Ветвь, за которую она держалась, превратилась в извивающуюся струю расплавленного металла. Из перстня «Индры», который я подарил ей на память о нашей первой «брачной ночи», растекалось золотое свечение, обволакивая мою девушку прозрачным огненным коконом. Таня, видимо, пыталась кричать, но наружу проникало только едва слышимое мычание, причем скорее удивленное, чем испуганное или исполненное боли. Я бросился к ней, попытался оторвать от Древа, но меня всякий раз с силой отшвыривало назад, обжигая. Мои ладони покрылись дымящейся кровью, а тело едва не разбил паралич. Рыдая от бессилия, я подполз к ней настолько близко, насколько мог, и наблюдал, как зловещие силы заботливо пеленают ее в пылающий саван. Похоже, девушка перестала замечать меня и все, что творится вокруг. Лицо Тани приняло умиротворенное выражение, а затем, я готов поклясться, на нем проступила улыбка.
Черты милой растворились в огне, смерч света закружил мое любимое существо, живая змеящаяся молния выскользнула из кокона и, секунду порезвившись в воздухе, шмыгнула в крону Древа. Остатки смерча взорвались снопом светящихся искр и осыпали меня золотой пыльцой. От Тани не осталось и следа. Я стоял на коленях и навзрыд плакал, омывая горючими слезами волдыри на руках. За этим меня и застал Юдин.
– Что вы тут делаете? Что за вопли? – с тревогой в голосе спросил он, приближаясь.
Что дело не ладно, он понял сразу, но догадки у него сработали совсем не в ту сторону.
– Дерьмо! – проревел он. – Ты что с ней сделал? Где Танька?
Я ничего не мог ему ответить, и он, безнаказанно схватив за волосы, принялся избивать меня. Я почти не сопротивлялся, только старался закрыть лицо руками.
– Решил-таки выполнить наказ своих хозяев, да? Принес ее в жертву? Отвечай, скотина!
– Перестань, дурак. Ты ничего не понял, – наконец очнулся я.
Он, вне себя от гнева, отбросил меня наземь. До него наконец дошло, что я сам, скорее, похож на жертву. Он рассмотрел ожоги на ногах, потом догадался, что кровь на ладонях – моя собственная.
– Что произошло? – срывающимся голосом произнес он.
– Я. Я не знаю. Ее что-то забрало. Древо забрало. Огонь унес ее, она просто исчезла.
– Что ты несешь? Какой огонь, куда забрал?
С умоляющим взором, сбивчиво и путано, я попытался объяснить ему, что произошло. Вспышка гнева сменилась недоумением и растерянностью. Он сел на землю и тупо переводил взгляд то на меня, то на костер, то на Иггдрасиль. Зато гнев пробудился во мне. Я стал молотить кулаками по земле, потом поднялся и, словно калека, доковыляв до Мирового древа, принялся методично избивать ствол. Под кожей дерева недовольно покатились судороги. Когда силы иссякли, я просто обхватил руками ствол и, стоя так, продолжил рыдать. Наконец и закрома слез опустели. Повернувшись спиной к стволу, я обратил свой взор к небу и с немым укором слал проклятия всему сущему. Край моей одежды все еще тлел. Жестокая вселенная, словно желая без помех понаблюдать за моей скорбью, уняла ветер. Иногда она любит театральные эффекты.
Не уверен, что Саня что-то понял, но, кажется, он поверил в мою непричастность к исчезновению Тани и искренность моих эмоций. Он добыл из заначки сигареты, зажег их и передал мне одну. Как нельзя кстати. Затягиваясь дымом, я обнаружил, что ступни сильно пострадали и я, пожалуй, вряд ли смогу сносно передвигаться. На руки тоже страшно было смотреть: кровь запеклась на содранных волдырях, а там, где не было ожогов, кровоточили новые ранки, возникшие, когда я сдуру дубасил Ашваттху. Почти инвалид.
Юдин быстро расправился с сигаретой и зажег еще одну, последнюю. Ее мы докурили пополам, попеременно передавая друг другу. На смену буре переживаний пришла боль, слабость и апатия.
– Не знаю, что теперь предпринять, – сказал Саня, – но нужно двигать к пещере. Время не резиновое, и нужно хоть самим спастись.
Я вяло выдал порцию трехэтажного мата, смысл которой сводился к тому, что мне теперь все равно и никуда уходить я не собираюсь.
– Не дури, – сказал он. – Надо жить. Надо шевелиться. Я уверен, что она не умерла. Здесь так не умирают. Случилось что-то, чего мы не можем понять, но мы должны принять и это. Возможно, разгадка ждет нас впереди. Значит, нужно изо всех сил пытаться добраться до нее. Вставай.
– Подожди, Сань. Дай прийти в себя.
– Жду. Но не бесконечно.
Тишину ночи прорезал звук боевого рога. Кто-то двигался в нашу сторону, и явно с недобрыми намерениями. Юдин весь подобрался и повернулся ко мне. Весь вид его говорил о том, что промедление он считает преступным.
– Знаешь, что странно? – проговорил я. – Она улыбнулась. Перед тем как исчезнуть – улыбнулась. Ей было хорошо.
Юдин поднялся и стал забрасывать костер. Неожиданно на груди у меня потеплело. Я решил, что там еще один очаг тления, однако понял, что это ожил казавшийся теперь бесполезным амулет.
– Тук-тук, – сказал он, и я понял, что на этот раз звук реален и исходит из самого амулета.
