— Понял, конец связи!
— Удачи, Миша!
Майор Лукин, отключив аппарат спутниковой связи, будить командиров подразделений не стал, решив довести полученную информацию, уточняющую общую задачу, после подъема. В принципе, кроме применения авиации, кардинально ничего не менялось.
В семь часов аул начал оживать, люди просыпались в праздничном настроении. Впереди первый день свадьбы, а это для горцев большой праздник, с множеством сохранившихся, пронесенных через века обычаев и ритуалов.
Ровно в 7-00 поднялась и банда Герхарда. Наемники быстро проделали утренний моцион, позавтракали в разгромленных ими же ночью домах, переоделись в форму российских десантников, привели оружие к бою. О чем было доложено Герхарду.
И эти доклады были перехвачены прапорщиком Буниным. Он немедленно связался с Харламовым, тот с Лукиным.
Командира сводного отряда интересовало одно: из каких домов велась связь и куда она стекалась. Бунин ответил:
— Вам аул хорошо виден, майор?
— Да.
— Тогда смотрите. Первый доклад прошел с западной окраины, из первого дома у дороги на равнину. Второй с улицы, по которой течет большой арык. Примерно пятый или шестой дом, на крайняк – четвертый или седьмой, точнее не могу сказать, но по правой стороне, если смотреть от западного склона на мечеть.
— Дальше?
— Третий доклад поступил с параллельной улицы, от старой школы, это точно! Там только одно здание. И, наконец, четвертый от серого дома по первой улице от нашей позиции. Ближе к восточной околице. Видите его?
— Вижу! Куда стекались доклады?
— А вот шли они в третий дом, по улице большого арыка, с восточной стороны. Это самый большой дом в селении, окруженный виноградником и обнесенный со всех сторон каменной стеной. Это все, товарищ майор!
— Хорошо! Внимание! Вызываю всех командиров подразделений.
Харламов, Семенов и Белов, замещающий Лукина, немедленно ответили.
Лукин довел до подчиненных те изменения в общей задаче, которые поступили ночью от Кириллова, приказал зафиксированные дома с боевиками взять под прицел. Изложил порядок ведения огня и действия каждой группы. Семенов получил персональную задачу. Также отдельную задачу Лукин поставил прапорщику Стукину, которому надлежало определить позицию оператора на западном склоне и, используя «СВДС», снять его к чертовой матери, как выразился майор. Прапорщик приказ к исполнению принял.
Личный состав отряда, распределив между собой объекты, взял их под полный контроль. К бою были приведены все виды вооружения, от пистолета «гюрза» до мощной снайперской винтовки «СВДС».
Группа Харламова приготовилась принять бой с боевиками, которые могли прорваться на пустырь, избежав поражения от первого залпа.
Таким образом, и наемники Герхарда, и бойцы Лукина, и бандиты полевого командира Аслана были готовы к смертельной схватке. Так же, в полной готовности, на близлежащем полевом аэродроме, прогревая двигатели на взлетной полосе, стояли три «Су-25», оснащенные ракетами класса «воздух – земля».
Все вокруг проснувшегося, праздничного селения находилось в состоянии полной боевой готовности. Даже воздух, казалось, дрожал от нервного напряжения противоборствующих сторон.
Этого не замечали только мирные жители, выгнавшие, как всегда, рано утром на пастбища свой скот и готовившиеся к празднику. Они не знали, какую участь предопределил им Хозяин и «защитник» Джума по прозвищу Бандит. Празднество решено было начать в десять утра, и люди готовились к нему, надевали лучшую одежду, женщины доставали из сундуков украшения, мужчины – кинжалы в богатых ножнах. Особенно неугомонны были дети. Ближайшие дни сулили им много радостного. Различные игры, состязания, наконец, вкусную пищу и сладости. Что еще надо детям?
Во всех домах аула Балак царило приятное возбуждение.
Только четыре здания мертвыми саркофагами стояли особняком. Дома, в которых уже ночью пролилась первая кровь. И откуда ручейки этой крови грозили вырваться, превращаясь в кровавый поток от безжалостной бойни, готовившейся за стенами этих домов-гробов!
После десяти часов население аула начало выходить на улицу. О чем со всех точек было немедленно доложено Герхарду. Тот приказал не суетиться и ждать! Ждать, пока народ не соберется на пустыре, где и начнется обряд горской свадьбы. И где начнется резня! Переговоры наемников были перехвачены. Группы спецназа вышли на рубеж боевого применения, готовые к бою.
Герхард с Георгом и Таравкой наблюдали, как из соседних зданий выходили люди. Выходили семьями, затем делились. Мужчины соединялись в группы с мужчинами, женщины и дети образовали отдельную колонну.
Милле поднес ко рту рацию:
— Мечеть! Я – Герхард!
— Варан на связи, – ответил штатный снайпер наемников.
— Позиции русских определил?
— Это было несложно, могу хоть сейчас начать отстрел!
— Подожди, Варан, подожди. Как пойдет атака отделения Бокова, тогда и ударишь по спецназу! Не раньше, понял?
— Понял, шеф!
Бунин тут же доложил Харламову о наличии на мечети, кроме оператора, еще и снайпера. Майор приказал подчиненным отодвинуться от арыка, развернувшись в сторону предстоящей атаки противника.
