— Если бы так! Но… короче, дорогая, либо ты сейчас садишься на кровать и отвечаешь на интересующие меня вопросы, либо я применяю силу! Ты даже в окно выпрыгнуть не сумеешь! Во-первых, я не дам тебе этого сделать, во-вторых, ты и сама не решишься на это. Для самоубийства нужно иметь силу воли, которой у тебя нет. Так что? Мне применять силу?
Горелов вплотную подошел к Галине.
И она отчетливо увидела перед собой безжалостные глаза человека, способного убить. Те глаза, которые так испугали ее во время недавней встречи в обществе Карэна.
— Ну?
— Что ты от меня хочешь?
— На кровать, сука! – резко приказал Горелов.
Галина невольно отошла от окна и села на постель.
— Вот так! А теперь вопросы: почему ты не поехала на встречу с Джумой?
— Я не понимаю, о каком Джуме ты все время твердишь. Не знаю я никакого Джуму!
Горелов взглянул на часы: 21-07!
— Знаешь, дорогая, я не буду тебе объяснять, откуда мы в ФСБ знаем о связи кровавого Джумы и его «шестерки» Кары Богаева с Карэном и Кларой Кунэ. Мы знаем об этом, и для тебя этого достаточно! Хотя ты и сама обо всем прекрасно проинформирована. И обладаешь на данный момент большей информацией, чем мы. Тебе известен план передачи Джуме по пути на Питер загранпаспорта и крупной суммы денег. Нам же он, к сожалению, во всех деталях неизвестен. Вот ты и должна прояснить обстановку, рассказать о том, чего мы не знаем.
— Бред какой-то, – Галина отвернулась.
Горелов развернул за подбородок ее лицо к себе:
— Бред, говоришь? Ты еще не поняла, с кем имеешь дело? За твоей квартирой и домом Карэна после захвата Богаева тщательно следят. Да-да, Кара у нас. Неприятная новость для твоего главного любовника, не так ли? Но он о ней пока не узнает! Так вот, после захвата оборотня Богаева за вами, голубками, было установлено тотальное наблюдение. Тебе это ни о чем не говорит?
Галина молчала. Дмитрий продолжал монолог:
— На пленке прослушивающих устройств четко зафиксированы даже подробности твоих животных случек со своим абреком-охранником. Я уже не говорю о телефонных переговорах и показаниях тех, кто тесно связан с вашей преступной террористической группировкой. Именно так мы квалифицируем вашу шоблу! Ты должна была сыграть роль курьера для встречи с Джумой. Почему не отправилась на нее?
— Хреновый ты, оказывается, сыщик, Горелов! Да мало ли о чем я разговаривала с Карэном? У меня, как убедился сам, другой мужчина, ну а уж как мы с ним трахаемся, ни тебя, ни твою ФСБ не должно волновать! И ни Карэн, ни ты, ни твой, как его… Джума, мне и в столб не уперлись, понял, Герой?
— Понял, Галя, понял! – неожиданно как-то устало проговорил Дмитрий.
Галина почувствовала в спокойном голосе Горелова скрытую, серьезную для себя опасность. Не так должен был среагировать бывший муж на ее выпад. И ей вдруг стало очень страшно.
Дмитрий закурил:
— Ты, красавица, меня хорошо знаешь?
— Неплохо! А что?
— Нет, плохо! Про разборки в кафе, где полегла банда наемных убийц Богдана и люди Сагии, слышала?
— Что-то было, – осторожно ответила Галина. – Или по телевизору видела, или Карэн рассказывал. Не помню! А при чем здесь это?
— А при том, что всех их положил я! Вот этими самыми руками, – он вытянул вперед руки. – И расстрелял я их спокойно, словно тараканов раздавил.
— К чему ты мне это говоришь?
— А к тому, что если через двадцать минут, больше времени я тебе дать не могу, ты не обозначишь мне курьера, который пошел к Джуме вместо тебя, не назовешь, кто, где и когда должен встретиться с Бандитом, а также не поведаешь о ближайших планах Карэна, то произойдет следующее. Я со своим другом уйду отсюда. Тебя же с абреком вывезут за город, в лес, где ближе к обеду завтрашнего дня твой зверски изнасилованный и обезображенный труп обнаружит «случайный» любитель летних пейзажей. Подозрение в изнасиловании и убийстве падет на твоего любовника! Его будет решено задержать. Но он, дурак, захочет оказать сопротивление и в результате будет убит.
Галина слушала, и тело ее покрывалось испариной, Горелов же продолжал:
— Так закончится твоя жизнь! Ну а нужные мне сведения я получу и от Карэна. Он умнее тебя и расскажет все. Но тебе от этого уже легче не будет. И я, клянусь тебе матерью, сделаю это! Время пошло!
Горелов закурил, прошелся по комнате.
Галина вспылила:
— Какое право ты имеешь решать судьбы людские? Ты? Служитель закона! Или для тебя он не существует? Ты выше его? Ты – бог?
— Галя, – спокойно ответил ей Дмитрий, – к чему эта гневная тирада? На меня она не подействовала, так что не теряй времени. Прошло две минуты, осталось восемнадцать. Думай! Делай выбор! Но, поверь, я выполню обещанное, и ты, умирая, пожалеешь, что мать произвела тебя на свет.
— Мстишь, да? Пользуешься своим положением? Да пошел ты!
Горелов брезгливо взглянул на нее, достал сотовый телефон, набрал свой собственный номер:
— Алло! Капитан Дергачев? Майор Горелов! Готовь к работе Горбуна. Кажется, мне придется пойти ему на уступку… да, обычное для него дело… инструмент ему отдай! Я сообщу, когда и куда его доставить. Все!
