– Перестаньте! – резко произнес Бражник.
– Извините. – она отступила. – Больше не буду. Не люблю их братию. Кофе… как? Не слишком слабый? Вам с вашим давлением…
– Не слишком, – перебил он.
– А та женщина, с письмом! Опять у вас деньги клянчат? На приют для собак? Не вздумайте, а то потом не отцепятся.
Бражник молча кивнул…
После завтрака они около часу работали в кабинете: разбирали почту, Бражник диктовал письма, Эмма печатала.
– Спасибо, Эмма, – сказал Бражник, впервые назвав ее по имени, и это прозвучало как приглашение к прощанию. – Я плохо спал… – добавил он, смягчая тон. – Не нужно было беспокоиться, можно работать из дома.
– Что приготовить на обед? – сделала она попытку.
– Ничего. Спасибо. Я, пожалуй, прилягу… Не беспокойтесь за меня, я буду звонить.
Ей ничего не оставалось, как подняться. Он проводил ее в прихожую, подал шубу.
– Держитесь, Виктор, – сказала она. – Все проходит. Пройдет и это.
– И вы держитесь. Спасибо. – Это прозвучало холодно, безлико, равнодушно.
Хоть бы для приличия смягчил тон!
Дверь захлопнулась. Эмма сошла с крыльца, пискнула пультом. Открыла машину и несколько минут сидела неподвижно. Посмотрела на окна дома – ей показалось, что он стоит и смотрит на нее, но там никого не было. Она сжала кулаки и закрыла глаза, чувствуя, как нарастают злоба и отчаяние. Прибежала с сумками, засуетилась, проявила заботу… Стыдно, Эмма! Ты же сама все понимаешь… Неблагодарная скотина! Не нужна больше? Мавр может уйти? А письмецо-то интересное. Вот, оказывается, почему ты рванул отсюда двадцать четыре года назад… Она почувствовала, как защипало в глазах, и поняла, что плачет. Ощущая резь в глазах и боль в горле, она судорожно всхлипывала, удерживая желание громко завыть…
Эмма вытерла слезы и достала из сумочки карточку вчерашнего знакомого с кладбища… Как его? Олег Монахов! Подержала в руках, раздумывая; потом взяла айфон и стала набирать номер…
Бражник вернулся в гостиную и тяжело опустился на диван. Ему пришло в голову: он только что нажил себе врага. Черт с ней, пусть бы приготовила обед, если уж ей так хочется! Но он не хотел видеть ее бледное невыразительное лицо, слышать неприятный скрипучий голос… Он дурак, не нужно было подавать ей надежду. Да что уж теперь…
…А еще было письмо. Странное, неожиданное, как гром с ясного неба… Он не знал, что с этим делать, потому отодвинул подальше и пообещал себе подумать позже… когда-нибудь. Пусть исчезнут круги на воде и все успокоится. Он никому ничего не должен…
Глава 20Страдания юного программиста…
Как объяснить?
Как объяснить слепому,
Слепому, как ночь, с рожденья,
Буйство весенних красок,
Радуги наважденье?
В двадцать четыре года занимать приличную должность в центральном банке – согласитесь, неплохая карьера. Тем более никаких усилий, надрывов, сверхурочных часов – все дается легко, бездумно, на уровне подсознания. Хобби, а не работа. Цифровое поколение, чувствующее кожей и генами любое электронное устройство. Компьютерный придаток, как сказала подружка Ляля. Бывшая подружка. Инфантильный наивный придаток, существующий в другом мире, из стаи таких же. Пацан с чипсами и колой. Она собрала чемодан, хлопнула дверью и ушла.
Придаток… Это, конечно, слишком. Андрей Коваль – нормальный современный молодой человек без особого жизненного опыта, а если подумать, зачем он нужен? Да и откуда взять? Школа, институт, все гладко, без напряга, с работой тоже удачно получилось – несмотря на молодость, безболезненно выиграл конкурс на вакансию в банке. Мама поверить не могла, плакала, боялась, что он не справится: для нее он оставался маленьким мальчиком, который любит играть в компьютерные игры. Такой домашний, неприспособленный, оберегаемый… От всего! От дворового футбола, где можно покалечиться, от мальчишек-хулиганов, которые дрались и ругались или чего похуже – пили пиво в подворотне; позже от нахальных девчонок, которые звонили и требовали позвать Андрюшу. Андрей занят, строго отвечала Елена Андреевна. Он делает уроки. Ма, кричал Андрей, кто звонил? Это мне, сынок, отвечала Елена Андреевна, соседка, занимайся, мой мальчик, кушать не хочешь?