И раздались два первых выстрела. Правда, их никто не услышал, так как произведены они были из снайперской винтовки, оборудованной глушителем.
Прапорщик Бунин, получив приказ вычислить снайпера, внимательно осмотрел минарет. И обнаружил легкие блики от оптики в двух местах. Эти блики могли исходить как от линз прицела винтовки, так и от объектива видеокамеры. Он видел и снайпера, и оператора. Видел их лица, припавшие к окулярам. Если оператор смотрел вниз, на заполняющийся пустырь, то снайпер медленно обводил стволом винтовки, так же оборудованным глушителем, позиции бойцов Харламова. Чтобы оператор не поднял шум, прапорщик решил и его участь. Два точных выстрела его «винтореза» пробили аккуратные дырки у снайпера во лбу, у оператора в виске. Тот в момент выстрела резко повернул голову в сторону, на что-то среагировав, чуть было не уйдя из прицела. Не ушел!
— Есть два первых, товарищ майор, – доложил Бунин Харламову. – Снайпер снят! Ну и оператор тоже.
— Хорошо, ты с Колей Кулагиным прикрывай тылы, мы встретим наемников предателя Бокова.
— Понял! Колян! Слышал? – обратился он к Кулагину.
— Слышал. От центра вправо по арыку – мой сектор, слева – твой!
— Добро! Левый – мой!
В это время, выполняя персональное задание, оставив на восточном склоне группу в четыре человека для обстрела объекта № 4 – серого дома, старший лейтенант Семенов с пятеркой офицеров и прапорщиков начал быстрый спуск к аулу. К тому самому главному дому, где, по данным Лукина, должны были находиться главари наемников. Спустились гореловцы по мелкой балке, густо поросшей кустарником. У крайнего здания остановились. До объекта захвата оставалось каких-то двадцать-тридцать метров – два дома с небольшими участками. Из них уже ушли люди.
Семенов доложил Лукину, из «зеленки» западного склона хорошо видящему весь аул, что находится от объекта на расстоянии прямого броска. Получил ответ:
— Ждать атаки на Харламова!
— А если бандиты решат раньше уйти из дома?
— Я вижу дом. Если произойдет то, о чем ты говоришь, я тут же отдам приказ на штурм.
— Понял, жду! – ответил Семенов, приказав подчиненным укрыться в арыке.
И вот из дома покойной семьи Велиева вышли во двор сразу трое: Герхард, Георг и Василь Таравка. Закурили, осмотревшись.
Милле взялся за рацию:
— Боков, ты готов?
— Я-то да, но вот люди с постов так и не подошли.
— Как это не подошли? – был неприятно удивлен Герхард.
— А вот так! Никто не подошел! Может, струсили, шакалы? И прячутся где-нибудь рядом? Решили посмотреть, как бой пойдет, и определить, вступать ли в него или слинять обратно в балку?
— Черт этих чечен разберет! Знак плохой. Но ничего, Андрей! Тебя поддержит снайпер с минарета. Начинай атаку, солдат удачи! И мы пошли! Вперед, братья!
— Далеко ли собрался, Герхард? – вдруг откуда-то сзади спросил неизвестный голос.
Вопрос задал Семенов, спрятавшись за углом веранды. С выходом из дома наемников он получил приказ начать акцию.
Герхард и его подельники среагировали мгновенно. Они бросились на песок, развернувшись к дому и открыв по нему шквальный автоматный огонь. Но лишь впустую опорожнили магазины оружия.
В короткое мгновение прекращения огня из-за углов веранды вышли два бойца в черных комбинезонах, покрытых легкой паутиной маскировочной сети. Они ударили по рукам и ногам бандитов, лишая их возможности сопротивляться дальше. Через забор перепрыгнули еще два бойца, они забрали оружие наемников, корчившихся на земле от боли в перебитых конечностях. В считаные секунды банда лишилась единого руководства.
К стонущим наемникам вышел старший лейтенант Семенов. Он подошел к Милле:
— Ты, мразь наемная, не ответил на мой вопрос. Далеко ли собрался? Да еще нацепив форму наших славных десантников?
— Сука, – только и смог выговорить Герхард, понявший, что, готовя засаду спецназу, сам попал в жесткий капкан, умело расставленный противником.
— За суку ты еще ответишь, тварь!
Семенов послал в дом офицера и прапорщика, посмотреть, не остался ли там еще кто. Вернулись они быстро. Лица боевых офицеров были бледны. Это сразу заметил старший лейтенант, спросил:
— Ну, что там?
— Не спрашивай, командир, – ответил прапорщик. – Я многое на своем веку повидал, но такое?!
— Да не тяни ты! – повысил на него голос Семенов.
— Эти ублюдки вырезали всю семью! Восемь детей убили, двоим головы отрубили! Девочку лет десяти перед смертью изнасиловали… нет, не могу говорить, Игорь! И все сделали эти твари! Падлы! Дай, командир, команду, я лично их же тесаками их на куски порублю!
Глаза прапорщика горели нечеловеческой ненавистью. Он до хруста сжал кулаки.
— Разреши, командир… прошу!