– Мои ведут два – один. – Фини поймал себя на том, что вот-вот предложит Рорку пива, и мысленно одернул себя. – Она вам все рассказывала, да? Посвятила во все подробности?
– Заметьте, ей никто не приказывал этого не делать. Она думала, что я ей помогу.
«Этот поможет! – с горечью подумал Фини. – Ее богатенький муженек поможет, а тот, кто был ее учителем, а потом партнером, нет. Тот, кто проработал с ней бок о бок десять лет…»
– Все равно вы штатский, – проворчал капитан. И тут же добавил: – И Фрэнка вы не знали.
– Не знал. Но Ева знала. Она очень переживала.
– Мы работали вместе, я и Фрэнк. Мы дружили семьями. Она не имела никакого права вести это расследование за моей спиной! Вот я и сказал ей все, что думал.
– Я в этом не сомневаюсь. – Рорк, отвернувшись от экрана, взглянул Фини прямо в глаза. – И теперь она места себе не находит.
– Вот и прекрасно, пусть немного помучается.
Фини взял со стола открытую бутылку пива и приложился к ней, хотя и понимал, что горечи в душе пивом не заглушить. Несмотря на то что капитан был вне себя от гнева, он помнил тоску в глазах Евы. Но сейчас велел себе об этом не думать.
– Она оправится и будет продолжать делать свое дело. Но только без меня.
– Я сказал вам, что она места себе не находит, – заметил Рорк. – И это действительно так. Как давно вы ее знаете, Фини? Десять лет, одиннадцать? Часто вы видели, что она не может собраться с силами? Думаю, такие случаи можно по пальцам пересчитать. Так вот, сегодня вечером она была именно в таком состоянии. – Рорк сделал глубокий вдох, понимая, что гнев здесь не поможет. Ни ему, ни Фини. – Вы хотели ее раздавить? Что ж, в этом вы преуспели.
– Я просто сказал, что думаю, вот и все, – пробормотал капитан. Тоскливое чувство вины уже подбиралось к нему. Он со стуком поставил бутылку на стол. – Полицейские всегда стоят горой друг за друга, иначе и быть не может. А она рылась в делах Фрэнка. Она должна была прийти ко мне.
– Вы ее этому учили? – спросил Рорк. – Хотели сделать из нее именно такого полицейского? Разве вы никогда не получали от Уитни приказы, которые вам было неприятно выполнять? – продолжал он, не давая Фини вставить хоть слово. – Не вы страдали от этого?
– Нет, – с горечью в голосе произнес Фини. – Не я. – Он сел, демонстративно включил звук и уставился на экран.
«Упрямый ирландец, сукин сын! – подумал Рорк. – А ведь я уже готов был ему посочувствовать».
– Однажды вы оказали мне услугу, – медленно проговорил он. – Когда я только познакомился с Евой и обидел ее, потому что неправильно понял ситуацию. Тогда вы мне все объяснили. Теперь я хочу оказать вам такую же услугу.
– Я в ваших услугах не нуждаюсь!
– Тем не менее я вам ее окажу. – Рорк уселся в кресло, вытянул ноги и отхлебнул пива из почти опустевшей бутылки. – Что вы знаете о ее отце?
– О ком? – с озадаченным видом спросил Фини, поворачиваясь к Рорку. – Какое это, черт возьми, имеет значение?
– Это имеет значение для каждого, кому она небезразлична! Вы знаете, что он ее бил, истязал, насиловал? Ей было тогда восемь лет.
Фини стиснул зубы и выключил звук. Он знал, что Еву нашли на улице – восьмилетнюю девочку, избитую и изнасилованную. Это было в ее личном деле, а он знакомился с личными делами всех, с кем ему приходилось работать. Но он не знал, кто это сделал. У него имелись подозрения, но точно он не знал.
– Мне очень больно это слышать. Она никогда об этом не рассказывала.
– Она и не помнила этого. Вернее, помнила, но не разрешала себе вспоминать. У нее до сих пор бывают ночные кошмары.
– Зачем вы мне это рассказываете?
– Она бы тоже задала этот вопрос и вряд ли одобрила бы меня. Но я хочу, чтобы вы не забывали: она сама сделала себя тем, чем является сейчас, и вы помогли ей в этом. Она за вас жизнь отдаст, и вам это отлично известно.
Фини пожал плечами.
– Полицейские всегда стоят друг за друга горой. Работа у нас такая.
– Я говорю не о работе. Она вас любит, а этой чести удостоились немногие. Ей трудно бывает выказывать свои чувства. Какая-то частичка ее души всегда ждет предательства, удара исподтишка. Десять лет вы были для нее отцом, Фини. Она не заслужила нового удара.
Рорк встал и, не сказав больше ни слова, вышел.
Оставшись один, Фини долго сидел не шелохнувшись.
Ева проснулась в шесть пятнадцать и зажмурилась от солнечного света – Рорк не любил просыпаться с задернутыми шторами. Ей удавалось задернуть их только в тех случаях, когда она ложилась позже его.
Она чувствовала себя уставшей и разбитой. «Наверное, спала слишком долго», – решила Ева и хотела уже подняться с кровати, но Рорк обнял ее за плечи и потянул обратно.
– Погоди, – произнес он хриплым со сна голосом.
– Я уже проснулась. Хочу начать день пораньше. – Она попыталась вывернуться. – Я провалялась в постели девять часов! Мне вредно столько спать.
Рорк приоткрыл глаза, взглянул на нее и сразу понял, что она не отдохнула.
