– Нам известно о том, что Саммастер затемнял смысл своих писаний, – сказал Фоуркин, – чтобы помешать тем, кто попытается с помощью магии прочесть текст. Может быть, он заключил в фолиант хазми в качестве очередной ловушки, и мы, сами того не зная, в процессе исследований выпустили его на волю.
– Сомневаюсь, – возразил Рилитар. – Ни Лисса, ни я не пытались расшифровать тайнопись Саммастера. Мы занимались тем, что Кара и ее товарищи нашли в древних усыпальницах. Зачем тогда танар’ри, озабоченному сохранением тайны записок, нападать на нас, а не на кого-нибудь из тех, кто работает именно с ними?
– Я предупреждал вас, что ничего хорошего не выйдет, если мы будем упорно продолжать эти поиски, но меня никто не слушал, – заговорил раскрасневшийся и вспотевший в своих бело-серебристых одеждах Дарвин Кордейон.
– Потому что ты трус и дурак, – заявил Фоуркин.
– На этот раз, в виде исключения, я с тобой согласен, – вступил в разговор Рваный Плащ, по обыкновению закутанный в мантию. – Но в данном случае тревоги господина Кордейона оказались не беспочвенными.
– Расследование убийств – дело начальника стражи, – подал голос один из низших магов. – Мы должны немедленно сообщить ему.
– Нет, – возразил Тэган. – Во имя сохранения спокойствия он запретит вам продолжать исследования, как уже обещал. Никто не должен ничего говорить ему. Если кто-нибудь сделает это, я буду считать такой поступок доказательством, что осведомитель и есть агент Саммастера, и поступлю с ним соответствующе.
Фоуркин презрительно усмехнулся:
– Не тешьте себя надеждой, маэстро, что простой фехтовальщик сможет «поступить» как-либо со мной или с кем-нибудь из здесь присутствующих. Но если не обращать внимания на это обстоятельство, я с вами согласен. Какой смысл плакаться Гелдуфу Черная Башня? Кто-нибудь верит, что он способен справиться с опасностью настолько серьезной, что представляет угрозу даже для нас? Мы должны защищаться сами.
– Или прекратить наши исследования, – добавил Дарвин.
– Этот вопрос мы уже обсуждали, – заметил Огненные Пальцы, – и решили, что это безответственно.
– Хуже того, – вставил Фоуркин, – отказаться от них – значит трусливо капитулировать перед врагом.
– Мне надоела твоя манера постоянно решать за всех нас, – заявил Рваный Плащ. – Не тебе выбирать путь мудрости и чести для твоих собратьев.
– Да, наверное, – парировал одноглазый. – Безусловно, глупая затея – говорить тебе о чести или мужестве.
– Черт подери! – воскликнул Тэган. – Дорн и его друзья предупреждали меня, что вы обожаете пререкаться, но ссоры ни к чему не приведут. Давайте лучше подумаем о безопасности нашего предприятия. У нас с Рилитаром есть кое-какие мысли на этот счет.
– Я уже объяснял, маэстро, вы здесь не командуете, – снова фыркнул, Фоуркин.
– Я помню, – ответил Тэган. – Но у нас с господином Тенистая Вода было немного времени, чтобы обдумать ситуацию. У вас – нет. Хотя бы по этой причине с вашей стороны будет разумно выслушать наши рекомендации.
– Да, – проговорил Огненные Пальцы, – я согласен.
Фоуркин развел руками, показывая, что, хотя это пустая трата времени, он готов исполнить прихоть старшего мага.
– Каждый из вас, – начал Тэган, – должен обезопасить себя, насколько это возможно. Защитите свои дома охранительными заклинаниями, носите с собой магическое оружие, куда бы вы ни шли. Телохранители тоже могут пригодиться, будь это вызванные вами духи или наемные солдаты.
– Разумеется, – заявил Рваный Плащ лишенным эмоций, неестественно звучащим голосом, – это очевидно.
– Что действительно очевидно, – пробормотал один из младших магов другому, – если хочешь действительно быть в безопасности, надо убираться из Фентии.
– Верно, – ответил тот, – и тогда взбесившийся дракон настигнет тебя в пути.
– Возможно, – вновь начал Тэган, – то, что я скажу теперь, покажется вам менее очевидным. Большинство из вас работает не только здесь, но в своих собственных домах, в собственных убежищах…
– Потому что у всех нас есть свои личные заклинания и источники силы, – подхватил Фоуркин, – которые мы раскрываем неохотно. Естественно, иногда мы работаем втайне. Мы маги! Нельзя рассчитывать, что мы будем все время трудиться в одной комнате, точно ученики под присмотром наставника.
– Я этого и не предлагаю, – заверил Тэган. – Но с этого момента ни одна страница из книги Саммастера, ни другие материалы, существенно важные для ваших исследований, не должны покидать эту комнату. Более того, нам необходимо составить опись всего, что у нас есть, и нанять секретаря, чтобы он следил за порядком. Если повезет, эти меры гарантируют, что изменник не сможет похитить или уничтожить жизненно важные сведения.
– Секретаря я беру на себя, – сказал Огненные Пальцы.
– Я советовал бы также, – продолжал Тэган, – чтобы каждый из вас позволил одной из жриц Лунной Девы расспросить себя. Уверен, что Синилла Зораниан и ее сестры по вере смогут устроить все так, что начальник стражи об этом не узнает. Может быть, используя заклинания, позволяющие отличить правду от лжи, слуги Луны смогут определить изменника.
