— Да, — я кивнула в ответ, — лекции. Они на кафедре в ящике у моего стола.
— Хорошо. Ты не возражаешь, если я открою и взгляну что там? — спросил он вполне вежливо.
— Конечно, — снова кивнула я.
Ничего более мне не говоря, ДолСоу уверенным шагом направился по аллейке к административному корпусу. А я осталась стоять в легком недоумении.
И где истерики? Скандалы? Где приставания?
Даже подозрительно как-то.
Хмыкнув, я отправилась за плакатами в библиотеку.
А на душе было неспокойно: воспитанный и спокойный ДолСоу насторожил.
Правда, стоило мне получить заветный ватман и местный аналог карандашей, как декан вылетел из моей головы. Теперь меня заботили другие вопросы: что рисовать в первую очередь, как нарисовать красивее и понятнее и, вообще, будет ли плакат интересен студентам. Или мне опять придется стоять к ученикам спиной весь урок.
Остаток дня, я просидела в комнате. Одной рукой уплетая икру ложкой, второй рисовала типы мышечной ткани на огромном листе плотной бумаги. Рядом на столе стоял большой таз с крабом, которого я так и не решилась живьем закинуть в кипящую воду. Так что сейчас он спокойно сидел в чистой водичке и ловил клешнями кусочки мяса, что ему туда накрошил мой дракончик.
При этом, кормя мой несостоявшийся ужин, Дрюня заглядывался на мои художества и морщился, не понимая, чего я там мазюкаю.
Съев очередную ложку икры, я отодвинула ведерко в сторону. В больших количествах она почему-то в меня не лезла и после нее сильно хотелось пить. Убрав тару с деликатесом, я покосилась на казанок тушеной картошки с овощами, одиноко стоящий на печи.
Куда столько наварила? Раньше я для Леши готовила, а теперь Дрюньке скармливать, что ли.
Так печально на душе стало.
Подойдя к окну, чтобы задернуть шторы, с удивлением заметила внизу сидящего на низкой лавочке Хаула. Молодой мужчина неотрывно смотрел вверх на меня. Вспомнились слова Марики, что храмовник постоянно околачивается под моими окнами.
Улыбнувшись, я легонько помахала ему рукой.
Он оживился и замер, словно ждал чего-то. Обернувшись на казанок с моим ужином, вдруг решила, что мне совсем не обязательно есть это все самой. Открыв створку окна, я высунулась наружу и негромко позвала мужчину.
— Хаул, а ты голоден?
Услышав мой вопрос, он поднялся со скамейки и подошел ближе.
— Ты даже не представляешь как, — громко ответил он.
— Тогда поднимайся, — я помахала ему рукой, приглашая в гости, — я приготовила ужин и мне просто необходима компания.
Я ожидала, что он откажется или быстрой пойдет к крыльцу. Вместо этого он сделал пару шагов и исчез в тени, отбрасываемой деревом, а через секунду за моей спиной послышались шаги.
Обернувшись, поняла, что он уже в комнате. Быстро, однако!
Хаул улыбался, открыто и с толикой нежности. В его взгляде скользило восхищение и обожание. Я смутилась. Никто никогда еще не заставлял меня ощущать себя настолько привлекательной, женственной и особенной.
— Я приготовила несколько больше, чем смогу съесть, вот и подумала, — пролепетала я, вмиг теряя уверенность в себе.
Его улыбка стала просто запредельной. Подойдя ближе, он осторожно приобнял меня и, склонившись, шепнул, обжигая дыханием кожу на виске.
— Ты позволишь?
Я знала, о чем он спрашивает, сглотнув, лишь кивнула. Большего ему и не нужно было. Взяв за подбородок, он приподнял мою голову и нежно коснулся губ, словно растягивая удовольствие. От этого легкого прикосновения, почти целомудренного, моё тело пронзила стрела жара, а между ног вдруг стало непривычно влажно.
Никогда до этого я не испытывала такого возбуждения.
Леша особо не старался доставить мне удовольствие, но в моменты нашей близости я испытывала что-то похожее на удовлетворение. Сейчас же, ощущая насколько жарко внизу живота, понимала, что Хаул и есть тот мужчина, что пробудил во мне страсть.
Положив ладонь на его грудь, почувствовала, как громко бьется его сердце. Не удержавшись, скользнула по ткани камзола вверх и коснулась его волос на затылке. Такие мягкие и шелковистые.
Казалось бы, невинная ласка, но Хаул рвано выдохнул и мгновенно углубил поцелуй, прижимая меня к своей груди теснее. Я таяла в его руках, млела от той нежности, что он дарил, и понимала — не хочу иного мужчину.
Наш поцелуй заставил меня забыться и утонуть в своих ощущениях. Прикрыв глаза и отдаваясь тому хрупкому чувству, что между нами возникло, совсем забыла, что в комнате мы не одни.
Упавшая на пол тяжелая глиняная тарелка, привела меня в чувство. На пороге из ванной комнаты стоял Дрюня с горой вымытой посуды и смотрел на меня потерянными глазами.
— Смотри, какой умница, — хриплым голосом громко похвалил моего дракончика Хаул.
Его руки сжали меня сильнее, словно он опасался, что я отстранюсь. А у меня и в мыслях этого не было. Раз уж чувства у нас взаимные, то чего хороводы водить.
Тем временем дрик поднял тарелочку и снова обиженно стрельнул трогательными глазками в нас.
— Дрюня, что такое? — не нравилась мне реакция моего малыша.