Все лучшее – детям. У него первого из класса появился навороченный компьютер; она же за руку привела его в компьютерную школу. Еще там к нему прилепилась кличка Хакер. Отказывая себе во многом, она каждое лето отправляла его на море…
Андрей помнит мамино озабоченное лицо, ее вечный страх, что он подхватит какую-нибудь страшную болячку, попадет под машину, подружится не с тем мальчиком или его побьют… Особенно после смерти отца, которого он едва помнил. Одно из воспоминаний – отец учит его плавать в реке; он боится и верещит, мама волнуется, отец смеется, а вокруг прекрасный летний день, от солнца больно глазам, пляж полон, песок горяч, слышны шлепки по мячу, гомон, смех, плеск воды. Радостная картинка из хрестоматии…
Мама сидела у его кровати; засыпая, он чувствовал ее тепло, и ему было уютно и безопасно. Как он понял, когда вырос, она не вышла замуж вторично, чтобы не травмировать его, Андрея…
Два года назад мамы не стало. Рак. Он уже прилично зарабатывал, мама получала все, что нужно. Он помнит, как сидел у компьютера, а она лежала на диване, накрытая пледом, – усохшая, бледная, молчаливая… Смотрела на него, глаз не сводила. Глаза светились, как лампады…
Он слабо помнит похороны… Была весна, все цвело, даже мамин кактус на окне вдруг выбросил стрелку. Нежнейшая розово-лиловая звездочка казалась ненастоящей, пластмассовой, настолько идеальна она была по форме и цвету. Город утопал в цветущих деревьях…
Всем заправляла тетя Галя, Галина Максимовна, мамина подруга, одинокая – у нее не было ни семьи, ни детей, и она любила Андрюшу как своего. Она же готовила еду на поминки, а помогала ей соседка Ляля. Приятная улыбчивая расторопная девушка… Ты бы присмотрелся к ней, сказала тетя Галя. Девочка серьезная, работает и учится. Видимо, ей она сказала то же самое.
Самой ценной чертой Ляли оказалось то, что ее не нужно было развлекать. Она читала, готовила, водила Андрея в театр, в парк, на концерт, смотрела сериалы, не требуя его присутствия и не пересказывая сюжет. Время от времени Ляля вытаскивала его из-под компьютера и тыкала пальцем в одежду, разложенную на диване. Это значило: переодевайся! Мы идем… не важно куда. Из дома. На люди. В чем-то она была похожа на маму – с ней оказалось легко. У них была своя компания, где верховодил Славик, тоже компьютерщик, неугомонный и непоседливый, в отличие от Андрея. Ему ничего не стоило сорваться с места и лететь в Таиланд, в Европу или на карнавал в Бразилию.
Почему они не поженились? Черт его знает! Если бы Ляля захотела… Господи, конечно! Но Ляля молчала, а ему не приходило в голову, что люди иногда женятся; может, она хочет замуж или детей… Почему она молчала? Наверное, ожидала от него первого шага, ну, там, он скажет, что любит, жить без нее не может, сделает предложение…
А потом вдруг грянул гром, причем с ясного неба! Ляля стащила с антресолей чемодан – тот самый, с которым переехала к нему, – и стала бросать туда одежду. Причем молча, и лицо у нее при этом было как у человека, который принял решение и скорее умрет, чем передумает. Нахмуренная, с закушенной губой, словно забыв о его присутствии, она деловито набивала чемодан вещами. Ничего не объяснив, не поговорив, вот так сразу… как с цепи сорвалась. Андрей пытался остановить Лялю… как умел, ничего не понимал и выглядел беспомощным дураком. Она вылетела из квартиры, и дверь захлопнулась; он постоял минуту-другую, смутно надеясь, что она сейчас позвонит и скажет что-нибудь, объяснит… и вернулся к компьютеру. У него не было ничего, кроме умной блестящей игрушки, и она заменяла ему реальность…
Шли дни, а Ляля не возвращалась. Он отправлял ей десятки электронных писем, звонил по нескольку раз в день, но она ни разу не ответила. Ходил вокруг дома, но ее окна не светились. На работе ее тоже не было: девочки сказали – взяла отгулы. Позвонил друг Славик и спросил, что случилось. Андрей честно сказал, что не знает, понятия не имеет.
– А что она сказала? – спросил тот.
– Ничего не сказала, – ответил Андрей. – Собрала чемодан и ушла. Сказала, что ей надоело.
– Что именно?
– Что я сижу в компе и… вообще.
– А! Но она вернется? – допытывался друг.
– Не знаю. Она ничего не сказала.
– А как же поездка в Испанию на бой быков? – настаивал Славик. – Ты как, в игре?
– Ну! Знаешь, я ей пишу и звоню, а она не отвечает… – пожаловался Андрей.
– Это серьезно, – сказал тот. – Может, Веранду послать на разведку, пусть узнает, в чем дело?
– Как хочешь. Она могла бы объяснить!
– Женщина… – неопределенно заметил Славик. – Кстати, тут такое дело, не хотел тебе говорить. Вера еще летом видела ее с каким-то мужиком…
– С каким мужиком?
– С незнакомым старым мужиком. Она же летом тоже вроде уходила?
– Ну! Мы поссорились. А потом вернулась.
– Может, опять вернется. Вдруг родственник? Забей. Насчет Испании точно?
– Точно. Я еще позвоню ей… или забегу домой.
– Давай, Андрюха, удачи! Если что, мы тебе другую достанем, на сайте знакомств попадаются очень даже ничего. Помню, ты когда-то увлекался. Загляни при случае. На твоей Ляльке свет клином не сошелся. Напиши, что ищешь компаньонку для путешествия на бой быков. Налетят, как мухи!
– Загляну, – пообещал Андрей. – Но, может, она все-таки вернется.
Глава 21Преступное проникновение
Вот тень еще. Взгляни назад –
Вон пробежала тень… и там, и там… Весь сад
Наполнен по ночам тенями без названья…