Никифоров.
— После занятий никуда не линяй, разговор есть, — вполголоса сказал он.
Часа в четыре вечера в комнате общежития встретились Воронов, Рогов и Никифоров.
— Вам якуты стрелку забили? — задал риторический вопрос Никифоров. — Не вздумайте ходить.
— Как? — поразились Воронов и Рогов. — Ты что, хочешь, чтобы мы на весь город опозорились?
— Начнем с простого, — не обращая внимания на возмущение собеседников, продолжил Никифоров. — Сколько вас человек пойдет?
— Ха, а действительно, сколько? — спросил сам у себя Рогов. — Человек шесть, наверное. Пойдем я, Ворон, Сват, Вождь, Сэмэн и Клык. Бича ни в коем случае с собой брать не будем.
— Сколько якутов будет? Десять? Сто? Откуда вы знаете, какую толпу они соберут? Вы выйдете на пустырь, там будет стоять человек семь-восемь. Начнется драка, и из-за угла Гортопа выскочит еще человек десять бойцов. Что вы тогда делать будете? В бегство обратитесь или геройской смертью ляжете за одногруппника-тувинца? Не занимайтесь ерундой. Наплюйте на вызов и живите дальше как ни в чем не бывало.
— Ты не прав! — заартачился Рогов. — Если мы увильнем от разборок…
— Помолчи! — выкрикнул Никифоров. — Вы с кем собрались драться? С якутами. Не с бурятами и не с тувинцами, а именно с якутами. Если вы оба ни черта не смыслите в национальном вопросе, то не суйтесь туда, куда вас не просят.
— Велика ли разница, с кем отношения выяснять, с якутами или с бурятами? — спросил Воронов.
— Принципиальная, — начал горячиться Никифоров. — Если бы вы подрались с русскими, то на это никто бы не обратил внимания. Сошлись две толпы, помахали кулаками и разошлись. Если бы вы дрались с бурятами, было бы сложнее. А с якутами — совсем никуда не годится. Давайте прикинем последствия вашей драки. Если победите вы, русские, то якуты захотят взять реванш, показать, что они, якуты, тоже кое на что способны. Вам новую стрелку забивать не будут, а начнут лупить русских студентов из института культуры или еще откуда-нибудь. Если якуты накостыляют вам, то тут школа встанет на дыбы, и начнут всех узкоглазых в Хабаровске отлавливать и кулаками уму-разуму учить. В любом случае информация о межнациональных стычках дойдет до КГБ, и тут нам всем хана наступит. Вам — за разжигание межнациональной розни, мне — за пособничество. Вам нужны эти проблемы? Из-за того, что какой-то тувинец не хочет жениться на якутке, которую он соблазнил, мы все под раздачу попадем. В лучшем случае из школы выгонят, в худшем — в тюрьму сядем.