Прижавшись щекой к груди моего храмовника, я ободряюще улыбнулась, глядя на свое хозяйственное сокровище. Дракончик стоял и не сводил с нашей обнимающейся парочки взгляда. Затем, почесав свободной лапкой гребень на голове, глянул на казанок с картошкой и кухонный шкаф с продуктами. Его взгляд стал еще более потерянным.
— А меня любить? — казалось мой фиолетовый чешуйчатый "золушок" сейчас расплачется, — меня кормить. Морковку не отдам.
Я подавила в себе порыв рассмеяться в голос, хотя моя грудная клетка все же заходила ходуном. Но, я честно сдерживалась и пыталась сохранить серьезность. Хорошо, что Хаул его не понимает.
— Я очень тебя люблю, малыш, — уверенно произнесла я, — но ты ведь помнишь — Хаул хозяин. А значит, он тоже будет кормить. Представляешь, это вдвое больше кормильцев у тебя.
— Но, Ирина любить Дрюню? — мордочка обжоры все еще выражала сомнение.
— Конечно, и я люблю, и Хаул любить будет.
— И кормить? — проклёкотал он.
— И кормить, — кивнула я. — Со столовой приносить тебе и мне много вкусного.
Дракончик медленно кивнул и встрепенулся, а после и вовсе потащил посуду к шкафу и занялся делом.
— Я хозяин? — мой храмовник ласково провел губами по моему виску и поцеловал веко.
— Да, ты хозяин, — я не могла подобрать нужных слов, ужасно смущалась своих чувств и желаний, и не знала, как себя вести рядом со столь волнующим меня мужчиной.
— Это означает, что ты даешь мне шанс? — Хаул тихо зашептал мне на ушко, обжигая дыханием кожу. — Ты пойдешь со мной на свидание? Позволишь открыто ухаживать? Это «да», Ирина?
Сглотнув, я совсем растерялась.
— Просто скажи "да", — проявил он настойчивость.
Я совсем потеряла возможность мыслить здраво, словно лужицей растеклась. И вовремя спохватилась. Собрав остатки своих мыслей в кучку, выдохнула и прошептала:
— Поклянись, что никогда не будешь использовать меня для того, чтобы достигнуть каких-либо высот в карьере. Дай слово, что я тебе нужна сама по себе такой, какая есть, без корыстных умыслов.
Мне было нужно услышать его слова, поверить снова.
— Я клянусь перед тобой и богом Тагрунсом, что мне нужна только ты. Можно в одной поношенной футболке, а лучше вообще без нее, — тихо шепнул мужчина.
— Без корысти, — уточнила я, подставляя лицо для поцелуя.
— Без, — он снова накрыл мои губы своими.
Но в этот раз поцелуй был глубже, агрессивнее и увереннее.
— Ужинать? — тихо шепнула я, когда у нас хватило сил оторваться друг от друга.
Развернувшись к обеденному столу, я смутилась, а потом, не выдержав, засмеялась.
Собственно ужин уже стоял на столе: помимо тушеной картошки, дымящейся в тарелках, я обнаружила и крупно порезанные овощи, и икру на блюдечке, которое Дрюня подвинул ближе к моему месту. Я предпочитала сидеть у печи и вот уже пару дней неизменно занимала один и тот же стул.
— А я его еще оживлять не хотел, — сокрушенно вспомнил Хаул и повел меня к столу, — никогда не видел столь сообразительно и расторопного дрика.
— Мой Дрюня самый лучший дракончик и это неоспоримый факт.
Выдвинув для меня стул, Хаул подождал, пока я сяду, а после взял еще одну чистую тарелку и, насыпав в неё картошку, поставил на стол.
— Ну, раз такой умный и способный, то осваивай это, — Хаул вручил дракончику ложку.
— А разве он может так есть? — усомнилась я.
— Посуду мыть может, на стол собирать тоже, чего бы ему и сидеть с нами за одним столом не научиться. Или ты против? — Хаул перевел на меня внимательный взгляд, вмиг став серьезнее.
— Нет, конечно, я "за", но будет ли удобно Дрюне?
Ответ мне не понадобился. Дракончик, поняв, на что именно ему дали дозволение, ловко забрался на стул и опустил ложку в тарелку.
— Ну, вот, приятного всем аппетита, — усмехнулся храмовник.
Глядя, как Хаул ест, я не могла поверить в происходящее. Я снова поверила мужчине. Как решилась только?! И как же быстро все случилось. Ведь мы знакомы так мало.
— Хаул, а что с нами будет дальше? — тихо спросила я.
Некромант замер на мгновение и расплылся в мальчишеской улыбке. Сейчас он казался юношей.
— Откуда же мне знать, — беззаботно ответил он.
Я опустила взгляд в тарелку. Не это я хотела услышать, совсем не это.
— Ирина, что я сказал не так.
Я качнула головой и продолжила ужинать, как ни в чем не бывало. Словно и не было этого вопроса.
— Я не знаю, что будет дальше, милая, — Хаул же напротив, решил продолжить этот разговор. — Но, я уверен, мы будем вместе. Не позволю я никому другому занять место рядом с тобой. У нас будет семья, крепкая и счастливая. Дети, дом. Ведь это не мало?!
Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Именно об этом я и мечтала.
— Просто поговори со мной, — протянув руку, Хаул накрыл мою ладонь своей и сжал. — Чего ты боишься, Ирина? Почему замыкаешься в себе, не подпуская ближе?