Дмитрий отключился, вновь закурил, затушив прежний окурок прямо о шикарный импортный ковер, прожигая его.
— Ты блефуешь, Горелов! – выкрикнула Галина, услышав имя прославившегося на всю столицу недавно задержанного, как сообщали СМИ, серийного маньяка по прозвищу Горбун. Садиста, зверски убивавшего, насилуя перед этим, женщин ее возраста.
— Дорогая! Ты будешь иметь возможность на себе проверить свое предположение! Прошло десять минут, осталось также десять, 50 на 50! А ты еще ничего путного не сказала. Зря! После истечения назначенного мной времени я тебя слушать не буду, что бы ты ни говорила.
На девятнадцатой минуте Горелов воскликнул:
— Все, дорогая, твое время подходит к концу, пошла последняя минута! Мне очень жаль, но… ты сама решила свою участь. Офицер! – вызвал Дмитрий Влада.
— Да, товарищ майор?
— Эту в лес! На условленное место, туда же доставят Горбуна, проследишь, чтобы тот поработал на славу. Как только он разделает эту особу, – Горелов указал на Галину, – маньяка обратно в камеру! Джигита оставить здесь, под охраной, и завтра, часов в семь вечера, приведя в порядок, расстрелять. Не забудьте вложить ему в лапы ствол из Чечни. Выполняй задачу! Я к Карэну!
— Все понял, товарищ майор!
— Прощай, Галина, я должен держать слово. Но, поверь, мне жалко тебя. Все! Пошел я!
Майор развернулся, пошел к выходу…
И тут Галина не выдержала:
— Горелов! Стой! Подожди, прошу!
— Ты что-то хочешь сказать мне на прощание? Сообщить последнюю волю перед казнью?
— Нет! Я все скажу! Отмени свой приказ! Прошу тебя!
— Это против моих правил – нарушать слово, но для бывшей жены, думаю, можно сделать исключение. Офицер, подождите, пожалуйста, на кухне.
— Есть, товарищ майор!
Когда Яшкин вышел, Горелов присел в кресло:
— Я слушаю тебя, Галина.
— Когда… когда приезжал к Карэну чеченец, этот Кара, они долго говорили между собой. Потом встретили иностранку. Меня изолировали, поэтому я не знаю, о чем они договаривались втроем. Затем Карэн вызвал меня. Он сказал, что я должна уговорить свою мать за хорошие деньги в определенное время и место доставить одному чеченцу сумку…
— Постой, постой, мать? Маргариту Петровну?
— Да.
— Дальше?
Горелов автоматически закурил, эта новость кардинально меняла все расклады, на которые делали ставку офицеры ФСБ. Галина продолжила:
— Мать согласилась, тем более за такие деньги!
— Сколько ей обещал Карэн?
— Он не обещал, он сразу заплатил, авансом после согласия. Три тысячи долларов.
— Итак?
— Мать должна была дождаться звонка от этого человека, ей предоставлялась машина, которая с момента договора постоянно дежурила возле нашего дома, чтобы в любое время доставить маму к нужному месту. Кейс ей был передан вместе с гонораром. После передачи груза мать должна вернуться поездом. А мне Карэн приказал все время находиться дома. Сегодня мама позвонила и пригласила пойти с ней в гости. Я отказалась. Это был сигнал, что незнакомец ей позвонил и назначил встречу. Она отправилась на нее!
— Е… твою мать! Точно! Она же звонила сюда сегодня. Ну, Джума, ну, волчара хитрый. Так, хорошо! Теперь напрягись, и вспомни, куда и к какому времени должна прибыть Маргарита Петровна для встречи с Джумой?
— А чего тут напрягаться, мать сразу мне сказала, что предварительно встреча планируется ночью, вот только город какой-то назвала, то ли Гжельск, то ли Гжальск, точно не помню!
Горелов помог Галине:
— А может, Ряжск?
— Вот! Точно, Ряжск! А где это? Далеко?
Дмитрий проигнорировал вопрос Галины, задав свой:
— Когда твоя мать должна была выехать?
— Не знаю, но думаю, сейчас ее уже нет в Москве.
— Отлично!
Горелов бросил окурок в цветочную вазу.
— Вот сейчас, Галина, ты за все время сказала правду!
— Надеюсь, теперь ты оставишь меня в покое?
— Убивать не буду, это обещаю, слово офицера!
Вошел Яшкин. Дмитрий приказал:
— Подружку и ее джигита держать здесь под охраной до особого распоряжения. Срочно вызвать слесарей, чтобы дверь хоть как-то закрепили. Вариант с Горбуном отменяется, сообщи об этом капитану Дергачеву. Лично контролируй все их телефонные переговоры. Женщина теперь будет послушна, как овечка, и с джигитом договорись. Будет НЭ ПОНИМАТ, отстрели ему одно яйцо, к чертовой матери! Все! Я уехал!
— Все будет сделано, как вы сказали, товарищ майор!
Горелов вышел на улицу, набрал номер Яшкина:
— Влад! Оставь за себя старшего, проинструктируй его и спускайся вниз, я буду ждать тебя в сквере.
— Добро!
Дмитрий присел на скамейку.
Вот оно, значит, как вышло?
Галину изначально подставили как приманку. Поэтому-то он так легко и вышел на нее, решив, что только она идеально подходит для роли курьера. Оказывается, Джума придумал более сложный ход. Но почему он так страхуется? Ведь все идет по его плану. Чем объяснить эту чрезмерную перестраховку? Нервы сдают? Нет, с этим у него полный порядок. Тогда только тем, что он допускает возможность сбоя. И это плохо! Это означает, что уходит он сжатый в пружину, готовый немедленно отразить нападение, и, главное, ожидающий действий против себя!