– Ни малейших шансов, – усмехнулся Фоуркин. – Любой приличный маг способен защититься от этих ничтожных заклинаний.
– Я думаю, – сказала маленькая Жаннафа Золотой Щит, – что ты недооцениваешь силу Селуны.
Тэган знал, что Жаннафа и ее сестра Бэримель Даннаф, третья женщина-маг из Дома Луны, были кузинами Синиллы.
– Стоит попробовать, – заметил маэстро. – Я знаю, что маги ревностно берегут свои секреты, но вы наверняка можете быть уверены, что слуги Селуны ограничатся в своих расспросах интересующей нас темой.
– Все равно, – заявил Рваный Плащ, – я отказываюсь подвергаться такому допросу.
– Ну конечно, ты отказываешься, – прорычал Фоуркин. – Просто удивительно, сколько времени мы ходим вокруг да около, и никто, не встанет и не скажет вслух то, о чем думают все. Если в нашем кругу и есть негодяй, так наверняка самый подходящий на эту роль – наш вечный загадочный невидимка, лица которого мы никогда не видели. Я думаю, что пора исправить это.
– Даже не пытайся, – ответил Рваный Плащ.
– Нет, – поддержал его Тэган, – не надо. В этом нет необходимости, как нет необходимости вам, господин Рваный Плащ, подвергаться допросу. Я не хотел говорить, но, похоже, это единственный способ предотвратить ссору. Мне уже точно известно, что Рваный Плащ, Бэримель Даннаф и Эсвелль Чернин, как и Рилитар, невиновны.
– Откуда вы знаете? – огрызнулся Фоуркин.
– Пока я не могу объяснить, – сказал Тэган. – Это помешает мне использовать тот же метод, чтобы проверить остальных. Поэтому прошу поверить мне. Обещаю, что если вы это сделаете, я, в конце концов, разоблачу преступника.
– Почему мы должны вам верить? – покачал головой одноглазый маг.
– Потому что он не дал Самдралириону обратить тебя в пепел своим дыханием, – ответил Рилитар.
– Я считаю, что маэстро Найтуинд дал нам разумные советы, – подвел итог Огненные Пальцы. – И склонен последовать им.
Маги еще долго спорили и пререкались, но, в конце концов, все, похоже, достигли согласия.
Позже Тэган и Рилитар пошли прогуляться по людным улицам Фентии, чтобы отдышаться и прийти в себя после нелегкого совещания. Яркое весеннее солнышко пригревало землю, и хотя после стольких лет, проведенных в блистательном Лирабаре, Тэган не мог найти ничего привлекательного в здешней сугубо утилитарной архитектуре, он, как всегда, наслаждался суетой, болтовней и даже запахами, присущими человеческому городу. Дживекс порхал рядом, хватая в воздухе насекомых и вызывая восторженные восклицания прохожих.
Тэган тоже был предметом их любопытства. Он заметил хорошенькую девушку, восхищенно уставившуюся на него, расправил крылья, давая ей получше разглядеть их, потом улыбнулся и отвесил галантный поклон. Она залилась румянцем, кинулась прочь, но потом оглянулась… как он и ожидал.
Рилитар хихикнул:
– Удивительно, что вы еще думаете о флирте.
– Мне не нужно об этом думать, – парировал Тэган. – Теперь это уже рефлекс. Я тренировался быть законченным сердцеедом, чтобы привлечь богатых юнцов в свою академию.
– И эта маска никогда не раздражала вас?
– Нет, потому что это не было маской. Я стал тем, кем хотел быть.
– Если так, я рад за вас. И все же удивительно, что именно это незначительное достижение, похоже, дает вам столько удовлетворения. Оно выглядит несерьезным в сравнении с мастерством фехтовальщика. Если подумать, Фаэрун переполнен хорошо одетыми невежами, умеющими лишь управляться с накачанными бренди проститутками да трясти стаканчик с игральными костями. Люди, способные одной рукой орудовать шпагой, а другой творить заклинания, встречаются крайне редко.
Тэган понял, что никогда не задумывался над этим.
– Фехтование, – сказал авариэль, – звон клинков, манеры, ум, знание моды, вино и хорошая кухня – все это яркие и равно прекрасные грани того, что я смиренно собой представляю.
– Вам виднее. – Рилитар огляделся и, убедившись, что их никто не подслушивает, продолжил более доверительным тоном: – Собрание, кажется, прошло удачно.
– Рад, что вы так думаете. Я откровенно поражен оказанным нам приемом. Даже такой маг, как Фоуркин, который вроде бы был согласен с нами, не мог заставить себя признаться в этом, пока не иссякли его насмешки и издевки.
– Люди-маги большей частью независимы до чудаковатости, даже до упрямства. Они ощетиниваются, когда кто-нибудь пытается давать им указания, неважно из каких побуждений. Важно то, что, в конце концов, они согласились с нашими предложениями. В значительной степени мы обязаны этим поддержке Огненных Пальцев. Нам стоило бы возблагодарить Творца Жизни за то, что хоть Тулдом, по крайней мере, мыслит здраво.
– Вы не заметили ничего, – спросил Тэган, пропустив на перекрестке скрипучую повозку, запряженную быками, – что позволило бы заподозрить кого-нибудь в измене?