Саня встрепенулся и мгновенно привел топор в полную боеготовность.
– Можно к вам?
– Заходи. Будешь гостем на поминках.
Из амулета выплыла проекция Тотха. Он весь сиял и лучился, еще пуще, чем когда я видел его за работой.
– Извини, не стану хвастаться новым телом, – губы энергетического тела шевелились, но «динамик» висел у меня на груди. – Слишком много хлопот, чтобы его сюда перенести. О, приятель, на полчаса оставишь тебя одного, и ты сразу же вляпаешься в неприятности! Что это с тобой? Саня поколотил?
Ошарашенный, Юдин нелепо вертел головой, стараясь понять, что происходит. Очевидно, для его глаз Тотх был невидим.
– Таню куда-то унесло. А я обжегся.
– Поясни.
Я объяснил, как мог, коротко, стараясь не вкладывать в слова весь ужас, который пережил.
Тотх задумался на несколько секунд.
– Сильно не переживай. Возможен и такой феномен. Мировое древо – это же лифт между мирами. При определенном стечении обстоятельств оно может выполнить волю живого существа и перебросить его, куда оно пожелает. Золотая ветвь как раз за это и отвечает. Солодовникова взялась за нее рукой и очень-очень захотела очутиться дома. Но как Древо ее послушалось – ума не приложу. Она у вас не экстрасенс?
– Да нет, – повеселел я. – Вроде не замечал.
– Есть еще и искусственные приборы, позволяющие передать Древу сигнал. Но у нее-то они откуда? Было у нее что-либо такое?
– Вроде нет.
Стыдясь сам себя, я мысленно начал рассказывать Тот-ху, что подарил ей перстень из гробницы и что именно из него появилось свечение, но амулет, к счастью тоже мысленно, прервал мои излияния:
«Как же, помню. Своровал ты эту инопланетную штучку. А казалась безобидной. Вот она, видно, и сработала».
А вслух произнес:
– Не суть важно. Танюха, хлопцы, на Земле.
– Ты уверен? Правда?
– Уже небось чаек попивает. Даст бог, свидитесь еще. Серый, у меня для тебя сюрприз. Кое-кто, кто тоже очень тебя любит и очень в тебя верит, хочет сказать тебе пару слов.
И амулет разродился еще одним сверкающим фантомом. Я даже вспомнил, как это называл Варья: вирадж. Тем более что это был вирадж самого Варьи.
– Здравствуй, Гандхарва, мальчик мой! – пророкотал он. – Как я рад, что ты жив!
И от звука этого голоса я понял, что и сам несказанно рад данному обстоятельству. Варья, мой добрый и мудрый наставник! Если бы его консистенция позволяла, я, не раздумывая, стиснул бы Хранителя Священного очага в объятиях.
– Здравствуй, дед.
– Я скучал по тебе. Сердце подсказало мне, что ты – тот самый. Я верил, что ты выдержишь.
– Спасибо тебе за все.
Саня понял, что оружие бесполезно, и опустил его. Однако происходящее продолжало его неслабо пугать. К моему разговору с невидимыми собеседниками он прислушивался с нескрываемым недоверием и, похоже, не мог понять, что ему делать: бежать от приближающихся предков, ждать развязки разговора или попытаться прогнать наваждение.
– У меня мало времени, – сказал Варья. – Огонь ждет. Я очень благодарен Тотху, который предоставил мне возможность увидеться с тобой. Пока не знаю, что это все значит, но тобою весь прошлый день интересовались разные люди и силы. Сначала явился один из отступников нашего рода, променявших родство за ряд способностей и объявивших себя богами. Сказал, что он – твой друг, а ты, скорее всего, погиб. Хотел выяснить, можем ли мы благодаря амулету найти тебя и похоронить. Однако огонь дал мне ясное знамение, что ты жив, и я почуял подвох в его словах. Я не стал с ним разговаривать, и он попытался мне угрожать.
– Вот как?
– Мы повздорили, он понял, что со мной – шутки плохи, и убрался. Это правда, что ты согласился ему помогать?
– Увы. Я не знал, что он врет.
– Мне рассказал Тотх. Пока ты был в аду, он являлся ко мне, и мы о многом поговорили.
– Вот как?
Тотх почел нужным вмешаться и прояснить для меня некоторые детали:
– Лично мы знакомы не были, но мой коллега в свое время активно общался со стражем Святилища огня по долгу службы. Так что найти общий язык нам не составило большого труда.
Варья продолжил свою историю:
– Почти сразу вслед за ним прибыли двое яритских старейшин, весьма обозленных на вашу троицу. Они выспрашивали, что я рассказывал тебе, откуда вы знаете, как на самом деле нужно совершать ритуал, что за амулет на тебе и тому подобное. Я ни разу не солгал им, однако мне не поверили. Думали, что я вожу их за нос и веду свою игру. Но я не игрок, я воин, и у меня есть долг. Мне не понравилось, как со мной обращались, и я, пользуясь своей магической мощью, решил проследить за их дальнейшими действиями. То, что я увидел, потрясло и оскорбило меня до глубины души. Даже не потрудившись удалиться на достаточное расстояние или защитить себя заклинанием невидимости, они вели какие-то переговоры с демоном!
– Он имеет в виду твоего псевдопрофессора, – сказал Тотх.
– Да я понял. И что это значит?
– Мне кажется, они о чем-то сговорились, и теперь вам угрожает опасность.