– Ты же детектив, – сказал он. – Уверяю тебя, если ты как следует поразмыслишь, то сообразишь: в постели не только спят. – Он усмехнулся и прижал ее к себе. – Даю первую подсказку.
Рорк находился в полной боевой готовности и с легкостью вошел в ее влажное лоно.
– Кажется, я уже сообразила, – улыбнулась Ева, подстраиваясь под его ритм.
– Ты вообще на редкость сообразительная. – Рорк легонько коснулся губами ее подбородка. – Обожаю это местечко. И это тоже, – добавил он, и рука его скользнула к ее груди.
Еве стало так легко, так приятно…
– Когда доберешься до того, что тебе не нравится, обязательно сообщи, – снова улыбнулась она и обхватила его плечи обеими руками.
Рорк был такой крепкий, такой теплый; она слышала, как бьется его сердце, и это успокаивало ее. На нее накатывали волны блаженства, ласкающие тело, утешающие…
Оргазм обрушился на нее внезапно. Почувствовав, что и Рорк испытывает то же самое, Ева прижалась щекой к его щеке.
– Ты дал мне сладкий пирожок? – улыбнулась она.
– Хм-м?
– Ну, знаешь, говорят: «Съешь пирожок – и тебе станет лучше». – Она коснулась пальцами его лица. – Ты хотел, чтобы мне стало лучше?
– Конечно. Мне, например, стало. – Он легонько поцеловал ее. – А вообще-то я хотел тебя. Я всегда тебя хочу.
– Как это смешно! Кажется, у мужчины член просыпается раньше, чем мозг.
– Поэтому мы такие, какие есть. – Он усмехнулся и похлопал ее по спине. – Пойдем примем душ. Я тебя угощу еще одним пирожком.
Через полчаса Ева вылезла из-под душа и начала вытираться. «Да, Рорк – мастер своего дела, – подумала она. – Сначала – ленивая разминка, потом целая буря страстей. И все за одно утро!»
Когда он тоже вылез из-под душа, Ева предупреждающе подняла руку.
– Не приближайся ко мне! Если ты до меня дотронешься, буду обороняться. Я серьезно. У меня куча дел.
Напевая что-то себе под нос, Рорк взял полотенце.
– Обожаю заниматься с тобой любовью по утрам. Ты быстро просыпаешься, только если тебе звонят из диспетчерской или если я тебя соблазняю.
– Ничего подобного. Я всегда быстро просыпаюсь. – Она повернулась к зеркалу, пригладила ладонью волосы и, стараясь держаться от Рорка на безопасном расстоянии, потянулась за халатом. – Пойди проверь, какие новости с биржи.
– Непременно, – кивнул Рорк. – Наверное, ты захочешь позавтракать, – добавил он, выходя из ванной. – Я все устрою.
Ева хотела сказать, что не голодна, но тут же сообразила, что, не подкрепившись, не сможет работать в полную силу.
Вернувшись в спальню, она увидела, что Рорк надевает рубашку, не сводя при этом глаз с экрана компьютера. Ева прошла к шкафу и достала серые брюки.
– Прости меня за вчерашнее, – неожиданно сказала она.
Рорк обернулся и удивленно взглянул на нее. Она стояла к нему спиной.
– Ты была сильно расстроена. И у тебя имелись на то основания.
– Во всяком случае, я очень ценю, что ты не дал мне почувствовать себя полной идиоткой.
– А как ты сейчас себя чувствуешь?
Ева пожала плечами.
– У меня куча дел. Куча неотложных дел. Ты знаешь, я подумала… – К этому выводу она пришла еще накануне, перед сном. – Если у меня все получится, Фини, возможно, перестанет меня ненавидеть.
– Он не испытывает к тебе ненависти, Ева. Я уверен. – Она промолчала, и Рорк не стал развивать эту тему. – Я решил, что сегодня утром нам с тобой не помешает яичница с ветчиной.
Но сначала он принес ей кофе и поставил кофейник на столик.
– Яичница с ветчиной никогда не помешает. – Ева заставила себя улыбнуться и включила телевизор, «Канал 75».
На экране появился репортер, сообщавший подробности об убийстве Вайнбурга.
«Несмотря на то что всего в нескольких метрах от места преступления находилась лейтенант Ева Даллас, у полиции нет серьезных версий. Расследование продолжается. Это вторая за несколько дней смерть, связанная странным образом с Евой Даллас. На вопрос, имеют ли эти два происшествия нечто общее, Ева Даллас отвечать отказалась…»
– Да слепой ребенок понял бы, что эти дела связаны! – Ева отодвинула тарелку в сторону. – Эта сука Кросс наверняка сидит сейчас в своем гадюшнике и хохочет.
Она вскочила со стула и принялась шагать из угла в угол. Рорк решил, что это хороший знак: Ева злится – значит, перестала себя жалеть. И он стал намазывать рогалик клубничным джемом.
– Я ее выведу на чистую воду, богом клянусь! Надо только доказать, что Вайнбург был с ней связан. Если мне это удастся, все пойдет как по маслу. Может, ордера на обыск ее дома мне и не дадут, но я из нее все кишки вытяну!
– Очень хорошо, – сказал Рорк, вытирая губы салфеткой. – Я тебе с удовольствием помогу.
Ева продолжала ходить по комнате, что-то бормоча себе под нос, а Рорк подошел к столу и взял какую-то дискету.
– Лейтенант!
– Не мешай мне. Я думаю.
– Тогда не стану нарушать ход твоих мыслей. Я просто хотел сказать, что у меня имеется список членов секты Кросс.